— Нервы, — скидывая звонок, пояснил я.

Уже через минуту родительница вновь показалась из здания школы, при этом шла она непростительно медленно, в то время как Инна Алексеевна усиливала свой нажим на папу, постепенно сокращая расстояние между ними.

«Вот же змея!» — подумалось мне. Смотреть на неё не было никаких сил, поэтому я решил несколько ускорить маму, продемонстрировав, насколько я страдаю… Но мать никак не желала ускоряться, в своих стараниях я даже почти забрался на забор, изображая повешение, чем заслужил кулак от отца, который он показал за своей спиной.

С забора я слезал, громко сопя и всем своим видом показывая, насколько ими недоволен.  

— День добрый, – наконец-то осчастливила нас своим присутствием Чернова Александра Сергеевна, вот уже месяц делавшая вид, что она всё же Быстрицкая, становясь за спиной у Инночки. Та нервно вздрогнула и обернулась, но поняв, кто стоит у неё за спиной, небрежно заметила: 

— А, это ты.

Мама отнеслась к этому вполне спокойно, зато я вскипел, представляя, как в случае чего повыдёргиваю её блондинистые пакли. Отец тоже напрягся, сжав кулак.

— Александр Дмитриевич, — вернулась к своей лжи моя англичанка, обращаясь к отцу, — познакомьтесь, это моя коллега Быстрицкая Александра Сергеевна. Саш, – это она уже обратилась к маме. – Мы тут обсуждаем успехи Романа в английском языке, ты должна помнить, я тебе про него рассказывала.

Мама покосилась в мою сторону, словно действительно видя меня впервые. Можно подумать, это не она с утра требовала от меня надеть штаны не такого яркого цвета. Нет точно, возьму и покрашусь в розовый! Пусть потом на себя пеняют.

Сложил из пальцев пистолет и поднес их к своему виску, шепча одними губами: «Пиф-паф». Мать аж закашлялась, чуть не подавившись… смешком. Ну что за люди?!

— Ситуация такая: у Ромы есть все данные для освоения языка, — в тысячный раз повторила Инна Алексеевна, будто наш папка имбецил и попросту не способен с первого раза воспринимать информацию. Впрочем, он пялился на маму с таким перекошенным лицом, что даже я усомнился в его адекватности. —  Но, к сожалению, имеются огромные пробелы в знаниях. Уж не знаю, куда смотрели московские учителя. Я рекомендую Александру Дмитриевичу срочно найти репетитора для Ромы. Лучше всего, если это будет кто-то из учителей, так как тут необходимы академические знания, а не все эти новомодные методики. Саш, ты, как моя коллега, должна подтвердить мои слова.

Если учесть, что английским со мной занималась мама, то намёк на её некомпетентность добил меня окончательно. Руки сами потянулись к шее, спрятанной за соломой белёсых волос. И я бы её, наверное, действительно придушил, если бы в этот момент голос не подал отец:

— Так что вы думаете по этому поводу, Быстрицкая Александра Сергеевна?

Я замер в считанных сантиментрах от учительской шеи и повернул свою голову в сторону отца, неожиданно решившему всё-таки побыть немного имбецилом. 

«Какая на фиг Александра Сергеевна?! — мысленно орал я ему. — Да ты её в жизнь Саней называл!»

— Думаю, что Роману бы хорошая взбучка не помешала, — ошарашила меня и матушка. — Можно даже ремнём.

Душить Инночку я передумал, а вот мысль отречься от родителей показалась мне не такой уж и абсурдной. А что? Уйду из дома, стану бродячим блогером и через пару лет буду шокировать этот мир своими слезливыми историями о том, как оба моих родителя в одночасье сошли с ума. 

Мама наградила меня строгим взглядом, я ответил ей тем же, вместе с этим постучав пальцем по лбу. 

Не знаю, заметила ли Инна Алексеевна трагедию, разворачивающуюся за  спиной, но степень её жизнерадостности явно уменьшилась. 

— Надеюсь, что мы пока без ремня обойдёмся, – озвучил отец первую свою стоящую мысль за день. Я даже был готов его расцеловать. Он бы точно оценил. – Взбучку мы оставим на потом… для тех, у кого проблемы фамильного характера.

— Саш, ну что ты тут такое говоришь! – Инночка и тут не упустила возможность подмазаться к отцу. – Мы же знаем, что насильственные методы – это не наш путь.

— Думаю, что мы всё-таки остановимся на варианте с репетитором, – странным тоном согласился папа. Инна Алексеевна даже успела возликовать, готовясь уже едва не броситься на грудь к моему родителю. Но тот её резко обломал, повернувшись к матушке: – Александра Сергеевна, вы не могли бы взять этот вопрос в свои руки и посвятить НАМ несколько вечеров?

— О, боюсь, что даже мой неземной педагогический талант не способен компенсировать все ВАШИ чёрные дыры.

Родители несли какую-то дичь, малопонятную моему разуму. Но так или иначе до меня всё же дошло, что спорили они совсем не обо мне и моём инязе. За всей этой странной игрой они умудрялись выяснять отношения друг с другом.

Они бы, наверное, всё-таки поругались, но в этот момент у ворот появились Стас и Дамир в сопровождении нашего пса Бакса.

— Что творим? – вклинился в разговор мой самый лучший брат на земле. Клянусь, я ещё никогда в жизни не был так рад его видеть.

— Не поверишь, в ролевые игры играем, – пожаловался я им.

Стас хмыкнул, зато оба родителя не оценили, почти хором воскликнув:

— Рома! 

— А что такого я сказал?! – негодовал я вполне искренне. – Ролевые игры — это же неплохо, позволяет внести некий новый колорит в…

Договорить не позволил мне отец, дав под зад ощутимый пинок.

— Ай, папа! Джинсы же чистые!

— За языком следить не будешь — я тебе сам по ушам надаю, – занудил Стас, только что потерявший звание лучшего брата, которое тут же перешло Дамиру, заметившему:

— А по-моему, круто прозвучало!

И я был согласен с ним.

— Вот-вот, а как я ещё могу назвать это безобразие? Они тут стоят делают вид, что друг друга впервые видят. И я ещё и виноват! А если у меня травма будет психологическая? Так и буду до конца своих дней писаться в кроватку, заикаться и путать, кто тут мама, а кто папа.

Ну, с писаться в кроватку я, конечно же, загнул, но в моменты особого вдохновения я частенько излишне увлекался.

— Ром, если сейчас не успокоишься, я тебе гарантирую психологическую травму, — матушка всё-таки вспомнила, что имеет ко мне непосредственное отношение.

— Ну ма-а-а-ам…

— Не мамкай, – сдался отец.

Я драматично выпятил нижнюю губу вперёд, изображая вселенскую обиду, под хохот братьев. 

И только сейчас я вспомнил про Инночку, до куриных мозгов которой, наконец-то, дошла степень нашего семейного родства. Она мгновенно изменилась в лице, одновременно бледнея и краснея, и очень быстро удалилась в неизвестном нам направлении.  

— Ну и что это было? – поинтересовалась мама, обводя нас всех строгим взглядом и подбоченившись.

— Обычный день в семействе Черновых, – пожал плечами Стас.

Настоящее время

Рома

Кровь безобразной кляксой расплывалась по ободу раковины. Я смотрел на неё не моргая, вцепившись немеющими пальцами в края туалетного столика. Вторая капля упала в паре сантиметров от первой, после чего соскользнула по белому фаянсу и скатилась вниз, оставляя за собой алый след. 

Сглотнул, не в силах оторвать взгляд от красных капель, которые одна за одной атаковали белоснежную поверхность.

Желудок тут же скрутило болезненным спазмом. Нет, крови я не боялся. По крайней мере, чужой. В детстве мы увлекались просмотром хорроров, где бутафорские кишки обычно летели во все стороны. И если братья обычно стоически высиживали фильм, маскируя страх своими вечными шуточками, то я откровенно скучал, искренне не понимая, где именно нужно бояться, как если бы лично раз в месяц практиковал прогулки под луной с бензопилой в руках в поисках новой жертвы.

Впрочем, вид собственной крови обычно тоже не пугал. Было бы глупо пытаться рухнуть в обморок каждый раз, когда игла медицинского шприца входила мне в вену. А случалось это со мной не реже одного раза в год при прохождении обязательного медицинского осмотра — мой пожизненный крест. Наверное, можно было обойтись и без этого, но сия традиция завелась как-то без учёта моего мнения, поэтому мне только и оставалось придерживаться её, из года в год подыгрывая родителям в их извечных переживаниях за меня, чтобы потом с видом «ну я же говорил» скидывать им фотографию врачебного заключения: «Здоров».