Их было двое. Один, своим телом сломавший двери, силился подняться после удара об каменную стену, пошедшую трещинами. У него были ярко-алые волосы, упавшие на залитое кровью лицо. Тёмные кожаные одежды скрипели от заскорузлой крови, кое-где были видны дыры, открывавшие неглубокие раны. Пайпер попыталась сфокусировать взгляд, чтобы получше рассмотреть лицо мужчины, но тут второй вторженец резко остановился и повернулся к ней, будто почувствовав её внимание.
Он был высоким и худым, но по состоянию его противника Пайпер быстро поняла, что он довольно силён. Глубоко посаженные глаза были разных оттенков, правый — синий, а левый — красный, как у демонов, но склеры были светлыми, вполне человеческими. Вопреки немного дикому виду, его светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Мужчина сжимал челюсти, и выступающие скулы с квадратным подбородком прорезались ещё чётче. Одежда, состоящая из какого-то странного смешения кожаной брони и ярких тканевых элементов, вроде пояса с каким-то рисунком из золотых нитей, была покрыта пятнами пыли и чужой крови — это Пайпер поняла сразу. К поясу прикреплён тёмный рог с потемневшим металлом.
Мужчина вдруг криво улыбнулся Пайпер, уже хотел вернуться к своему сопернику, но застыл и принюхался.
— О боги… — выдохнул Ансель, задрожав от страха.
— Ты, — прорычал мужчина, вновь обернувшись к Пайпер так стремительно, словно хотел напугать её, застать врасплох и разорвать на части. — Ты!
Он сделал шаг вперёд, но тут на него прыгнул его соперник.
— Уходите! — яростно крикнул красноволосый, впечатывая лицо мужчины в пол.
— Но, Джинн… — едва слышно произнёс Ансель, поднимаясь на негнущиеся ноги, — он же…
Пайпер говорили про Джинна — мол, он вообще классный парень и на него можно положиться. Вот только сейчас, видя его в крови и с потемневшими от злости жёлтыми глазами, она не знала, действительно ли он настолько силён и умён, как о нём отзывались. Впрочем, это и не так важно. Главное — убраться отсюда как можно дальше.
— Ты! — заорал мужчина, сталкивая Джинна с себя. Тут точно было замешано что-то ещё, магия или проклятия, потому что Джинн тяжело осел на пол и начал царапать горло, когда изо рта хлынула кровь.
Пайпер кинулась за Анселем, но не успела: мужчина схватил её за шею и резко дёрнул назад. Рука Анселя выскользнула из её руки, а боль пронзила всё тело.
— Катон! — истошно заверещал Ансель.
Мужчина, которого, видимо, и звали Катоном, и не думал останавливаться. Он ногой отпихнул Анселя и швырнул Пайпер на море осколков, угрожающе нависнув сверху.
— Ты, — повторил он, наклонившись как можно ниже. — Ты вся пропахла им!
Пайпер задыхалась от боли, острых осколков под собой и крепкой хватке на шее. Разом заныли все старые раны, о существовании которых она старалась не вспоминать. Пайпер просто не могла заставить себя по-нормальному изучить, принять их. Она помнила, как перевёртыш и настоящий Маракс когтями впились в её плечи, как демон укусил её в шею, и помнила, что, открыв глаза в холодном лесу, Сила уже залечила её раны. Когда целители в крепости сказали, что этого недостаточно, что внутри застрял кусочек когтя демона, Пайпер вновь пережила боль больше душевную, чем физическую — её напоили каким-то отваром, который помог ей пережить раскраивание ран и их повторное залечивание. Но само осознание, что Пайпер ранили, выворачивало её наизнанку каждый раз, когда из-за любого лишнего движения ткань скользила по плечам и шее, задевая повязки.
Катон вернул её к этому состоянию и даже усугубил его, продолжая сжимать шею. Его глаза горели ненавистью и злостью, а сильные пальцы давили на кожу, только-только возвращавшуюся к нормальному смуглому оттенку.
Пайпер было по-настоящему страшно. Её душил какой-то псих, которого она видела впервые в жизни, а Сила никак не могла сформироваться во что-то более опасное, чем яркое сияние золотых глаз.
Неожиданно хватка на шее стала слабее. Мужчина отпустил её, и Пайпер с хрипом втянула воздух.
— Так не пойдёт, — Катон поднялся и, остановившись в метре от неё, с оскалом произнёс: — Вы оба пробудили чернь и скверну, и за это вас ждёт наказание.
Ансель бросился вперёд будто инстинктивно, тогда как Джинн сделал этот осознанно, зажав в руке короткий кинжал, но Катон оказался намного быстрее. Он подхватил Пайпер за плечи и, зарычав, бросил её вперёд. Ледяной воздух особенно сильно обжёг кожу — значит, рана вновь кровоточила. Но даже это, пугавшее Пайпер до невозможности, не могло сравниться с падением с третьего этажа.
Мир на секунду замедлился. Катон остановился на каменных перилах и, издав боевой клич, прыгнул вниз. Джинн, ни секунды не думая, последовал за ним.
Ветер свистел в ушах, всё тело ныло, но Пайпер не видела ни Катона, почти доставшего её своим кинжалом, ни приближающейся земли. Всё вокруг заполнил золотой свет, приятным теплом окутавший её тело. Катон почти задел её плечо, но Пайпер вовремя перевернулась, с глухим стоном упала на твёрдую холодную землю и проехалась, кувыркаясь, несколько метров.
Катон вопреки своему дикому виду грациозно приземлился, стряхнул пыль с одежды. Он на секунду задержал взгляд на чём-то чёрном, блестящем на земле, но потом небрежно махнул рукой и направился к Пайпер. Она пригляделась сначала к его кинжалу, а потом к тому, что лежало на земле. Катон целился ей в плечо, но отрезал часть волос.
Пайпер, слыша в ушах рёв магии, приподнялась.
«Вставай», — запоздало приказала Лерайе.
«И без тебя знаю!» — огрызнулась Пайпер.
Она знала, что будет сейчас и что её ожидает после. Сила, распространившись по телу, поможет выдержать натиск Катона и, возможно, даже поглотит всю боль, идущую от него. Но Сила не сможет устранить, что было до этого, пока Пайпер полностью сосредоточена на том, чтобы не получить новых ран.
У неё кружилась голова, но она встала, пошатываясь, и едва не взвыла от обжигающе контраста горячей крови на шее и ледяного ветра. Повязки на плечах, которых с каждым днём становилось всё меньше, больно впивались в кожу и, кажется, даже намокли. Катон всего в несколько движений уничтожил труды многих целителей и обратил в пустоты крупицы Силы, которые Лерайе отдавала, чтобы человеческое тело Пайпер не распалось.
Она знала, что именно Лерайе и её Сила помогали ей всё это время, но по-настоящему осознала это только сейчас. Человеческое тело слишком хрупкое, оно бы не пережило даже ран, оставленных Мараксом, не говоря уже о времени, проведённом в лесу, падении с большой высоты и столкновении с Катоном. В том, что Пайпер всё ещё способна двигаться, подавляя боль и слёзы, была заслуга Лерайе.
— Он переступил черту, — вращая кинжал в руке, громко произнёс Катон.
Его не волновала ни кровь Пайпер, оставшаяся на месте падения, ни большое количество свидетелей во внутреннем дворе. Здесь было как минимум тридцать человек, среди которых, кажется, были даже те, кого Пайпер уже видела. Третий иногда рассказывал ей о каких-то капитанах, охотниках или советниках, но с глазу на глаз она никогда с ними не общалась, всегда наблюдала со стороны.
Сейчас же наблюдали они. Почему-то никто не стремился остановить Катона, хотя все видели, что он вооружён до зубов, а у Пайпер не было даже жалкого ножа для защиты.
— Что я тебе сделала? — наконец осмелилась спросить она, при этом сильно надрывая повреждённое горло. — Кто ты такой?
Катон остановился, будто удивлённый, что она умеет не только орать от боли, но ещё и разговаривать. Но потом вдруг рассмеялся и раскинул руки. Даже Джинн, надвигающийся на него со спины, опешил.
— Ты даже не представляешь! — с трудом подавляя смех, прокричал Катон. — Ты лишь глупая девчонка, которая… — он остановился, крепко сжал кинжал и втянул воздух, переменившись в лице.
Все звуки отступили на задний план. Пайпер никогда прежде не чувствовала нити магии так хорошо, как сейчас. Они, спутанные с чем-то, окружали Катона подобно второй коже. Пайпер не знала, как это возможно, но улавливала каждую тончайшую нить, напоминавшую ей о странном и невозможном. Терновый лес, звон оружия, ледяной ветер в волосах, кусавший огрубевшую кожу, звёзды, ставшие ближе, и полная луна, готовая поглотить множество теней. Что-то похожее, но в то же время совершенно иное, чего Пайпер не встречала даже у себя в мире, было в нитях Джинна. Это был обжигающий ветер, беспощадно бросавший песок в лицо, жаркое солнце, ощущение ласковых потоков воздуха на коже и невесомости, появляющейся в самые неожиданные моменты. Катон и Джинн были полны магии, которую сальватор не понимала, но которую Лерайе пропускала через себя, чтобы Пайпер могла её изучить. Вот только единственное, что она пока поняла — это то, что их магия может стать для неё проблемой. Особенно магия Катона.
