— Что ж, твоë право. Госпожа Павлова, каким будет Ваше решение?

— Нет.

Антонина вздохнула и закатила глаза. Андроид, слегка повысив голос, со смесью удивления и возмущения спросил:

— Ну а Вы-то почему?! Вы же хотели принять участие в подготовке полëта к Марсу?! В настоящей-то?!

— Я не хотела, чтобы ко мне относились, как к лошади. А Ваша система к нам, людям без зелëного рейтинга, по-другому относиться не умеет.

— Понятно, умные все слишком, — заворчал андроид, — Демид?

— Нет.

— Корней?

— Нет.

— Вас двоих я даже не спрашиваю, почему, — покачала головой Антонина и продолжила, всë сильнее раздражаясь, — сразу видно, ненормальные. Тем не менее, выбор вы сделали, и совсем скоро за него придëт расплата. Вас же четверо, так? Что ж, этого должно быть достаточно, удачи. И ещë одно: Демид, однажды ты уже провернул подобный фокус, поэтому я ставлю на тебя.

Договорив, женщина рухнула на пол, будто незримая десница дотянулась до неë сквозь стены судна и вынула сознание. Андроид остался сидеть в кресле, только глаза чуть прикрыл.

Лидия и Стеша подскочили к Антонине, Павлова наклонилась совсем близко, затем распрямилась и объявила:

— Дышит.

Девушки перевернули Антонину на спину и обратилась к мужчинам:

— Помогите перенести еë на диван.

Но Корней, будто не слыша просьбы, изучающе смотрел на Демида, а тот бормотал, сидя в кресле и закрыв лицо ладонями:

— Нас четверо, она думает, я повторю фокус, нас четверо, фокус, фокус — четверо, какой фокус я провернул, когда нас было четверо? Я вообще уже давно живу один, с того самого момента, как… вот оно, понял! Корней, ты знаешь, как работает ловушка для тараканов? Там есть яд, но он убивает таракана не сразу. Таракан должен принести яд в колонию, чтобы заразить как можно больше других тараканов, в этом смысл ловушки. И нас было четверо на Эльсиноре: я, Аглая, Святослав и Фëдор, — когда мы начали сходить с ума. А я провернул фокус и выжил. Значит, они записали нам что-то на импланты тогда, что свело с ума людей на собрании, где погибла Карина, а потом свело с ума нас на Эльсиноре. Я тогда подумал, что причина была в другом, в том что мы лишились человечности, и в этом тоже она была, но, кроме того, нам помогли. Это что-то, что свело нас с ума, осталось у меня на импланте, а теперь попало и к вам. Что ж, у нас совсем мало времени, товарищи. Я пойду в спасательную капсулу, я должен покинуть яхту как можно скорее, потому что с тремя эта штука не работает.

— Хорошо, — сказал Корней, — но почему ты так уверен, что минимальное количество — четверо, а не трое?

— Потому что они летели ко мне все вместе: Святослав, Фëдор и Аглая. Если бы эта штука включалась от троих человек, они бы не долетели.

— Логично. Но почему ты решил, что Антонина не в счëт?

— Потому что они еë не назвали.

— Во-первых, мы не знаем, что за вирус они используют и как он распространяется. Может, изначально его и не было на сетевом импланте Антонины, но он может попасть туда сейчас, когда они оттуда ушли. И у нас опять будет четыре носителя. Во-вторых, они могли нас просто обмануть, и вирус, всë-таки, на сетевом импланте Антонины есть.

— А на андроида он не может попасть? — спросила Стеша.

— Хороший вопрос, — задумался Корней.

— Вряд ли, — мотнул головой Демид, — андроиды у меня на Эльсиноре с ума не сошли. Только люди.

— Значит, улетать в капсуле надо нам вдвоëм, — заявил Корней, глядя на Морозова.

— Значит, вдвоëм, — кивнул тот.

Стеша не хотела покидать яхту в капсуле, но, всë-таки, спросила:

— Почему именно вам вдвоëм?

— Потому что Лидия — пилот, — ответил Демид, — а ты… ты…

— У тебя мало опыта в таких делах, — выручил Морозова Корней. — Нас подберëт случайное судно со случайным экипажем на борту, надо будет что-то врать о том, кто мы и как оказались в космосе, и вообще мало ли, кто нас может подобрать.

— Вот-вот, — кивнул Демид.

— Я только свяжусь с товарищами на Новосибирске-6, чтобы они Вас встретили, — сказал Корней, — а вы, Стеша и Демид, пока можете подготовить капсулу.

На яхте имелось шесть двухместных спасательных капсул, размерами немногим больше той, где жила Стеша на Северодвинске-7. В каждой было по две узких койки и простенький пищевой принтер между ними. У изножья левой помещалась узкая дверца в крохотную уборную.

— В такой мы можем дрейфовать хоть полгода, — усмехнулся Демид, — свадьбу сыграть успеем.

— Пищевых аддитивов здесь на четверо суток, — сообщила Стеша, работая с сенсорным экраном принтера, — запаса воды тоже.

— Нам хватит. А ты молодец, что отказалась от предложения этих ребят.

— Думаешь?

— Я сужу со своей колокольни. С точки зрения чокнутого дезинсектора и убийцы.

— Ты не думал, что пора перестать таскать за собой своих мертвецов?

— Думал. Поэтому я и хочу вступить в Ad Astra. Раз уж мы заговорили об этом, ты разве отказалась не из-за мертвеца?

— Из-за мертвеца. Но, во-первых, он у меня только появился, во-вторых, у меня нет чувства вины перед ним, так что мне не надо ждать тринадцать лет, чтобы заняться созидательной деятельностью.

— Да дело не в чувстве вины, по правде говоря. Те ребята: Святослав, Фëдор, Аглая, — сами выбрали свой путь. Более того, они допускали, что этим выбором сильно укоротили свои жизни. Я не допускал, а они допускали.

— Тогда в чëм?

— В страхе. В боязни самого себя, каким монстром я могу быть, каким монстром я уже стал. Я видел, какими глазами ты смотрела на меня, когда я душил инспектора в квартире, или когда дрался с этим чудиком в шлюзовой камере.

— Прости.

— Ничего. Я сам смотрю на себя такими же глазами все эти тринадцать лет. То, что со мной произошло на Эльсиноре, изменило меня, убрало некие моральные стопы. И я боялся, что перестану быть человеком, превращусь в зверя.

— А сейчас ты перестал бояться?

— И сейчас боюсь. Но я понял, есть вещи более важные, чем личная безгрешность.

— Слова фанатика.

— Я же не сказал, что это за вещи.

— И что же?

— И не скажу. Не обижайся, но тебе незачем это знать.

Стеша и не обиделась. Какой смысл, если Демид сейчас улетит, и увидятся ли они снова, Бог весть.

Корней проинструктировал еë и Лидию, как связаться с товарищами на Новосибирске-6, и как вести себя с ними. «Переживаю за вас больше, чем за себя», — нервно смеялся он.

Затем все четверо прошли на пирс, обнялись, мужчины разместились в капсуле и закрыли гермодвери. Когда на экране над карминовым порталом появилась надпись об успешной отстыковке, Стеша подумала, в новом времени сказка изменила свой ход, и девочка не вернëтся из страны чудес в обычный мир.

Сидя в кресле челнока, в салоне, полном пассажиров, Стеша испытывала сильное волнение, еë голова кружилась, а на ослабевших, ватных ногах, казалось девушке, нельзя было сделать и шага. За прошедшее время Стеша отвыкла от публичности, она научилась бояться людей. Во взгляде случайного встречного мерещился капкан, паранойя сидела у неë на плече и комментировала каждое движение окружающих, но расставаться с ней девушка не спешила. Для собственного спокойствия можно было убедить себя в отсутствии скрытой угрозы, или заставить себя еë игнорировать, как Лидия. И пропасть потом. «Я не могу больше жить такой жизнью, не хочу прятаться, ходить в туалет по расписанию, как собаки у древних людей», — писала она Стеше в последнем письме.

Наверное, Павлова могла себе позволить такие мысли, потому что еë мечта исполнилась, и смерти Лидия не боялась. Стеша же толком не знала, какая у неë теперь была мечта: старая обесценилась, а новую обрести, проводя ночи и дни в капсуле без выхода в сеть, не получалось. Сидя на кровати, девушка спрашивала старенький пищевой принтер, не лучше ли было тогда, после знакомства с Никодимом и чудесного появления Демида сразу отправиться в полицию? Капсула для анабиоза, куда помещают заключëнного на Бирже Мощностей, по размерам, конечно, уступала стешиному жилищу, но пребывание в ней вызывало гораздо меньше волнений и тоски.