— Через капсулу на ярусе под ним, — ответил Кирилл, — Мы арендовали еë месяц назад, сейчас там никого нет.

— Ну что ж, — прокряхтел Корней и посмотрел на Владимира с Антониной, — Товарищи, что решаем?

Владимир подумав секунду, заявил:

— Пойду я, товарищи. У Тони весь наш цифровой камуфляж, она всю партию подставит, если попадëтся, а ты, Корней… с тобой тоже всë ясно.

— Она тоже должна пойти, — сказал Кирилл и кивнул на Стешу, — И, само собой, когда вы вернётесь, я отсмотрю её воспоминания. Чтобы убедиться, что она не просидела всю ночь на фудкорте.

Девушке показалось, будто в неë выстрелили. Сердце на миг замерло, дыхание пропало.

— Зачем это? — удивился Корней.

— Чтобы она не отправилась в ближайший полицейский участок, как только вы уберëте у неë уничтожитель, и не рассказала там всë за бонус к этичности.

«Этого не может быть, — испуганной птицей заколотилась душа Стеши, — об этом не было уговора. Этого не может быть!»

— Она так не сделает, — возразил Владимир, — Я за неë ручаюсь.

— Может, ты и достаточно хорошо еë знаешь, — резко сказал Савва, — И можешь ей доверять. Может, тебя она и не сдаст. Но мы еë видим впервые, и рисковать не намерены. Мы и тебя видим впервые, кстати.

— Ради своего рейтинга, — проговорила Майя, глядя на мыски своих ботинок и как будто ни к кому конкретно не обращаясь, — она полезла в настоящее осиное гнездо, к нам, то есть. Я не вижу причин, которые помешают ей ради того же рейтинга пойти в полицию.

— Товарищи, но мы не сможем сделать ей цифровой камуфляж, — сказала Антонина, — Я просто не успею.

— Пойдёт так, — хладнокровно парировала Майя, — будет лишний повод вести себя аккуратно.

— Как долго вы ещë намерены здесь оставаться? — вдруг спросил Мохов Кирилла.

— В смысле? — не понял Кирилл.

— Ты говорил, у вас «горят» сроки. Значит, скоро вы устроите ваше, скажем так, «дело». Я достаточно хорошо знаю ваши «дела», чтобы ожидать, что после его исполнения вы спешно покинете станцию. Очевидно, мы тоже не сможем пользоваться вашим убежищем после этого. Я хотел бы знать, как скоро это произойдëт, чтобы понимать, ради чего и мы, и Степанида будем рисковать. И вообще стоит ли оно того.

— Трое суток, — сообщил Кирилл, — считая с сегодняшнего вечера.

Корней повернулся к Антонине:

— Трое суток для нас важны?

— Безусловно.

Мохов развернулся к Стеше:

— В таком случае, товарищ Голуб, я вынужден просить вас согласиться на предложение Кирилла.

— Нет, Корней, не втягивай еë в это, — взмолился Владимир.

— Это глупо, — заметил молчавший прежде Демид, — подключать к такому делу любителя.

На досуге Стеша решила подумать, беспокоился Владимир о ней или о своëм образе в еë глазах, а пока ответила:

— Я согласна.

Если уж нырять в омут, то сразу, чтобы поскорее выбраться обратно на берег нормальности.

— Но при условии, — добавила Стеша, — что моему рейтингу не будет нанесëн ущерб.

— Вот и предел порядочности, — хмыкнула Майя.

Владимир вскинулся было, но Антонина приземлила его на место, зашипев и надавив на плечи.

— Ущерба не будет, если вы не попадëтесь, — заверил Савва.

— В таком случае я тоже в деле, — сообщил Демид, — подстрахую вас, если дела пойдут скверно.

Стеша никак не ожидала такого заявления от дезинсектора.

Некоторое время потратили на обсуждение разных тонкостей, после чего Кирилл, Савва и Майя спустились на первый ярус, загремели там чем-то, наверное, из ящиков, и покинули убежище, предупредив, что намеревались вернуться утром.

— Поспи, — советовал Стеше Владимир, — нам в половине второго выходить.

— Поспи, — поддерживал его Демид, — ты с пяти утра «на ногах».

Стеша послушалась и спустилась в капсулу, легла на кровать и погасила свет. Заднюю стенку оставила открытой. Заснуть не вышло, ощущение непоправимой ошибки ворочалось в душе и отгоняло сон. Сколько девушка не убеждала себя, что ситуация выправится, успокоиться не получалось. Сколько ни проигрывала в голове прошедший разговор, других вариантов своего поведения не находила. Возможно, кто-то посторонний, кто не являлся Степанидой Голуб, повëл бы себя иначе, окажись в подобной ситуации, но Стеша была Стешей и пришла к выводу, что иногда свои действия следовало просто принять.

Время сделалось главным врагом девушки. В какой-то онлайн-игре она встречала такого персонажа — Старика Время. Он выглядел, как седобородый дед в пшеничного цвета робе и фиолетовой остроконечной шляпе, в одной руке он держал посох, увенчанный солнечным часами, в другой — часы песочные. Сейчас Стеше представлялось, будто бы он своим посохом без жалости и передышки крушил тонкий наст будущих секунд, на котором стояла девушка, и который тянулся до магической отметки "половина второго ночи". Секунды с треском рассыпались на осколки и проваливались в чëрную бездну небытия. Стеша знала, такая же участь была уготована и ей.

Сквозь открытый проход из убежища долетали разговоры оставшихся там людей. Владимир занялся связью с клиникой, Антонина — поиском способа посадить на рейсовый челнок людей с активным уничтожителем на сетевиках. Демид и Корней беседовали.

— Расскажи мне о вас, — попросил Морозов, — о ваших целях, ваших методах.

— Ты, наверняка, и так всë это знаешь, — усмехнувшись, отвечал Мохов.

— Что-то знаю. Но я хочу послушать тебя. Получить знание из первых рук, так сказать.

— Тогда услуга за услугу. Я расскажу тебе о нашей программе, а ты — о том, как здесь оказался. Идëт?

— Идëт.

— Ну, хорошо, слушай. Итоговая цель нашей программы — заселение ближних планет и космического пространства на околопланетных орбитах. Земля и еë окрестности уже столь плотно забиты народом, что людям банально не хватает места. Контроль рождаемости от этого, опять же. С ним интересный исторический финт произошëл, кстати. Его вводили совсем для противоположных целей. В своë время на Земле, тогда ещë без больших орбитальных поселений и лунных колоний, люди перестали воспроизводить себя в большинстве. Отдельные отсталые семьи ещë рожали детей, но большинство прочно отошло от этой практики. Такой настрой сильно ударил по корпорациям, потому что в основе богатства любой корпорации лежит массовый спрос, то есть, количество покупателей. И корпорации стали стимулировать рождаемость, размещая родильные контракты. Воспитание детей — процесс затратный, естественно, тратить деньги с неизвестным результатом никто не хотел, поэтому заказчики заранее определяли, потребителем чьей продукции вырастет новый человек. Это вы делаете и сейчас. Но теперь, в отличие от старых времëн, вся эта система призвана не повысить рождаемость, а наоборот, замедлить еë, чтобы избежать перегрузки инфраструктуры, и называется устойчивым развитием. Не мне тебе рассказывать, что сами владельцы инфраструктуры и материальной, и виртуальной, рожают детей старым способом, а в головы людей вроде нашей общей знакомой Степаниды вдалбливают идеи о недопустимости традиционного деторождения. Ты также отлично знаешь, что всë, что тебя окружает в материальном и виртуальном мирах, всë, чем ты пользуешься принадлежит примерно одному проценту населения. При этом, если говорить об орбитальной части человечества, то здесь этот один процент занимает тридцать процентов пригодных для проживания площадей и потребляет тридцать процентов вырабатываемой электроэнергии. В этом куске есть и твоя доля.

— Была.

— В смысле "была"?

— Ты сначала дорасскажи, потом я расскажу. Как уговаривались.

— Ладно. Так вот, продолжим. Наша партия строит свою программу из того факта, что освоение Марса и Венеры с текущим общественно-экономическим устройством во-первых, невозможно, во-вторых, невыгодно правящему классу. Оно невозможно, потому что между Марсом и Землëй, например, нельзя организовать связи с приемлемой скоростью обмена данными. В момент большого противостояния сигнал от планеты до планеты идëт три минуты, в случае максимального удаления планет друг от друга это время увеличивается до десяти минут и более, вдобавок Солнце оказывается между планетами и сильно забивает его своими шумами. Таким образом, распространить Лексигон и «Нойман» на околомарсианскую орбиту не представляется возможным.