Сид бежит к двери, и я вижу, как Люцифер распахивает её и бежит к Сид. Атлас и Натали следуют за Люцифером, Эзра за ними.

— Убирайся отсюда, — рычит Маверик на Николаса, который сжимает челюсть, прикрывая рот рукой. — Убирайся на хрен отсюда, если не хочешь, чтобы я сломал твою гребаную шею.

Грудь Маверика упирается в меня, но он не отпускает меня, одна рука обхватывает мою спину, другая по-прежнему прижата к голове.

Николас не колеблется. Он выбегает из противоположной двери, уворачиваясь от людей, которые смеются, когда он убегает.

— Ты в порядке, красотка? — спрашивает меня Маверик, прижимаясь ртом к моей щеке.

Я киваю, еще больше прижимаюсь к нему.

— Хорошо. Я отвезу тебя домой.

Я напрягаюсь, пытаюсь отстраниться от него.

Он смеется, откидывая назад мои волосы, но прижимая меня к своей груди.

— В мой дом, детка. В мой дом.

— Salvete, — Элайджа не ждет, пока мы ответим на приветствие. Он жестом обводит комнату, обращаясь к Адаму, Кэлу и моему отцу. — Нам нужно обсудить вопрос, который не касается вас пятерых, — он поворачивается к Эзре. — Дайте нам комнату.

Я оглядываю стол, мои глаза находят Люцифера. Но он держит голову в руках. Он пришел позже всех нас, тени под его глазами наконец-то сравнялись с глазами Сид.

Эзра встает первым, кивает отцу и уходит.

К черту. Я тоже встаю. Атлас, Кейн и, наконец, Люцифер выходят впереди меня, и как раз когда я тоже собираюсь уходить, отец зовет меня по имени.

Я не оборачиваюсь, но останавливаюсь в дверях.

— Надеюсь, ты не слишком привязался к рыжей, — говорит он спокойно. Он вздыхает, как будто ему небезразлично, что он скажет дальше. — Ты уже, скорее всего, будешь ответственен за смерть одной девушки. Не пополняй счет трупов, Маверик.

Я по-прежнему не оглядываюсь и не произношу ни слова. Вся комната погрузилась в тишину, и за дверью, я думаю, мои братья тоже прислушиваются.

Я закрываю глаза, сопротивляясь желанию повернуться и, черт возьми, перевернуть стол посреди комнаты. Но он сделан из камня и прикручен к полу, так что вероятность того, что я смогу это сделать, равна нулю.

Вместо этого я просто ухожу. Я даже не удивлен, что он знает. Особенно после прошлой ночи.

Дверь закрывается за мной, и мы с братьями идем по темному коридору, уставленному охранниками.

Никто ничего не говорит, пока мы не оказываемся в святилище. Эзра занимает место на первой скамье, обхватив обеими руками спинку сиденья, его ноги скрещены на лодыжках. Кейн занимает место на лестнице, ведущей к подиуму, на ступеньках, с которых я снял Сид, как раз перед тем, как узнал, что она моя сестра.

Атлас сидит рядом с Эзрой, поправляя кепку на голове, а Люцифер сидит на чертовом полу.

— Надеюсь, ты отвез ее к ней домой прошлой ночью, — говорит мне Люцифер, не поднимая глаз. Он поджимает колени, опираясь на них локтями. Он одет во все черное, как и я, как и все мы, за исключением Кейна, который, как обычно, выглядит так, будто он из мафии, в своих приталенных брюках и пальто, накинутом поверх свитера.

Я занимаю место на скамье позади Атласа и Эзры, закидываю ноги на спинку их скамьи, на несколько футов ниже их.

Запах старой церкви странный: успокаивающий и тошнотворный одновременно.

Я думаю о том, чтобы самому сжечь ее к чертовой матери, и не только ради Люцифера. Для всех нас. Но будет ли это иметь значение? Мы просто вернемся сюда, в другую церковь.

— У вас с Сид все хорошо? — спрашиваю я Люци.

Атлас поворачивается на своей скамье и смотрит на меня.

Я пожимаю плечами, произнося — Что?

Он отворачивается и ничего не говорит.

Эзра достает что-то из кармана толстовки. Фляжка, я вижу. Он подносит ее к губам.

— Кто-нибудь хочет? — спрашивает он группу.

Кейн фыркает, глядя на свои руки. Я замечаю, что у него разбиты костяшки пальцев. Между плохим отношением Люцифера, проблемой траха и драки Кейна, алкоголизмом Эзры и нервами Атласа, я внезапно готов свалить отсюда.

— Я возьму немного, — говорю я Эзре.

Он поворачивается на своем месте и с ухмылкой протягивает мне серебряную фляжку. Я опрокидываю ее и чуть не захлебываюсь водкой. Но я глотаю ее, наслаждаясь жжением, и протягиваю ему обратно.

— Ты в порядке, мужик? — спрашиваю я его.

Он кладет фляжку обратно в карман толстовки, отворачивается от меня, сжимая челюсть.

— Никто из нас не в порядке, Маверик, — говорит он своим глубоким голосом, больше не улыбаясь.

Никто не говорит о Джеремайе Рейне. О его правой руке, сосущей член, Николасе. О том, как близко Джеремайя был к Сид. Как он держал рот на Элле.

Как Элла спасла меня от удара бейсбольной битой по голове. Как Люцифер и остальные мои братья пропустили это, потому что были слишком заняты своими собственными пристрастиями: никотином, трахом, выпивкой. Для Атласа — девушка, которую он, вероятно, собирается трахнуть.

Атлас поправляет свою кепку.

— Люци, — говорит он разговорчиво.

Люцифер поднимает голову. Его глаза налиты кровью.

— Когда ты в последний раз проверял Финна?

Неплохой способ поднять настроение, засранец.

Люцифер выглядит так, будто может убить Атласа. Но вместо этого он проводит рукой по своим черным вьющимся волосам.

— Когда тебя в последний раз били по гребаному рту?

Атлас добродушно смеется, засовывает руки в карманы, ставит ноги на пол, ссутулившись на скамье.

— Остынь, чувак. Мне просто интересно, встретила ли Сид его, вот и все.

Глаза Люцифера сузились.

— Какое тебе до этого дело?

Атлас фыркнул.

— Ты мой брат. Она теперь моя семья, — он пожимает плечами. — Я не знал, что ты будешь таким обидчивым.

Прежде чем Люцифер успевает ответить, Кейн говорит со ступенек подиума.

— Да, давненько мы не общались с вами двумя, и прошлая ночь прошла не очень хорошо, да?

В его тоне нет обвинения, но его темные глаза сужаются на затылке Люцифера.

Люцифер не поворачивается лицом к Кейну, но я точно знаю, что он ненавидит быть на горячем месте. Он может продолжать ненавидеть. Ему есть за что отвечать, и эти вопросы волнуют его меньше всего. Прошлая ночь не задалась, пока не появился Джеремайя Рейн. Он был просто глазурью на чертовом торте.

— Она не встречалась с ним. Она не хотела.

— А как Джули относится к твоей жене? — спросил Эзра.

Люцифер смотрит назад на свои колени, его руки сцеплены вместе на коленях.

— Она не знает.

Я захлебываюсь собственной слюной.

— Она не знает? — повторяю я.

Люцифер поднимает голову и смотрит на меня.

— Ты глухой?

— Если бы был, мне бы не пришлось слушать твой эмо-бред. Но как есть, нет. Я просто в шоке от того, что женщина, которую ты постоянно опекаешь своими деньгами, не знает, что ты, блядь, женился.

— Отвали и ответь на мой вопрос, — огрызнулся он. — Ты отвез девушку домой вчера вечером?

Я пожимаю плечами.

— Может, я вместо этого трахнул ее у себя дома. Тебе-то что? — я ухмыляюсь, вспоминая ту ночь. — Ты ревнуешь?

Он поднимает голову и смеется, обнажая горло. Горло, в которое я не прочь вонзить свой нож прямо сейчас. Когда он снова опускает голову, в его взгляде яд.

— Мав, я думаю, мы оба знаем, кто из нас двоих чертовски ревнив.

Я вдруг жалею, что не выпил все, что осталось во фляжке Эза. Но я сохраняю самообладание, не двигаюсь, пока говорю: — Я уже трахал Сид, брат. Да, она была хороша, но Элла? Она позволяет мне делать с ней все, что я захочу.

Атлас реагирует первым. Он встает, пока Эзра стреляет кинжалами в мою сторону.

— Что, блядь, с тобой не так, мужик? — спрашивает меня Атлас.

Я смотрю на Люцифера, когда отвечаю: — Я просто чувствую, что с нами что-то случилось, и я больше не уверен, что Люцифер подходит моей сестре.