— Зачем?

— За хлебом с маслом! Ты теряешь время, и оно бесценно! Давай-давай, вперёд! Ты сможешь, я в тебя верю!

Пришлось засунуть свою гордость куда поглубже и отправиться выполнять приказ отца. Я не мог позволить этой глупой гусыне отнять у меня последнего близкого человека. Поднялся на второй этаж, постучался к ней в дверь.

— Кто там? — донёсся из комнаты встревоженный женский голос.

— Это Тимур.

— Уходите.

— Я пришёл, чтобы извиниться.

— Ваши извинения приняты. Уходите.

— Вероника… Львовна. Останьтесь, пожалуйста.

— Нет.

— Это очень важно для моего отца.

— Зачем ему это?

— Он хочет, чтобы я стал нормальным человеком.

— Напрасная надежда.

Я кипел, меня выворачивало наизнанку оттого, что я стою тут и унижаюсь перед этой тупой самовлюблённой куропаткой, но мысль об отце не давала сдаться:

— Пожалуйста, проявите милосердие. Не ко мне — к нему. Закончим интервью — и вы больше никогда меня не увидите. А до тех пор обещаю держаться холодно и отвечать на вопросы скупо, как вы и хотели.

Она помолчала несколько секунд, а потом вдруг приоткрыла дверь. У её ног стояла уже собранная сумка. Девушка смотрела на меня прищуренными глазами:

— Почему я должна вам верить?

— Если в мире для меня и есть что-то святое, то это мой отец.

Она помолчала ещё немного, видимо, прикидывая, что с меня взять:

— Вы держитесь холодно, но отвечаете подробно, и на любые вопросы, какие мне придёт в голову задать.

— С хрена ли?! — не выдержал я.

Она рассмеялась. С*чка! Не зря я считал всех женщин ведьмами. Маленькая поправка: все белые женщины — злые ведьмы. Они пьют вашу кровь, даже если не смогли проникнуть в сердце.

— Пиявка! — прошипел я на эмоциях.

— И без оскорблений, пожалуйста! — она направила в меня свой тонкий палец с острым наманикюренным коготком.

— Конечно, — процедил я сквозь зубы. — Как скажете, госпожа Виноградова. Жду вас внизу, пойдём осматривать производство.

— Это правда, что ваше полное имя — Тамерлан? — не стала я откладывать свои каверзные вопросы до того момента, как мы притормозим где-нибудь в производственном цехе.

— Да, — недовольно буркнул Тимур Ильич.

— Как оригинально! — восхитилась я. — Батюшка назвал вас в честь знаменитого исторического полководца… Нигде в интернете об этом не упоминается.

— Я бы хотел, чтобы не упоминалось и впредь.

— Почему? Это так… экзотично.

— У меня нет цели привлекать к себе внимание.

— Это я уже поняла. Что ж… ладно, как скажете.

Он оглянулся и посмотрел на меня с недоверием.

— Что? Вы подозреваете меня в каких-то недобрых намерениях по отношению к вам?

— Только не притворяйтесь, пожалуйста, ангелочком. Я уже вполне разобрался, с кем имею дело.

— Действительно? И с кем же? С демоницей, что приехала злить и мучить вас, просто потому, что это доставляет ей удовольствие?

Он задумался — видимо, понял, что это звучит глупо.

— Поверьте, Тимур Ильич, я такая же пленница обстоятельств и воли отца, как и вы. У меня нет никакого желания портить вам жизнь, хоть вы и ведёте себя, как… кхм, не слишком достойно.

— Что ж, значит, вы преисполнены достоинства за нас двоих.

Я не стала отвечать на выпад, а вместо этого спросила:

— Так что там с вашими однокурсниками? Вы так и не рассказали мне, как складывались ваши отношения.

— Расскажу, — вздохнул мужчина, возобновляя движение. — Завтра.

— Завтра я уезжаю.

— Значит, вы не узнаете ничего о моих отношениях с однокурсниками.

— И чёрт с ними.

Он опять резко остановился, и я чуть не ткнулась носом в широкую мускулистую спину, обтянутую чёрной футболкой.

— Вероника… Львовна. Я очень прошу вас задержаться ещё на день. Это настоятельная просьба моего отца, мне бы не хотелось его расстраивать.

— Этот день всё равно не сделает из вас нормального человека.

— Как знать.

— Тимур, послушайте, я не могу остаться. Меня ждёт жених, и…

— Ладно! — рявкнул он. — Поговорим об этом вечером.

До чего же странный тип!

Мы заглянули в гостиную, где всё ещё сидел Илья Петрович, и сообщили ему, что отправляемся на фабрику. Он очень по-доброму улыбнулся и помахал нам рукой, а когда Тимур отвернулся, неожиданно подмигнул мне.

Охрана на заводе была организована на самом высшем уровне: несмотря на закрытую территорию, всюду были установлены камеры, датчики и прочая новейшая техника. Чтобы войти в производственную зону, Тимур Ильич подставил лицо сканеру и также приложил палец для считывания отпечатка. Предварительно мне выдали полный защитный костюм: стерильный халат, маску, шапочку, бахилы, перчатки.

Сначала мы посетили большой амбар с высоким потолком, заставленный металлическими клетками, в которых возвышались ровными стопками белые мешки. В тёплом воздухе стоял густой насыщенный травяной запах.

— Это склад сырья, — пояснил Тимур, — сюда фурами привозят растительную основу для будущей продукции. Каждую партию мы проверяем в лаборатории на соответствие стандартам качества.

Хозяин увидел показавшегося из-за угла седого усатого мужчину в халате и с планшетом в руках и, извинившись, оставил меня на минуту. Я огляделась — в принципе, всё понятно, ничего особенно интересного. На каждой стойке была прикреплена бумажка с параметрами сырья: что, когда, кем доставлено и в каком количестве. Штамп о проверке. Тимур подвёл ко мне мужчину, представил нас друг другу:

— Леонид Кириллович Кузнецов, завскладом. Журналистка из Москвы, Вероника Львовна Виноградова. Если у вас есть какие-то вопросы к Леониду Кирилловичу — задавайте, не стесняйтесь.

Начальник склада дружелюбно улыбнулся и с готовностью кивнул, но я покачала головой: к чему отнимать время у человека, если на все вопросы, какие я смогу придумать, есть ответ в интернете?

— Тогда можно я спрошу? — неожиданно осведомился он.

Тимур сделал приглашающий жест рукой.

— Вам, милая барышня, верно, пришлось продать душу дьяволу, чтобы оказаться здесь в компании нашего дорогого шефа?

Я посмотрела на него в изумлении, но Леонид Кириллович рассмеялся:

— Шучу, шучу, конечно… просто я ещё ни разу не видел журналиста рядом с Тимуром Ильичом. К нам на фабрику, конечно, приезжали, но водил их обычно Юрий Владимирович. Сам и привозил из Москвы.

Тимур поморщился:

— Какая-то неуместная болтовня началась. Лёнь, тебе работать не пора?

— Пора, пора. Моё почтение и восхищение, Вероника Львовна. Ну и успехов, конечно, в вашем непростом деле…

Он откланялся очень галантно — кто бы мог подумать, что начальники складов умеют так изящно выражаться!

Мы с Тимуром, словно сговорившись, не стали никак комментировать высказывания Леонида Кирилловича и молча прошли в следующий цех. Там, в огромных чанах необычного вида, смешивались ингредиенты будущих продуктов. Ёмкости были похожи по форме на угловатое сердце, как будто две толстые короткие трубы спаяли под углом друг к другу, а круглые концы закрыли. Вся эта конструкция вращалась на своей оси, издавая весьма ощутимый шум. Тут было непросто услышать объяснения Тимура, ему приходилось говорить буквально мне на ухо. Стоял он при этом очень близко, опаляя меня жаром своего массивого тела и щекоча дыханием всю правую сторону лица. До чего же странное это было ощущение! Я не то чтобы испытывала к нему отвращение, но и симпатии к этому человеку, разумеется, не питала. В то же время, чисто физически его запах, тонкий но приятный, тембр его голоса, да и просто чувство близости сильного мужского тела, так и пышившего тестостероном, вызывали острые волны мурашек по всему телу. Подобных ощущений Влад не вызывал во мне даже в наши лучшие времена. Витторио — да, но к нему-то я не испытывала антипатии!

Далее мы посетили цеха производства косметики, биодобавок, лабораторию, фасовочный зал. Всюду стояло великолепное современное оборудование с сенсорными дисплеями и сложным интерфейсом, защищённым также биометрическими паролями. Всюду Тимур представлял мне людей, ответственных за различные участки работы фабрики и предлагал у каждого взять интервью, дабы от читателей журнала не ускользнула ни одна важная подробность.