— Я… Я тебе помочь хочу. Или ты умрёшь. Понимаешь? Ты грамоте обучен?
Медленный поворот головы. А словно бы остекленевшие глаза всё следят, не отрываясь. Скорее всего, в слугу твёрдо вбито: в следующий раз с медиком может столкнуть лишь стерилизация.
— Пить хочешь? — вспомнилось снова. Чуть заметный робкий кивок. Взяв маленький кувшинчик с узким длинным горлышком, поднёс к посиневшим губам. Больной пьёт жадно и торопливо, однако так и не отрывает взгляда, словно бы прилипшего к незнакомцу, образ деятельности которого пугает.
— Я тебя вылечу. Правда. Если хочешь, я потом о тебе заботиться буду. Научу смеси делать всякие… Поддержкой мне будешь… Подумай… Отдыхай. Тут тебя никто не тронет. Правда, Кири. Тебя же так Ланакэн назвал?
Веки паренька медленно опустились. Он проваливается в сон.
Кроме своих обычных функций, в Убежище старейшины занимаются ещё и распределением провианта. Анализ собственных запасов несколько расстроил, а потому Соул пошёл к Маруа, отвечающему в этот день за распределение, с просьбой:
— Мне очень нужно немного моллюсков и растительного молока… Пожалуйста, я…
— Друг Ланакэна? Да мне как-то всё равно. В Убежище все равны. Для всех правила одинаковы, — язвительно осадил суровый старик из Жотула и пошагал прочь, прекращая разговор. Нгдаси закусил губу и тяжело вздохнул — очередь наступит не скоро. Лихорадочно пытаясь найти ещё способы как-то выйти из ситуации, обернулся и натолкнулся на посочувствовавшую Раушу.
— Для того мальчика? Бери, — она протянула только что наполненный кувшин и мягко улыбнулась.
— Да. Спасибо огромное! Он слишком слаб, а оно питательное очень… Он… Ему надо несколько дней усиленно есть. Или не справится с болезнью и умрёт. А старик даже слушать не захотел… Им всё равно… Это ведь не мне надо!
— У меня тоже есть ребёнок. Иди. Покорми, — кивнула Тана, накинула глубокий капюшон и пошагала к себе.
— Я верну, как он вылечится. Из своего пайка. Как вылечится, — благодарно пробормотал мужчина и бросился обратно, когда услышал довольно громкий окрик Луна, сурово объявившего:
— Этот человек не просто «друг предводителя», а ещё и лекарь. Пора бы запомнить, Маруа. У него на попечении мальчонка при смерти. А ты отказал в исцелении. Лично я распоряжаюсь, чтобы с нынешнего дня и до излечения больного Соулу Нгдаси выдавали требуемое вне очереди. И не только с данным пациентом. Если моё слово не убедило, то можно собрать Совет Старейшин. Новичка в списки на завтра я уже внёс. Получать сам не умеет — потому и не приходил ещё. Соул брать его порцию будет.
— Ладно-ладно. Я ж не знал. Надо же с этого начинать, — промямлил оппонент ворчливо.
— Отлично! — старый союзник Аюту довольно кивнул. Он старается быть в курсе всех новостей, замечая некоторую предубеждённость старейшин из Жотула. Скорее всего, они всё ещё злы на давление чужого для них Осилзского, буквально принудившего дать окончательное согласие на переход в человеческий город.
* * *
Ланакэн окунулся с головой в воду источника и отдал себя расслабляющему действию струй. Приятно: тёплые потоки соскальзывают по коже, заставляя забыть о реальности и отдаться лишь этим прикосновениям… Шелест воды не позволил услышать посторонних звуков. Когда воин вынырнул и протянул руку за пучком мыльной травы, удивлённо осознал, что уже не один, и с недоумением взирает на стоящую всего в паре шагов перед ним. Брызги успели намочить её платье, а плащ остался лежать чуть в стороне. Совершенно однозначно изучает его. Девочка с фермы… Он уже отмечал прежде непривычно хищный огонёк в этих зрачках. Сколь же странно замечать испорченность на едва ли ни детском лице… Неужели же действительно только и думает, как его завлечь? Невозможно… Ведь ей не больше семнадцати!..
— Здесь не место женщине. Ты перепутала помещение, должно быть, — постарался дать шанс ретироваться.
— Нет. Не перепутала. Ты повёл их освободить нас. Ты можешь многое… Ты достоин лучшего…
— Девочка, я не одинок, если ты об этом. Не стоит! — уверенным жестом рассёк между ними воздух, стараясь отрезвить больно напористую блондинку. Даже не прикрылся особо, надеясь испугать ещё неопытную настырную барышню. Чуть наклонила головку набок, выждала пару вздохов и заговорила вновь:
— Она — всего лишь григстанка. И ты сам не захотел сделать её женой. Хотя и… Девочка? Ей столько же, сколько и мне, господин Осилзский. Только я знаю намного больше. И красивее её… Проверь! — Дамисса решительно преодолела разделяющие их несколько шагов и ступила в чуть парящий бассейн. Большегрудая и стройная… Ткань выгодно прилипла к длинным прямым ногам. Кокетливо сдвинув юбку выше колена тонкими пальцами, ласково улыбнулась, обнажая крупные ровные жемчужины зубов. Он неуверенно провёл кончиками пальцев по покатому плечу, сдвигая ткань с нежной кожи. У изгиба ключицы ещё не совсем зажил шрам клейма.
— Знак Акагны… Вот оно что!
— Я ещё не покидала фермы. Ты наверняка в курсе: я не использовалась ещё, но уже прошла обучение. И… я из генетически выведенных. Ей не сравниться со мной.
— Да уж. Она несравненно интереснее для меня, девочка. Не беспокойся, об этом никто не узнает. Уходи отсюда. Просто уходи! Хорошо? — попытка быть максимально вежливым и деликатным вызвала лишь её гнев, но она не позволила себе поддаться ярости и только красиво откинула волосы назад. На мгновение приблизилась и вкрадчиво шепнула:
— Я подожду… Подозреваю, передумаешь ещё…
О, как интонации напомнили шипение змеи! Ланакэн даже не совсем расшифровал: не скрывается ли за словами угроза. Покосившись на отточенные несколькими поколениями селекции черты, убеждённо отозвался:
— Извини! Сильно сомневаюсь! Найди для себя свободного человека и будь счастлива! Всё получится!
— Я нравлюсь многим. Я знаю. Но я подожду именно тебя, господин Осилзский!
Почему-то её столь близкое тело внезапно показалось удивительно желанным, но, вместе с тем, вызвало и жадные воспоминания о близости с Силион… Пробудилась непривычно непристойная фантазия, какой у себя прежде никогда не мнил. Произошедшее смутило настолько, что не заметил, когда остался один. Кровь бурлит как-то неестественно. Постарался загнать странное событие в самые дальние глубины воспоминаний, не желая думать о собственной извращённости. Однако даже само тело желает чего-то недопустимого согласно собственного мировосприятия. И это воспринимается чудовищно унизительным. Непонимание произошедшего заставляет проснуться чувство вины. И ещё очень сильно захотелось прижаться к своей вечно робеющей иноплеменнице… Нет… Куда больше, нежели прижаться…
* * *
Григстанка собирала приготовленную еду и планировала в уме поездку на болота — подбирать место для будущего содержания кромов, — когда ощутила на себе весьма неоднозначное внимание. Кринт преградила дорогу и непривычно взволнованно попросила:
— Не ходите, Силион! Девочка, не ходи туда сегодня!
— О чём Вы? Я всего лишь возвращаюсь к Ланакэну. Куда ещё я должна пойти спать? — оторопела от столь странного поведения бывшей своей кормилицы высокородная.
— Хочешь, найду причину, чтобы у меня заночевать? Хочешь? Я скажу, словно мне плохо стало, а тебя попросила посидеть и присмотреть за мной и мальчиком! Не ходи! — жалобно повторила старуха, теребя её локоть.
— Успокойтесь! Что Вы? Всё же хорошо? — удивлённо уточнила малышка. В отсветах пламени Саон показалась чересчур бледной.
— Не остановить… Это будет мучить его. Но сделает… И ничего не поменять. Цели не всегда могут оправдать средства. Я бессильна. Всё пройдёт… Не сможет навредить, как бы ни хотел, — ведунья обернулась и так же неожиданно удалилась, продолжая нервно бормотать под нос пугающие слова. Можно бы подумать, будто возраст даёт о себе знать, однако обычно её странные замечания попадают в цель. На душе неуютно, но ежедневные обязанности не ждут.
Весь ужин мужчина сосредоточенно молчал, стесняясь навязчиво всплывающих иногда непреодолимых грёз. Постарался уйти в размышления о предстоящих событиях. Но вот, пришла пора сну. С тревогой покосился на хрупкую крошку, застилающую ложе. Она выглядит настолько невинной и привлекательной. Захотелось обнять, ткнуться носом в вечно лохматый затылок и… Далиана всегда отвергала, оберегая малыша. Силион не посмеет отказать, но угроза потери ребёнка в её случае куда значительнее… Сердце словно бы сделало паузу между ударами. Он всегда хотел потомство, доступное лишь свободному. Но на сей раз цена кошмарно высока! И теперь пришла жестокая идея, как самому повлиять на ситуацию. Приблизился к маленькой любовнице сзади и ласково толкнул на постель. Боязливо обернулась и кротко пробормотала:
