— Пробовал. Неудобно. Я как-то с трудом их сочетаю… Только по очереди. А что?

— Да вот подумал… По большей части используются не очень большие лёгкие клинки, из-за чего мало кто использует что-либо вроде щита. Обычно хватает накладок на руки из кусков хитина, чтобы нормально блокировать удары. Значит, можно попробовать использовать и левую руку для повышения боеспособности воинов. Всем известно: у григстанов оружие во много раз лучше, нежели у нас. Среди наших кузнецов нет тех, кто знал бы необходимые сплавы. Ведь обычно куют инструменты для работы с землёй, а не оружие. Это дело нашим мастерам в новинку. Но можно попробовать заказать оружие, которое бы портило клинки врага. Не уверен, что такое будет удобно для уничтожения соперника, но небольшое столкновение может сделать сталь вражеского меча намного более хрупкой из-за чисто механических повреждений. Из всего этого следует, что необходим второй клинок… Ты меняешь руку в бою. Сам рассказывал мне как-то. Насколько быстро? Я хочу создать группу, которая шла бы в первых рядах, но не задерживалась бы со своими соперниками, а лишь повреждала их мечи, отдавая бой следующим. Но выжить в любом случае они как-то должны… Например, ты смог бы взяться за задачу?

— Можно попробовать было бы. Но… Надо вначале посмотреть на оружие, — неуверенно отозвался посетитель. Учитывая его манеру держаться — отнюдь не возражение.

— Для начала, его надо придумать, если точнее! Нам понадобится кузнец… Знаешь хорошего здесь?

Силион вернулась и смиренно заняла уголок, стараясь не мешать их разговору. Она выглядит намного более посвежевшей после нескольких глотков кислорода снаружи — в подземелье ей не хватает иногда теперь свежего воздуха. Именно тогда и произошло событие, перевернувшее с ног на голову восприятие безопасности Убежища.

Тални ввалился в помещение и чуть не упал. Настолько бледный, что сразу бросилось в глаза даже в не особо ярком освещении, несмотря на крайне смуглую кожу. Словно бы ещё немного — и упадёт в обморок. Раст вкрадчиво попросил:

— Дыши не так глубоко… Успокойся! Что? Что случилось?

— Там… Там Рэнкраф… Мёртвый, — с трудом выдавил незваный гость и грохнулся на каменное сидение в углу, растерянно-умоляюще взирая на старших товарищей, словно бы они могут исправить случившееся. Повисла долгая пауза. У всех возник один и тот же вывод, только никто не решался его озвучить первым. Неужели же наказание Ланакэна человеку, когда-то трусливо бросившему на растерзание григстанам женщин, за безопасность которых поручился отвечать, заставило кого-то посчитаться с изгоем иным способом? Убийца решил, будто такое существо недостойно жить под одной кровлей с остальными? Возмездие?

— Он спас мою рыбу… Кто-то пытался разрушить загородки… Для мальков… А он спас… Его убили, но он закрыл своим телом выход для воды… И… Это чудовищно! Кто-то зачем-то хотел лишить нас рыбы, а в результате — убил Рэнкрафа! — начал хрипло разъяснять ситуацию Кама. Осилзский медленно встал и подошёл к молодому воину.

— «Спас… рыбу»?.. То есть… ты хочешь сказать, будто бы Рэнкраф умер, героически защитив наш провиант?! Этого… не может быть! Где? Где тело?

— Всё там же… Я побоялся его трогать… Он застал, видимо, кого-то, кто… Как же так? Кому помешали мальки? — во взгляде парня смешались шок от холодной жестокости убийства себе подобного одним из жителей пещер с растерянностью перед необычайно ничтожной причиной для беспрецедентного здесь поступка. Они все поторопились пройти к указанному месту свершившегося, прихватив по пути и Нгдаси. Раст остался на страже, преграждая проход посторонним. Картина предстала весьма неприглядная. Загородка представляла из себя ткань, рыхло закреплённую каменной кладкой, пропускающей медленный поток. У самого берега кто-то вынул валуны, закинув их небольшой кучей рядом. Если бы цель удалось достигнуть, то полотно без опоры опало бы, выпуская мальков в основной водоём, но там лежит труп Рэнкрафа. Подойдя ближе, Соул приметил: у убитого перерезано горло. Погибая, несчастный не мог даже позвать на помощь. Исходя из пятен на полу, место схватки в нескольких шагах ближе к тоннелю. Оставался в распоряжении совсем крохотный срок, когда бедолага не растерялся, а отдал последнее на благо своего народа, перекрыв образовавшийся проём собственным телом. Сел верхом на остатки кладки и обнял ставшее необычайно хрупким творение Тални, не давая развалиться. Крошечные блёстки мальков теперь играют в бледно-розовой от крови воде, отражаясь в застывших зрачках.

— Смерть наступила недавно… Его убил не воин… Если бы кто-нибудь сюда пришёл, пока Рэнкраф оставался ещё жив, имя убийцы стало бы известно окружающим. Голосовые связки не повреждены. Умер не сразу, — огласил результаты осмотра лекарь.

— Женщина? — усомнился Ланакэн.

— Нет. Всё-таки он был хоть и плохим, но мечником. Не поверю, словно его бы легко зарезала женщина, хотя, конечно, тут полно умеющих воевать… Твоя Силион, например… Правда, если я правильно осведомлён, вы как раз собирались обедать, когда он был умерщвлён… Её даже я не подозреваю. Да и прикончить быстро она точно сумеет. Но… На фермах мало кто умеет убивать… Так что вполне вероятен мужчина, но оттуда, — прежде, чем закончил фразу, уже осознал напрашивающееся само собой.

— И никаких доказательств? — чуть слышно проронил предводитель. — Тални, позови тихонечко Лиам. Пусть она посмотрит на Рэнкрафа. Возможно, узнает. Хоть какое-то свидетельство…

Кама кивнул и бросился за девушкой. Долго ждать не пришлось. Юная сборщица грибов прибыла заметно испуганной. По дороге разводчик рыбы успел сообщить ей о неприятной необходимости опознания. Лишь из уважения к окружающим не смогла заставить себя вымолвить отказ. Заглянув в неподвижные черты, промямлила:

— Это он! Я видела его! Он следил со мною за Сунату! Это точно он… Сунату… Это что… он?! — подтверждённая общая догадка заставила всех молча переглянуться. Все упоминания о Сунату связаны территориально. Лиам бросилась наутёк, подхватив подол длинного платья — стало совсем дурно от увиденного.

— Тални, побудь с нею. Пока никто не должен знать об находке. Объясни девочке и постарайся утешить. Она не только зрелищем испугана, но и за свою дальнейшую жизнь боится, скорее всего, — велел Осилзский и сосредоточенно уставился в стену, плотно стиснув зубы. Улик для обвинения не хватает, хотя всё указывает именно на экспериментального фермерского «старика». Никто из старейшин не будет убеждён. А ведь очевидная опасность грозит всем.

Григстанка поколебалась, но подошла и поклонилась.

— Мертвеца могли не обнаружить. Если не сообщать о находке, то я могла бы попробовать повторить попытку вывести его на чистую воду… Я притворюсь, что всё видела… И предложу закончить начатое, а затем бежать вместе.

— Это опасно. Его, кажется, ничего не останавливает, — хмуро заметил Флет, но Ланакэн сдержанно кивнул, внимательно рассматривая подопечную. Другого шанса может и не предоставиться.

— Разрешаю. Мы оставим всё, как есть. Устроим здесь засаду. Надеюсь, получится. И… Имя Рэнкрафа восстановлено. Я попрошу Салтуана изобразить его в своих объёмных картинах. Признаться… я тоже виноват в произошедшем… Если бы я не игнорировал постоянную тревогу и попытки что-то сообщить Рэнкрафа… Однако его прошлый проступок заставил меня судить предвзято. Если всё получится, то сразу после того, как схватим Сунату, я сам поговорю с Алмэрой.

Силион без особого труда отыскала Сунату за получением пайка и решительно подошла к нему.

— Мне нужна помощь с погрузкой. Господин Осилзский сказал: я могу попросить любого нужного мне человека помочь. Хотелось бы попросить тебя об услуге. Пошли! — прозвучало безапелляционно, словно бы имеет полное право приказывать.

— И почему именно я? — недовольно проворчал фермерский. Но аромат пищи не пробуждает привычного аппетита. Особых причин протестовать нет. Григстанка молча повела в один из мало проходимых ходов. Здесь, где освещение поддерживается лишь её небольшим факелом, Безумная Красавица обернулась к сопровождающему.