— Сейчас объясните, в чем дело или позже? — Будничным тоном поинтересовался огненный. Однако подрагивающий от волнения голос выдавал его с головой.

— Позже, — заявил Шлаф. — Еще немного, и он высадит нам дверь. Это не так страшно, как быть растерзанным, но тоже неприятно. Сейчас мы выпустим то, что так упорно рвется наружу. Мы с тобой, Пиро, поймаем его за руки и попытаемся схватить как можно больше лап, чтобы позволить Тойфелю принять вызов Всадника. Шумон, — ледяной бросил короткий взгляд на притихшего в стороне демона. — Будешь на подхвате. Если что-то пойдет не так, поступай, как считаешь нужным. Все готовы?

Не успел Тойфель опомниться, как братья с противоположными стихиями ринулись в разные стороны. Дверь резко распахнулась, из темного помещения выпрыгнул разъяренный Рене, который не был похож на самого себя. Демоны среагировали быстро. Почти синхронными движениями они схватили паука за предплечья, разводя их в разные стороны. По инерции Рене даже подлетел в воздух, как разозленная лошадь, вставшая на дыбы, гневно взвыл, пытаясь отбиться.

Теперь настала очередь Тойфеля. Рогатый глубоко вздохнул, пытаясь угомонить бешено бьющееся в сердце в груди. Он несколько раз постарался абстрагироваться, дать своему разуму расслабиться, забыть о его человеческой части, перенестись полностью на стихию Силы, которая была первородной для демонов. Перед ним была захваченная аура его подчиненного, которому нужно была помочь освободиться и принять нужную сторону. Все вокруг померкло, оставляя лишь яркий кроваво-алый всплеск энергии, выпуская ауру, сущность наружу.

***

Здесь было пусто. Даже, казалось, нет воздуха. Непонятно было даже, какой цвет имеет окружение. Везде переливались лишь разные оттенки серого, будто бы даже одинакового. Это место не представляло из себя ничего, его даже не существовало в Мироздании. Это некая абстракция, которая живет лишь в разуме. Здесь могут быть только ауры существ. Их Сила, как вырабатываемая, так и аккумулируемая.

Яркое кроваво-красное облако плыло по полной серости, извиваясь змеей. Оно искало что-то, двигалось за какой-то целью, известной только ему. Внезапно движущаяся Сила остановилась, свернувшись в бесформенное пятнышко, засуетилось на месте, словно оглядываясь. Могла ли аура сама по себе, без своего носителя мыслить, чувствовать, воспринимать? Вряд ли. Она не могла даже существовать без носителя. А сейчас при помощи его же ощущений воспринимала окружение.

Сила, окрашенная в красный, заметила ниже себя темно-лиловую спираль, которая застыла на месте, ожидая чего-то. Аура опустилась ниже, тонкой нитью покружилась рядом со спиралью, привлекая внимание. Та обернулась вокруг своей оси, будто приветствуя неожиданного гостя.

Издалека уже плыла другая аура. Она была абсолютно черной, похожей на клуб густого ядовитого дыма. Алая Сила поплыла ей навстречу, лиловая осталась на месте, как будто даже не заметив изменения ситуации. Она лишь изменила свою форму на перевернутый крючок, похожий на маленький вопросительный знак.

«Ты все-таки ответил на мой зов».

Казалось, это говорила черная аура. Но то была непривычная манера выражения. То был сумрачный язык. Он доносился, как набор звуков, не имеющий ничего общего ни с одним человеческим языком. В реплике слышалось угрожающее змеиное шипение, клацанье зубов хищника, скрежетание острых когтей по камню. Это высказывание мог принять и понять только подобный этому существу.

«Сложно игнорировать того, кто пытается убить», — ответом было негромкое щебетание птиц, прерываемое изредка звонким заливистым тявканьем.

Черная Сила метнулась вперед, расплываясь бесформенным пятном, словно пыталась впитать в себя яркую алую ауру. Та дернулась вбок горящей молнией, еле сумев увернуться от смертоносного выпада. От резкого движения красная вытянулась в тонкую нить, а затем задняя часть пружинкой свернулась обратно, подтолкнув Силу еще дальше вперед. Как в киселе, аура еле успела развернуться к противнику, чтобы быть в полной готовности уворачиваться от следующей атаки.

Темно-лиловая спираль оставалась на своем месте. Ей было как будто все равно на происходящее, она никак не реагировала на развернувшееся сверху сражение. Аура лишь немного покачивалась, временами исходя волнами по каждому витку. Но вечно оставаться безучастной лиловой Силе не получится. Рано или поздно ей придется присоединиться к одной из сторон, дабы помочь ей одержать верх в сражении. Именно так и проходила дуэль вожаков — никто не мог навредить кому-то, однако поверженный терял одного своего подчиненного навсегда.

Черная Сила не собиралась ждать здесь целый день. Развернувшись, она вновь сложилась в плотную массу, собираясь мощным рывком наброситься на противника. Алая на этот раз не планировала уворачиваться. Если аура как-то и сможет склонить бой в свою сторон, то не стоило терять время.

Сила, что полностью поглощала в себе свет, от которой тянуло тоской и потаенной болью, резко бросила вперед, целясь в застывшую перед ней яркую ауру. Та быстро пришла в себя. Быстро двигая одним кончиком из стороны в сторону, алая полетела прямо в лоб противнику. Столкнувшись, обе Силы разбились на сотни мелких искр, смешались, разлетелись в разные стороны, медленно оседая с разных сторон вниз. Осколки одного цвета медленно поплыли друг к другу, снова собираясь в два разных облака дыма, застывая друг перед другом.

«Это бессмысленно, — вдруг раздалось тихое журчание веселой воды хрустального ручейка вперемешку с шелестом юной листвы на легком ветерке. — Сторона давно определена. Дуэль нужна только для того, чтобы окончательно избавиться от другой».

Лиловая Сила медленно поднялась выше. Спираль развернулась в тонкую ленту, извиваясь, поплыла к алому облачку, остановилась возле него. Красная Сила расплылась, пошла волнами. Фиолетовая растянулась в узкую ленту, разогнавшись так, что слилась в единую полосу, опоясывающую алое облако. Ауры слились воедино, но не разбились так, как это было с черной. Они сплелись в нечто другое. Во что-то, что имело темно-розовый сияющий оттенок. Эта Сила могла оказаться гораздо больше черной. Все, что оставалось с такой мощью — воспользоваться ей.

Совмещенная аура взмыла вверх, оказавшись прямо над черной, а затем на всей скорости обрушилась прямо на нее. Казалось, в этом гиблом месте раздался оглушающий грохот, мир взорвался ярким белоснежным ослепляющим свечением, разбился на миллионы крупных осколков, которые впивались в сам разум, разрывая его на куски. Больше не осталось ничего. Даже пустота растворилась в небытие.

***

В голове звенело. Перед глазами лишь мутная пелена. Он ничего не видел и не слышал, не понимал, где находится. Только спиной он ощущал, что полусидит где-то у стены. Он понимал, что вокруг него кто-то столпился, но никак не мог ни понять, ни даже вспомнить, кто это мог быть. Он был полностью дезориентирован, чувствовал себя совершенно слабым и беспомощным, не понимал, что происходит.

Внезапно Тойфель ощутил, как кто-то наотмашь хлестнул его по лицу. Рогатый взвыл скорее от неожиданности, чем от боли, мгновенно вернулся в реальность. Он осознал, где находится, примерно понимал, что происходит вокруг. Над ним склонялся невесть откуда взявшийся Штефан, который шлепал его щекам, пытаясь привести в чувство. Тойфель размахнулся рукой, упершись в грудь, чтобы тот перестал его избивать. Рогатый потряс головой, окончательно придя в себя, полностью усевшись.

— Что случилось? — Он бросил в пространство вопрос. — Как все закончилось?

— Пока непонятно, — неуверенно пробормотал Штефан, усаживаясь рядом с Тойфелем, — но раз Рене пока ни на кого не набросился, вроде все хорошо.

Рогатый наконец заметил распластанного на полу паука, который слабо подавал признаки жизни. Похоже, ему досталось сильнее, тот еще не пришел в себя. Неподалеку у стены расположились Пиро и Шлаф. Огненный откинул голову к стене, прикрыв глаза. Брудер болезненно тер шею, по которой неторопливо расплывался лиловый синяк от удушения. Тойфель не знал и не стремился узнать, что произошло точно, ему хватало того, что он помнил и видел сейчас.