— Да, конечно. Приятного вечера!

Подойдя к двери, я не стал смотреть в глазок, уверенный, что ко мне пожаловала пожилая соседка. В ее духе было заявиться в любое время дня и ночи в поисках своего кота, которого она каждый день, вне зависимости от погоды, выпускала погулять.

— Миссис Эштон, Тома у меня нет, — скороговоркой выдохнул я, распахивая дверь.

И пораженно замер, уставившись на Дензила. Он выглядел также, как при последней нашей встрече, разве что рубашка немного помялась. Да и сам Лонг смотрелся каким-то усталым, на что указывали немного растрепавшиеся волосы, легкие тени под глазами и опущенные уголки губ, обычно искривленных в так бесящей меня насмешливой полуулыбке.

— И слава богу, — вместо приветствия, коротко бросил он и, воспользовавшись моим ступором, проскользнул за порог, оттеснив меня в сторону.

— Эй! — воскликнул я, опомнившись. — Я тебя не приглашал!

Быстро обойдя его внушительную фигуру, я встал у него на пути и слегка толкнул в грудь, подталкивая в направлении оставленной открытой двери. К моему удивлению, Лонг покачнулся и, вцепившись мне в плечи, поморщился.

— Это правило действует только на вампиров. Людям же не требуется приглашение. Не мог бы ты говорить потише?

Меня вдруг осенило.

— Ты пьян? — я снял его руки со своих плеч. И сделал шаг назад.

Дензил громко и размашисто зааплодировал.

— Браво. Теперь, когда мы разобрались в моем состоянии, с твоей стороны было бы вежливо предложить мне выпить. Кофе тоже подойдет.

— Нет, ни в чем мы не разобрались, — упрямо сказал я, складывая руки на груди. — Сначала ты выставил меня клоуном, потом заявляешься без приглашения и требуешь кофе. Но мой ответ — нет. Сейчас я вызываю тебе такси, и ты едешь домой. А вот завтра я с удовольствием выслушаю твои объяснения вместе с извинениями. Последовательность не важна.

— Кто такой Том? — поинтересовался Дензил, проигнорировав мою речь.

— Это тебя не касается, — проворчал я, закрывая дверь. И выставил в его сторону палец: — Не смей менять тему. И стой здесь. Я вызову такси.

Я вернулся на кухню и взял раннее оставленный на столешнице телефон.

— Почему мы не можем просто выпить… оу, вина и поговорить? — раздался за спиной низкий голос. Лонг как всегда поступал так, как хотел. — Потом лечь спать и завтра снова поговорить, если ты все еще захочешь. И послезавтра. Я вообще очень общительный, если ты не заметил.

— Почему бы тебе не выпить и не переночевать у себя? — спросил я, поворачиваясь к нему лицом.

Без спроса взяв мой бокал, он пригубил вино, не отводя от меня глаз. Было непривычно видеть его у себя в квартире. И самую малость волнительно ощущать на расстоянии трех шагов. Если бы не тревожащая аура, окутывающая его с ног до головы, то я бы, возможно, смягчился и сделал ему кофе перед тем, как выдворить вон. Но нет, попасть в одну и ту же ловушку дважды — это глупо и наивно даже для меня.

— Почему бы тебе не признать, что я тебе нравлюсь? — в тон мне ответил Дензил, с нескрываемым интересом скользя взглядом, от которого по коже разбегались мурашки, по моей обнаженной груди. Или это все же были капли воды, стекающие с волос?

Внезапно я почувствовал себя неуверенно, но постарался скрыть это за сдержанным и ровным тоном.

— Потому что это не так. И, по-моему, я вполне ясно сказал об этом на интервью.

— Тебе не хватило убедительности. Попробуешь еще раз?

Дензил как-то плотоядно усмехнулся, и я с опозданием осознал, что все же угодил в ловушку. И это произошло в тот момент, когда я впустил его в свой дом.

— Я не буду ничего пробовать, — с легким раздражением сказал я. — До тебя все равно доходит, как до жирафа. Наверное, с матом вышло бы куда доходчивее, но, к моему сожалению, я слишком хорошо воспитан.

Я подошел ко встроенному шкафу, по пути кидая полотенце на спинку стула. Наобум достал первую попавшуюся вещь, которой оказалась белая футболка, натянул, просовывая голову в просторный ворот. Мне было все равно, как это выглядит. Главное — она мне придавала чувство надежности. Правда, ткань прилипла к влажной коже, прорисовывая каждую линию, но переодеваться было бы слишком демонстративно и по-идиотски. Не хотелось выставлять себя слабоумным.

— Мат — это слишком грубо, — миролюбиво заметил Дензил и, покрутив в пальцах пустой бокал, поставил его на стол. — Обычно люди пользуются им при стрессе, — в карих глазах, когда они встретились с моими, отражалось искреннее участие. — Понимаю, ты сегодня много пережил, и у тебя есть все причины сердиться. Поэтому, пожалуй, оставлю тебя одного, чтобы дать время прийти в себя, — с этими словами Лонг целенаправленно двинулся к выходу под моим недоумевающим взглядом. Но, когда я уже было решил, что мне сказочно повезло, замер на полпути и, обернувшись, провел указательным и средним пальцами по шее от линии челюсти до воротника рубашки, ослепительно улыбнулся и добил: — Пока ты остываешь, принеси мне, пожалуйста, полотенце и приготовь что-нибудь легкое на ужин. Я ужасно голоден.

Задохнувшись воздухом, я не успел ничего сказать до того, как дверь в ванную закрылась.

Два-ноль не в мою пользу.

Я постоял, собираясь с мыслями, пока не понял, что это бесполезно — в голове царили беспорядок и смятение, и отступать в ближайшее время явно не собирались. Для этого требовалось избавиться от их источника, у которого, по-видимому, имелись другие планы, потому что Дензил делал все для того, чтобы у меня ничего не получилось. Я разрывался между упрямством и любопытством. С одной стороны мне не хотелось ему уступать, с другой — терять возможность узнать получше. По правде говоря, второй вариант представлялся мне наиболее верным, потому что мое сопротивление вряд ли увенчалось бы успехом, скорее наоборот — сделало бы только хуже. Успев немного узнать Лонга, я предполагал, что для него ничего не стоит появиться передо мной голым. Просто для того, чтобы заставить пожалеть об отказе.

Стиснув зубы, я сходил за полотенцем, подумал и присоединил к нему свободные штаны с мешковатой майкой, одной из тех, которые совсем недавно пользовались популярностью, придавая фигуре дополнительный объем. Потому что, несмотря на одинаковый рост, наши комплекции отличались: я был более стройным, а Дензил — мускулистым и широкоплечим.

Предварительно постучав, я опустил глаза и зашел в ванную. Из-за густой завесы пара разглядеть что-либо в душевой кабинке не представлялось возможным, но это абсолютно не помешало мне расслышать веселое посвистывание. Похоже, Лонг не догадывался о моем присутствии, но я все равно постарался как можно быстрее справиться со своей обязанностью: оставив вещи на стиральной машинке возле аккуратной стопки одежды, я поспешно вышел, ощущая внутри непривычное волнение. И чем больше оно росло, тем сильнее во мне закипала злость — на себя и, конечно, на Дензила, чьи бесцеремонность и наглость не знали границ.

Легкий ужин, значит? Я покажу ему легкий ужин! Самый диетический и легкопереваримый.

Все приготовив, я уселся за стол спиной к окну и, подняв кружку в тот момент, когда дверь ванной открылась, спрятал за ней усмешку. А в следующую секунду самым элементарным образом потерял дар речи и едва не расплескал чай, потому что Лонг предстал передо мной практически обнаженным, если едва держащееся на бедрах полотенце можно считать одеждой. Как и драгоценный кулон в виде пятиконечной звезды, удобно расположившийся в ложбинке между ключицами. Прозрачные капли стекали по рельефному телу, плавно повторяя выступающие части груди и пресса, и впитывались в темно-синюю ткань, невольно привлекая внимание к тому, что под ней. Рисуясь, Дензил поднял руки и провел ими по влажным волосам, откидывая темные пряди со лба, а я с громким стуком опустил кружку на стол.

— Я оставил для тебя одежду, — сухо уточнил, прекрасно понимая, что он не мог ее не заметить.

— Мне так удобнее, — пожал плечами Лонг и, подмигнув, зачем-то добавил, понизив голос: — И привычнее. Обычно я хожу по дому голым.