Уже не имело значения — удастся ли мне выбросить его из головы. Потому что это ничего не изменило бы. От свободы меня отделяло гораздо больше, нежели один единственный шаг, пусть и выглядело иначе.

Сделав вдох и окончательно отключив все мысли, я нырнул в прохладную глубь бассейна.

Выбравшись из бассейна, мы пересели на скамью и теперь наблюдали, как под нами собирается вода. От сырой одежды по телу пробегала дрожь и, чтобы ее подсушить на теплом воздухе, потребовалось бы не меньше часа. Алкоголь мог помочь согреться, но за ним нужно было возвращаться в зал. И как-то объяснять свой внешний вид, например, случайным падением в бассейн. Но я прекрасно понимал, что данное происшествие имеет все шансы попасть в топ «самых дурацких историй по пьяни», которые так любят припоминать целую вечность, черпая из них вдохновение для неиссякаемых шуток. Ну, а пока мы просто делали невозмутимый вид и наблюдали за серебряными бликами на вновь застывшей воде.

Я старался не поворачиваться к Камилле, чтобы она не подумала, что я пользуюсь моментом как следует ее рассмотреть в облепившем безупречную фигуру платье, которое больше ничего не скрывало, скорее, откровенно подчеркивало.

— Тебе до сих пор весело? — нарушил я молчание, успев привыкнуть к тому, как бесконечно с волос стекает вода.

— Уже не так, как до этого, — ее голос едва заметно дрожал. — Зато будет, что вспомнить в старости.

— Я бы предложил пиджак, чтобы согреться, но он, по-моему, еще более мокрый, чем ты.

Она хрипло рассмеялась.

— Ты слишком милый.

Мне надо было срочно что-то придумать — я не мог позволить ей замерзнуть.

— Я сейчас вернусь.

Я стал подниматься, когда Камилла схватила меня за запястье.

— Подожди.

Я машинально взглянул в ее большие глаза, удивляясь прозвучавшей в голосе напряженности. Ее кожа светилась в полумраке неестественной белизной, темные потеки туши расползлись по щекам, и все вместе напоминало отличный грим на Хэллоуин. Но она все равно умудрялась выглядеть красиво.

— Что-то случилось?

— Я хочу извиниться.

— За то, что собиралась меня утопить?

Она невесело усмехнулась.

— Ты даже не представляешь, насколько прав. После всего, что я сейчас скажу, обещаю не сопротивляться, если вдруг ты захочешь отправить меня на дно.

От неприятного предчувствия у меня онемело горло.

— Кхм, не понимаю. Мы же едва знакомы. Или, может быть, мы встречались в прошлой жизни? — попробовал я пошутить, только вряд ли все было настолько просто.

— Нет, я всего лишь поспорила на тебя, — с фальшивым легкомыслием выпалила Камилла. — То есть я поспорила, что заставлю тебя переодеться. Прости.

Она свела брови и закусила губу, всем своим видом выражая раскаянье. Но после услышанного мне было трудно поверить в ее искренность.

Я покачал головой, испытывая досадное разочарование. Уловив во мне перемену, она убрала пальцы, выпуская мою руку.

— И с кем же ты поспорила?

— Со мной.

Вздрогнув, я резко обернулся на голос, уже зная, кого увижу.

В паре метров от нас стоял Дензил. Рассеянный свет холодных отблесков воды и теплые огни из зала падали на него голубыми, белыми и желтыми тенями, контрастируя с темным костюмом и непроницаемыми чертами лица, превращая в незнакомца.

Во мне все перемешалось. Я больше не понимал, каких оттенков в его палитре больше — теплых или холодных.

— Повеселился? — зачем-то спросил я, удивившись прозвучавшему в голосе равнодушию.

Хотя ответ и так был очевиден. Разве спор затевают не ради развлечения?

Вместо ответа Дензил перевел взгляд на Камиллу.

— Зачем ты ему сказала?

— А почему нет? — Она встала и дерзко двинулась ему навстречу, нисколько не смущенная обвинительной интонацией. Помедлив, Дензил снял пиджак и накинул ей на плечи. — Мой выигрыш?

Камилла протянула ладонь, и, спустя мгновение, он вложил в нее ключи от машины.

Это было жестоко. Но если с Камиллой мы познакомились всего пару часов назад и нас ничего не связывало, то поступок Дензила меня по-настоящему обидел и задел.

Развернувшись, Камилла вернулась ко мне и всунула ключи в руку.

— Я правда сожалею об этой глупой шутке. Надеюсь, мы еще встретимся. Кстати, не сбрасывай со счетов Марка — по слухам, он великолепный любовник, — подмигнув мне, она повернулась к Лонгу и громко спросила, вбивая последний гвоздь в его самообладание: — Может, поспорим, переспят они или нет?

— Камилла, замолчи, — прорычал Дензил.

— Уже ухожу, — невозмутимо отозвалась она, прежде чем скрыться за боковой дверью.

Мои пальцы сжались, и острые грани металла неприятно впились в кожу.

— Ты самая заносчивая и самовлюбленная сволочь из всех, кого я когда-либо знал.

Поборов желание закинуть ключи в самый дальний угол бассейна, я швырнув их ему под ноги и решительно зашагал к выходу, но Дензил внезапно перегородил мне дорогу.

— Стой. Тебе надо переодеться. Я отведу тебя туда, где это можно сделать.

Я шумно выдохнул. Было наивно ждать извинений с его стороны.

— Ты все предусмотрел, да? — прошипел я, не скрывая злости. — И даже заранее подготовился к проигрышу?

Дензил слегка поморщился и провел рукой по голове, взъерошив волосы.

— Когда я увидел тебя с Марком, то не смог сдержаться и раскритиковал твой внешний вид при Камилле. И ей, видимо, показалось хорошей идеей заманить тебя в бассейн, чтобы заставить переодеться. Кстати, моя помощница уже привезла тебе новые вещи.

Если еще полминуты назад я просто хотел хорошенько ему врезать, то сейчас я бы уже на этом не остановился.

— Удивительно, с какой легкостью я притягиваю к себе всяких придурков.

На последних словах я окинул Лонга красноречивым взглядом, давая понять, кого именно причисляю к этой категории. В ответ его темные глаза полыхнули яростью, и на скулах заходили желваки. Еще только не хватало светящегося знака на лбу — «Осторожно! Взрывоопасно».

— Ты так злишься на меня, как будто это я предложил Камилле тебя искупать! Или заставлял прыгать к ней в бассейн!

— Ты на меня поспорил!

Дензил с видом великомученика закатил глаза.

— Господи, это же не преступление! И уж точно совершенно не то же самое, что сексуальные домогательства.

Было очевидно, что он намекает на Марка и не собирается признавать свою вину.

Не сдержавшись, я бессильно простонал, пытаясь смириться, что мы говорим на разных языках.

— Ты. Поспорил. На меня, — медленно выговорил я, через каждое слово делая паузу и тем самым пытаясь успокоиться. Мой указательный палец уперся ему в грудь, словно у меня в руках было настоящее оружие. Кто знает, а вдруг мне таким нехитрым способом все-таки удастся до него достучаться? — И предал мое доверие, — я надавил сильнее. Чем больше Дензил хмурился, тем приятнее мне было. Отличный способ успокоиться. Кажется, я начал понимать, что чувствуют садисты. — Твой поступок для меня оскорбителен и совершенно неприемлем, — тычок. В этом уже не было особого смысла, но удержаться оказалось выше моих сил: безнаказанность мотивировала продолжать. — Запомни, если тебе что-то не нравится, то это твои и только твои проблемы, — тычок. Мой палец начал жить своей собственной жизнью. — Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь. Это понятно? — и заключительный тычок, чтобы закрепить пройденный материал.

Наверное, я сейчас напоминал строгого учителя, отчитывающего нерадивого ученика.

— Более чем, — мрачно произнес Лонг и, внезапно обхватив мое запястье, аккуратно отвел руку в сторону.

В его глазах появилось задумчивое выражение, словно он решал, что надёжней: оторвать мне только палец или еще и голову в придачу, чтобы она больше не отдавала дурные приказы телу.

— Отлично.

Я сделал вид, что ничего не заметил. И даже немного раскаялся, что так вспылил, назвав его сволочью и придурком. Пожалуй, мою реакцию можно было назвать излишне острой. Случалось, что я подавался эмоциям, а после почти сразу сожалел об этом.