— Я ведь могу идти? — уточнил я, борясь с желанием закатить глаза.

Анет казалась немного странной. Мне никогда не удавалось понять, когда она прикалывается, а когда вполне серьезна. Поэтому я старался как можно меньше с ней говорить и только по делу. Во избежание недоразумений и чтобы не чувствовать себя глупо. Вот прямо как сейчас.

— Я думала, мы уже выяснили, что ты свободен. В том смысле, что можешь идти, — кивнула она, возвращаясь к насвистыванию надоевшей мелодии.

— Спасибо, Анет. Еще увидимся.

— Тай?

— Что? — я обернулся от двери, сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Твоему терпению можно только позавидовать.

Ага, как же. Я поспешно выскочил в коридор, поборов соблазн немного придушить ее шарфом.

* * *

К вечеру небо затянули тучи, растянувшись однородной серой массой от края до края, насколько хватало видимости. Заморосил дождь, пропитывая песок под ногами влагой и смешивая окружающие краски в один сплошной холодный фон на холсте, словно предназначенном для чего-то большего. Оставив машину на пустой стоянке, я брел вдоль береговой линии, наблюдая за движением волн. Потом забрался с ногами на скамейку, устроился на ее спинке и, до горла застегнув куртку, ссутулился, спрятав руки в карманах.

К тому моменту, как небосвод расчистился и над горизонтом показался розовый диск, я полностью промок. Еще предстояло добираться домой и путь был не близкий. Не знаю, с чего вдруг мне пришло в голову приехать сюда. Наверное, захотелось выбраться из замкнутого круга дом-работа-дом. Собраться с мыслями и просто от всего отдохнуть. Ненадолго раствориться в бескрайнем пространстве.

Вытащив руки, я поставил локти на колени и положил подбородок на скрещенные пальцы. Над сине-зелеными волнами, поддерживаемые ветром, кружили редкие чайки, их криков не было слышно за шумом прибоя. День неумолимо угасал. Еще минут двадцать-тридцать и совсем догорит, погружая мир сначала в полупрозрачные сиреневые сумерки, а после в бархатную ночь с россыпью невидимых из-за городской иллюминации и дымчатых облаков звезд.

Я всегда думал, что хорошо знаю людей. Могу их прочитать, без труда расшифровывая, что скрывается за теми или иными действиями и словами. Мне это не казалось чем-то сложным, требующим глубоких жизненных познаний, богатого опыта или изучения специальной литературы. Мы все еще с детства интуитивно учимся понимать друг друга для более успешного взаимодействия. Но мне никак не удавалось разгадать загадку под названием «Дензил Лонг». Даже близко приблизиться к ее решению.

Дензил напоминал мне красивую картину, которая всем нравится. Не может не нравится. Когда страшно подойти поближе и просто постоять рядом, но еще сильнее хочется прикоснуться. Казалось, ему было легко соответствовать этому образу — так же естественно, как двигаться или дышать. И все это не осознавая, что может быть по-другому. Есть такие люди, которым не надо ничего делать для того, чтобы привлекать внимание, притягивать взгляды, вызывать интерес. Пробуждать инстинктивное желание находиться рядом, чтобы иметь возможность заполучить себе кусочек совершенства. И все же ему чего-то не хватало, какой-то части, без которой даже самое прекрасное на свете произведение искусства никогда не станет совершенством.

Когда я смотрел на него, мне казалось, что это так легко — быть счастливым и цельным. В отношении себя я всегда знал, чего хочу добиться в жизни: сначала с успехом окончить учебу, потом стать актером, обрести известность, славу, найти кого-нибудь подходящего, завести семью, возможно, открыть свой бизнес, чтобы всю жизнь не зависеть от карьеры. И только после встречи с Лонгом меня все чаще стало посещать смутное сомнение, что заданный мной вектор может оказаться ошибочным и не привести к счастью. Как выяснилось, можно иметь все и вместе с тем не иметь главного. Но как уйти от построенного маршрута, размениваясь на поиски чего-то призрачного и рискуя потратить время впустую?

И все же Дензил был так непохож на других. Убийственно притягателен. Как отравленное вино, самый лучший в твоей жизни глоток и он же — последний. Впервые мне было по-настоящему страшно: хотелось узнать его поближе и вместе с тем бежать как можно дальше. Вдруг внутри красивого фасада окажется пустой и холодный дом? Мне было проще оставаться на безопасном берегу, чем тянуться парусником за горизонт в неизвестность, преследуя ветер, и все равно не суметь его удержать. Также и с родителями: я выбрал расстояние, выстраивая свою жизнь в стороне от них, чтобы не мучиться от отсутствия любви и внимания с их стороны. Так или иначе наше подсознание запрограммировано на поиски наиболее комфортного пути. Ведь так удобнее — не строить иллюзии, потому что прощаться с ними всегда больно.

* * *

Я устал, продрог и ужасно хотел есть. Зайдя в квартиру, я включил свет и бросил ключи на тумбочку. Снял насквозь промокшую куртку, скинул кеды и, избавляясь на ходу от одежды, прошел в ванную. Закинул сырой комок в стиральную машинку и встал под душ, сразу выкручивая вентиль налево. Уперся руками в кафельную стену, расслабляя плечи и спину, наслаждаясь ощущением кусачих капель, впитывающихся в кожу вместе с теплом. Холод в груди постепенно растворялся, уступая место сонливости. Есть перехотелось, просто выпить и лечь спать, забравшись под мягкое одеяло.

Надев пижамные штаны, я накинул на плечи полотенце и прошел на кухню, достал и наполнил бокал белым сухим вином со вкусом цитрусовых и ананаса. Сделал глоток и проверил мигающий телефон — один пропущенный от Эла. Нахмурившись, я выбрал последний неотвеченный вызов и поднес телефон к уху.

— Привет, Тай, — бодро отозвался Эл после пары гудков.

— Привет, — я провел рукой по волосам, вглядываясь в темноту за окном. — Прости, что не ответил. Я был в душе и не слышал.

— Ничего, все в порядке… Фу, Сэнди! — на заднем фоне послышался собачий лай. — Извини, она немного перевозбудилась после вечерней прогулки и хочет играть, пытается привлечь к себе внимание.

— Тебе повезло, что вы живете в собственном доме, а не в квартире, — улыбнулся я. — А то вам бы пришлось разбираться с соседями.

— Это да. Сейчас, — послышалась легкая возня, и негромкий хлопок закрывшейся двери. — Все, я спрятался в кабинете. Теперь смогу с тобой нормально поговорить. Я бы раньше позвонил, но мне надо было забрать девочек с концерта, а они всю дорогу трещали — не угомонить.

— Ничего. Ты же знаешь, что я обычно рано не ложусь. Так что случилось?

— Ну, во-первых, со мной сегодня связались журналисты и расспрашивали о тебе.

— М-м-м, — я отвернулся от окна и присел на подоконник. — Все дело в Лонге: он сказал им во время интервью, что мы якобы встречаемся. Но я все опроверг, и они, вроде как, успокоились. Так мне по крайней мере казалось.

Эл весело фыркнул.

— Ага, эти отстанут. Но зачем ему это понадобилось?

— Понятия не имею. По-моему, ему просто нравится быть в центре внимания.

— В любом случае нам, наверное, нужно его поблагодарить, — судя по голосу, Эл улыбался. — После репортеров со мной созвонились представители компании, которой принадлежит ваша студия, и сообщили, что пересмотрели концепцию фильма. Они приняли решение сделать твою роль более значимой, вывести ее на передний план. Отснятый материал переделываться не будет, остальной сценарий немного перепишут, добавив тебя к ключевым сценам. Гонорар, соответственно, тоже увеличится.

— Не могу поверить, что они это серьезно. Разве такое бывает?

— Видимо, им слишком понравилась эта идея. По сюжету у главной героини уже есть любовная линия с однокурсником, а ты ее брат. Скорее всего, они разбросают намеки на непростые отношения ваших с Дензилом персонажей по всем углам, чтобы возбудить дополнительный интерес аудитории. Так что скажи ему спасибо.

— Ага, обязательно, — произнес я, чувствуя, как под ногами расшатывается пол. Я не успевал за меняющейся действительностью, слишком стремительно все происходило. И, словно этого оказалось мало для одного безумного дня, в дверь позвонили, вынудив меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. — Спасибо, Эл. Ко мне пришли. Еще созвонимся.