Ребёнок ведь не моим сыном может оказаться».

Царю мать Бодхисаттвы кольцо это показала,

Которое он подарил ещё во время встречи,

Но царь сказал, что доказательства такого мало,

Признать сыном дитя её – не может быть и речи.

И женщина сказала: «Мне одно лишь остаётся -

Последнее из доказательств правды подтвержденья,

Имеет если сын мой от тебя происхожденье,

То должен сделать то, другим что сделать не даётся.

И если родила я от тебя, пусть остаётся

Он в воздухе, где силой Неба сможет удержаться,

А если он не твой сын, то зачем ему рождаться?

И пусть он наземь упадёт и насмерть разобьётся».

Сказав слова такие, сына за ногу схватила

И вверх подбросила, где Бодхисаттва удержался,

Скрестив там ноги, он сидеть в позе Будды остался,

Его в пустом пространстве так удерживала сила.

И он к отцу, так сидя, со стихами обратился:

– «Отец, я – сын твой, почему я не могу быть сыном?

Когда-то обещал меня ты сделать господином,

Но почему же от меня сейчас ты отстранился»?

Его увидев в пустоте, пришёл царь в удивленье,

И слуги все придворные с него глаз не сводили,

Воскликнул царь: «Мой сын, спустись, довольно подтвержденья»!

Все руки подняли, спуститься мальчика просили.

Но Бодхисаттва лишь в руки отца с неба спустился,

Сел рядом с ним, а царь мать объявил женой своею,

И весь остаток жизни счастливо он прожил с нею,

Его сын стал царём, хоть к этому и не стремился.

В стране Косала в поле три крестьянина пахали,

Которое, на их беду, у леса находилось,

Где банда из разбойников в то время объявилась,

В лесу они людей ограбили и убежали.

Когда сыскные стражники грабителей искали

И следственные все мероприятья проводили,

Ограбленные люди на крестьян тех указали,

И сыщики те сразу же в тюрьму их посадили.

Им объяснили так: «Вы землю якобы пахали

У леса, где лесные жители добро хранили,

А сами как бы тайно за их жизнью наблюдали

Воспользовавшись случаем, добро их утащили».

И жители лесные с объясненьем согласились,

Так как воров не видели, на них и указали,

И сыщики крестьян, работавших, по стражу взяли,

Так эти три крестьянина в тюрьме и очутились.

Послали в город их, где царь Косала находился,

В тот город женщина пришла, в ворота постучала

Дворца, в котором царь с придворными жил и трудился,

Её спросила стража, что ей надо, та сказала:

– «Прошу я нашего царя, чтоб дал он мне прикрытье».

Услышав это, слуги вынесли ей одеянье,

Но женщина сказал: «Мне не нужно подаянье,

Хочу защиты, чтобы защитили моё бытие».

Придворные царю об этом сразу доложили:

– «Нужна ей не одежда. Видно, ждёт она супруга».

Тогда к царю её в зал тронный слуги проводили,

Спросил царь: «Вы хотите получить по жизни друга»?

– «Да, – та ответила, – муж есть прикрытье и защита

Для женщины, она без него – голая, нагая,

Так как не защитит её одежда, никакая,

Пусть даже дорогая и вся жемчугом расшита.

Нагая без воды река, покрытие теряет,

И без царя-государя, страна тоже нагая,

Нога вдова, как и безмужняя жена, другая,

Их даже десять братьев их никак не защищают.

А вы, мой царь, троих моих мужчин под стражу взяли,

Оставив меня голой, беззащитной и безродной».

Спросил царь: «Кто они? И почему просить вы стали

За них». Она ответила: «Сын, муж и брат мой, родный».

Сказал царь: «Одного могу лишь я отправить с вами,

Возьмите мужа или сына, брата ж вам не надо».

– «Возьму я мужа или сына, я обоим рада, -

Она сказала, – с братом кровное родство меж нами,

Поэтому я выбираю брата, он дороже».

– «Но почему так» ?! – Царь воскликнул, очень удивившись.

– «Другого мужа я могу иметь, и сына – тоже,

Ведь я ещё живу, сын может быть другой, родившись,

И если муж умрёт, я замуж выйду за другого,

Родители же умерли, и брат один остался,

Из близких более нет человека дорогого,

И в этом мире он дороже всех мне оказался.

Ещё сына рожу, на улице найду я мужа,

Но брата ни найти, ни получить мне невозможно,

Так как мне жить без брата? На душе стаёт тревожно.

Звена нет крепче, чем мой брат, в моих семейных узах».

Подумал царь: «Она права». Решенью удивился

Её, и перед ним вся мудрость женская открылась.

Он тут же выпустить троих крестьян распорядился,

Она взяла всех трёх мужчин, и с ними удалилась.

Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,

Народом своим правил, все законы соблюдая,

То Бодхисаттва духом дерева в лесу родился,

В дремучей чаще обитал, существ жизнь наблюдая.

В то время некий человек садовником трудился

В Бенаресе и на своём работал огороде,

Коренья, зелень продавал, и тем кормился,

Имел достойный вид и уважение в народе.

Была дочь у садовника, красивая такая,

Что молодые люди к ней сватов все засылали,

Была она по виду ласковая и простая,

О её скромном поведении все парни знали.

Придерживалась она заповедей, зла боялась,

Но было нечто в ней, что её сильно отличало

От всех других, она всем улыбалась и смеялась,

И это несколько её папашу огорчало.

Когда сваты парней к отцу шли, и в их доме были,

То девушка, завидев их, обычно улыбалась,

Отец считал: «Ей замуж надо, сроки наступили,

Она ведёт себя так, что без мужа б не осталась.

И почему она всё время только и смеётся?

Девичья добродетель и смех – что за сочетанье ?!

Родители что скажут, когда в доме жить придётся

У мужа ей, не будет ли от них ей нареканья»?

Девичью добродетель он подвергнуть испытанью

Решил одной проверкой, как она себя покажет,

Взял с собой в лес, корзину дал для ягод собиранья,

В лесу стал приставать к ней, ожидая, что та скажет.

Когда отец приблизился к ней, то дочь отстранилась,

Заплакала, сказав: «Зачем мне это испытанье?!

Отец привёл меня в лес, чтоб я с ним здесь осрамилась,

И это в сердце вызывает у меня страданье.

Ты – мой отец, и твой поступок в ужас повергает,

Перед моим вечным бесчестием меня страх гложет,

Кому я жаловаться буду здесь, кто мне поможет?

Кто должен защитить меня, насилью подвергает».

Отец воскликнул: «Репутацию ты оправдала!

Утешила меня, и я не ожидал другого,

Я убедился, что ты добродетельною стала,

И выдам тебя замуж я за жениха, любого».

Домой вернувшись, сразу свадьбу пышную сыграли,

После которой сразу дочь ушла в семью, другую,

Она смеялась, как и раньше, и её все знали,

Любили за весёлость и за доброту, простую.

Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,

Народом своим правил, все законы соблюдая,

То Бодхисаттва снова сыном брахмана родился

В учёном городе Таккасиле, там проживая.

Имел он с юности широкое мировоззренье,

Добился вскоре выдающегося совершенства,

Освоил в Ведах все три грандиозные ученья.

Достиг среди коллег-учёных высшего главенства.

Учителем, известным, стал в науках и искусствах,

Его познанья жизни широтою отличались,

До тонкостей всех разбирался он в душевных чувствах.

Ученики элиты у него лишь обучались.

Один из них был ученик из брахманского рода,

Когда родился он, отец зажёг огонь небесный,

Невидимый глазам людей, обычных, из народа,

Который вечно мог гореть, сокрытый повсеместно.

Когда ученику тому исполнилось шестнадцать,

Отец сказал: «Огонь я создал при твоём рожденье.

Его никто не видит, он с тобою возгораться