Тебе не нужно будет ни о чём там думать даже,

На солнце будешь греться, плавать, видом любоваться».

Спросил Рак: «Как же хочешь ты меня туда доставить»?

– «Доставлю тебя в клюве. Ты не бойся, будь смелее».

– «А если клюв откроешь, можешь в другой мир отправить,

Могу лететь, держась клешнями лишь на твоей шее».

Журавль с ним согласился, не придав словам значенья,

Рак сел на Журавля, держась клешнёй за его шею,

Так полетели оба они к месту назначенья,

Журавль подумал, что осуществил свою идею.

Когда они уже к пруду с цветами подлетели,

Рак видел, всё под деревом усыпано костями,

И понял, что всех рыб птенцы там с Журавлём склевали,

Никто из них не спасся, смерть нашли все меж корнями.

Сказал Журавль тут: «Вот пруд, куда мы прилетели,

Ты думал, я – слуга, которым все повелевали?

И рыбы в пруду этом, райском, тоже жить хотели,

Но глупыми все оказались, и мы их склевали».

Сказал Рак: «Из-за глупости все рыбы пострадали,

Хотел меня ты съесть, но свою глупость не заметил,

Меня на спину посадил, когда мы вылетали,

Клешня моя на твоей шее, это ты приметил?

И если я умру, то я умру вместе с тобою,

Отрезать твою голову мне ничего не стоит,

Могу сейчас я это сделать, упадём обои,

Так как? Нам жить? Иль смерть объятия свои откроет?»

Он сжал клешню, Журавль сразу стал тут задыхаться,

Воскликнул: «Не губи меня. Вражды нет между нами,

Я никогда больше не буду съесть тебя пытаться,

Оставь мне жизнь, и мы всегда останемся друзьями».

– «Тогда спускайся, отпусти меня, мы прилетели», -

Сказал Рак Журавлю. Тот сразу начал приземленье.

Рак шею сжал клешней, когда они на берег сели,

Отрезав ему голову, как черенок растенья.

Затем Рак в пруд полез, вокруг себя цветенье видя,

Там чистая была вода, как чистые притоки,

Всё замечая, Бодхисатва, на том древе сидя,

В задумчивость впав, написать решил такие строки:

«У нас есть в жизни всё: зло, доброта, любовь и драка,

И наше поражение всегда нас огорчает,

Когда обман в делах сквозит, успех их не венчает,

И это видно на примере журавля и рака».

В то время, как в Бенаресе царь Брахмадатта правил,

Святейший Бодхисаттва обезьяною родился,

На берегу реки, когда он вырос, поселился.

Один жил в размышленьях, всех сородичей оставил.

До этого он князем обезьян был в их селенье,

Но стал самоусовершенствованьем заниматься,

Часы он в думах проводил, ища уединенья,

От всех назойливых существ пытаясь укрываться.

Рос дикий сад на острове речном и одиноком,

Меж островом и берегом вершина выступала

Большого камня над водой, и князю помогала

Перескочить на этот остров от него с подскоком,

Там фруктами на острове том редкими питался,

В тени деревьев время проводил он в размышленье,

А вечером в прыжках на другой берег возвращался,

Ночь проводит, где жил, недалеко от их селенья.

В то время жил там Крокодил с супругою своею,

Которая раз князя обезьян там увидала,

Он ей очень понравился, она мужу сказала:

– «Желанье у меня есть его сердце съесть скорее».

Муж ей ответил: «Понял, ты его получишь скоро,

И сможешь сердцем обезьяним вволю насладиться».

На камень тот большой улёгся после разговора,

Стал ждать, когда наступит вечер и князь возвратиться.

А Бодхисаттва день провёл на острове, как птица,

Когда хотел вернуться с того камня он с подскоком,

Заметил, верх стал выше на том камне, одиноком,

Подумал, отчего могло такое получиться.

В тот день, вода не повышалась и не понижалась,

А камень вырос, не уловка ль это крокодила,

На камне что-то там лежало, от него скрывалось,

Решил он с ним поговорить, чтоб тень всё прояснила.

И крикнул: «Камень, эй, там»! Но в ответ было молчанье,

Он крикнул так ему три раза, не было ответа,

Тогда он крикнул: «Что? Не обращаешь ты вниманья

Сегодня на меня, не отвечаешь? Странно это»!

Подумал крокодил: «Они общались в дни другие,

А тут камень молчит и вызывает подозренье».

Он крикнул: «Нужно что тебе? Проблемы есть какие»?

На камне обнаружив своё местонахожденье.

– «Ты кто»? – его спросил князь. – Почему ты там улёгся»?

– «Я – крокодил», – сказал тот, – хочу сердце твоё скушать.

Решил князь, нужно обмануть его, чтоб он увлёкся,

Лишь так вернусь домой я, крикнул: «Можешь ты послушать?

Решил пожертвовать собой я и тебе отдаться,

Раскрой же шире пасть, я в неё прыгну, ты поймаешь,

Ведь я ж на острове не буду вечно оставаться,

От скуки там помру, уж лучше съешь меня, как знаешь».

Пасть крокодил открыл, глаза, при тот, его закрылись,

Всегда бывает так, когда рот он открывает,

Князь прыгает, нагой на его череп наступает

И он – на берегу, а у того глаза открылись.

Подумал Крокодил: «Князь чудеса творить умеет»

Из сложных ситуаций всех всегда он выбирался

И добродетелями всеми четырьмя владеет

Врагов всех победил, когда ещё мир создавался.

Правдивость, щедрость, стойкость, благонравие такие,

И помогают в трудностях всех пролагать дорогу,

Оценивая качества, владеют что святые

Уполз отчаявшийся крокодил в свою берлогу.

Когда в Бенаресе Брахмадатта царём назвался,

Святейший Бодхисаттва обезьяной вновь родился,

Потом подрос он, на берегу Ганги поселился,

Красотами природы с наслажденьем любовался.

Как слон, он сильным стал, красивым, крепким и здоровым,

А в водах Ганга крокодил жил со своей женою,

Она на Бодхисаттву взглядом посмотрела, новым,

Сказав: «Часть красоты его буду носить с собою».

И, обратившись прямо к мужу, так она сказала:

– «Хотела б сердце князя обезьян всех я отведать,

Не знаю, сбудется ли мечта им пообедать,

Но с тех пор, как увидела его, я всё мечтала».

Но крокодил ей возразил: «Вода – наша стихия,

Где мы охотимся, его же – вся страна, большая,

Он ловок и умён, его возможности такие,

Что даёшься диву. Поймать его как, я не знаю».

Схвати его, – она сказала, – знать я не желаю,

Как это сделаешь, с хитростью иль обыкновенно

А если я не получу, умру я непременно,

Ведь от желания его сожрать я пропадаю».

Ей крокодил сказал: «Не бойся, я найду всё ж средство

Его перехитрить. И его сердце своим будет,

Муж любит тебя, обещанье своё не забудет».

Когда пришёл попить князь, вынырнул он по соседству,

Сказав: «Любезный князь, ты почему лишь здесь пасёшься,

На этом берегу, где фрукты плохо вызревают,

И почему на другой берег не перенесёшься,

Плоды где сладкие растут и всё благоухает»?

– «Ну как перенесусь я? – князь спросил, – мне невозможно,

Река здесь, в этом месте, широка и так огромна».

– «Садись ко мне на спину, отвезти будет не сложно

Тебя мне на тот берег, тебе если так удобно».

Ему поверил Бодхисаттва, на спину забрался,

Но его в воду сбросил, лишь от берега оплыли,

Его стал спрашивать князь, когда в речке оказался:

– «Зачем ты сделал так, мы о другом ведь говорили»?

– «Какой мне смысл тебя переправлять ещё куда-то? -

Сказал тут крокодил, – как тебе это б не хотелось,

Но вот моей жене съесть твоё сердце захотелось,

И случай мне такой представится ещё когда-то,

Чтоб самого тебя к её обеду мне доставить»?

Услышав слова эти, Бодхисаттва рассмеялся,

Сказав: «Но это ж хорошо, что ты во всём признался,

И хорошо, что мне сказал, но нужно мне добавить,

Всё дело в том, что сердца нет со мной в час, данный,

Ведь не всегда мы ходим с ним, когда же мы гуляем