Глаза Фула ярко сверкнули, полыхнув в глазах Стардона. Он почувствовал, как силы покидают его, почувствовал, как у него подкосились ноги, а Фул поднял его высоко в воздух одной рукой за шею.

— Мой... — прохрипел Фул, как бы про себя. — Ты все испортил... и ты заплатишь.

Глаза Стардона расширились от ужаса. Высохший, хрупкий череп, который был лицом Фула, казалось, расплылся в улыбке. Стардон содрогнулся в объятиях Фула, его конечности задергались в неконтролируемом пароксизме страха. Фул закрыл лицо эльфа, его рот и нос, своей рукой. Два костяных пальца нежно коснулись глаз эльфа, как объятия влюбленного.

Стардон закричал. Он яростно извивался в холодной хватке Фула, и его жизненная сила высасывалась из его тела, как дым, жадно поглощалась, как сладкий кусочек, и Фул смеялся над своей едой.

Он бросил тело эльфа на пол к ногам воинов. КассаРок стоял неуверенно, наполовину ошеломленный, а остальные пришли в себя, когда Фул приблизился к ним.

— Все заплатят, — тихо сказал Фул. — Все заплатят за то, что украли мою месть.

Мастер нежити внезапно остановился. Вокруг воинов образовалась сфера света, защитный силовой пузырь. Внутри щита появилось свечение, и материализовалась астральная форма Геи Голдринг, пылающая силой, о которой Фул никогда не задумывался. Нежить произнес заклинание, и щит задрожал, когда его заклинание замерцало по краям, неэффективное против псионической силы кендера.

— Как это? — удивился он.

Внутри щита воины отвернулись от Фула и ахнули, уставившись в сторону от него.

Затем Фул почувствовал, что его подняло в воздух, удерживаемое силой, которая развернула его лицом к нападавшему. Его черные блестящие глаза потускнели от непонимающего страха.

Перед ним стоял Владелец Плаща, удерживая Фула в воздухе силами своей новой жизни с помощью «Спеллджаммера». Он притянул Фула поближе, и его видение, наполненное пейзажами сновидений и невообразимыми мирами, сфокусировалось на мертвом лице мастера нежити.

— Покончено, — сказал Владелец Плаща.

Фул боролся с  силами, которые удерживали его. Он взмахнул руками, и Владелец Плаща был отброшен на свой трон кулаком, образованным из воздуха. Фул спрыгнул с помоста, собрав все свои силы. Он вытащил свой смертоносный клинок из сгнивших ножен. — Ты уже умер один раз, Владелец Плаща. Я верю, что ты можешь умереть снова.

Воздух закружился между ними, сливаясь со вспышками магии. В воздухе сформировалась аура, приняла форму, и Владелец Плаща протянул руку и выхватил заклинание из воздуха.

Энергии замерцали в его руке, очерчивая клинок силы, пульсирующий его собственной жизненной силой. Он прыгнул, и клинки встретились между двумя врагами, смертью и жизнью, искры полетели от их мечей.

Внутри щита воины могли чувствовать сильное напряжение в адитуме, две первобытные силы, сражающиеся за превосходство «Спеллджаммера». Эстрисс присматривал за лежащим без сознания Джаном. Остальные стояли с оружием наготове, чтобы присоединиться к драке.

Владелец Плаща и Фул были чудовищами необузданной силы, сражающимися по камере в балете, который мог привести только к смерти. Их клинки столкнулись и зазвенели, отскочив, чтобы вырезать глубокие раны в стенах «Спеллджаммера». Фул нанес удар, проскользнув под защитой Владельца Плаща, чтобы глубоко порезать его предплечье. Но кровь не потекла из раны, и Владелец Плаща продолжал сражаться, не обращая внимания, кипя от собственной силы.

Забытая, одинокая в углу, была Квелана.

Она подняла с пола свои железные цепи и обернула их вокруг одной руки. Фул сосредоточился исключительно на борьбе. Он совсем забыл о ней, и она, наконец, смогла двигаться.

Телдин сражалась с силой и скоростью шторма, но силы Фула были значительны, и она знала, что мало что могла сделать, чтобы помочь Телдину победить существо, какой бы безоружной она, ни была.

Но было кое-что, что она могла сделать…

Она знала, что этот Фул был какой-то нежитью, хотя никогда не видела и не слышала о такой нежити, как эта. Она задумалась, пытаясь вспомнить, что она знала об их слабостях, их страхах. Она присмотрелась и увидела глаза Фула, пылающие злым огнем, и поняла, что беспокоило ее все это время.

У Фула действительно была слабость.

Она называлось филактерией, своего рода контейнером, в котором нежить хранил свою жизненную силу в обмен на силы, дарованные богами или потусторонними силами тьмы.

Обычно эти филактерии тщательно охранялись нежитью, спрятанные в каком-нибудь секретном месте, потому что, если филактерия когда-либо будет уничтожена, нежить будет уничтожена, его жизненная сила будет востребована сущностью, которая изначально предоставила свои темные силы.

Что, если нежить или другой, более могущественный тип нежити стал настолько высокомерным, что больше не охраняет свою филактерию? Что, если этот мастер—нежить, в своем эгоистичном чувстве неуязвимости, даже носит свою филактерию, скажем, как украшение, ювелирное изделие, открытое для всех желающих?

И тогда Квелана поняла, что она должна сделать.

Остальные оставались под защитой псионического щита кендера. Квелана глубоко вздохнула, собрала все свои силы, придав форму всей ярости и разочарования, которые она чувствовала, беспомощная в объятиях Фула.

Затем, одним быстрым выпадом, Квелана вскочила на ноги. Ее тяжелая цепь размоталась, и она бросилась между сражающимися, размахивая цепью в воздухе. С хрустом ломающихся костей цепь обмоталась вокруг головы Фула.

Одна костлявая рука взметнулась и схватила ее за запястье. Фул рассмеялся ей в лицо, его череп раскололся над правым мертвым глазом. — Ты не можешь причинить мне боль, женщина. Ты…

Затем его глаза, казалось, расширились от страха. Другая ее рука нашла амулет Фула, крепко сжала его в кулаке и сильно дернула. Золотое звено отлетело от ожерелья, и амулет слетел с шеи Фула.

— Нет! — закричал он. — Нет. Отдай мне…

Квелана оттолкнула Фула. Он отшатнулся на шаг, затем бросился к ней, в его пустых глазах полыхала ярость.

Но она быстро отдернула руку, и вложила всю свою силу в бросок; и внезапно амулет полетел через всю комнату, где его легко поймал в воздухе Владелец Плаща.

— Уничтожь его! — закричала Квелана. — Уничтожь его сейчас же!

Владелец Плаща  бросил амулет на пол и обрушил на него тяжелый каблук своего сапога, разбив рубиновые грани.

С взрывом алой энергии амулет лопнул. Владелец Плаща  отступил в сторону, когда багровый дым вырвался из амулета в расширяющийся круг на полу. Буря оранжевого и черного дыма, потоки магического огня и необузданной силы пронеслись сквозь расширяющийся круг света, отбрасывая темно-красное сияние на испуганное лицо Фула.

Круг пламени колебался, расширялся, ярко вспыхивая экстрапланарными энергиями, затем огромная тень затмила свет, исходящий от огненного, потустороннего мира. Откуда-то  протянулась нереальная, огромная когтистая рука, невообразимая для понимания землян, которая проникла в нашу вселенную из своей собственной.

Фул закричал: — Неееееет!

Дьявольское существо было более чем в два раза больше Телдина, и оно вышло из своей собственной погребальной плоскости в адитум, светящийся алый дым тянулся за ним. Оно жестикулировало четырьмя руками, две из которых заканчивались мощными когтистыми кистями, остальные — острыми клешнями, которые могли выпотрошить человека одним небрежным движением. Клыки на его лохматой собачьей голове были зазубренными и острыми, и он свирепо зарычал на защищенных воинов, которые отступали от него. Его пустые глаза горели сердитым красным светом, и он двинулся, чтобы посмотреть сначала на Владельца Плаща, затем на Квелану, а затем, наконец, на скелетообразную фигуру Фула.

Его смех эхом разнесся по камере, как гром, отражаясь от стен так громко, что воины почувствовали его своими ногами. — Я ЗНАЮ, ЗАЧЕМ МЕНЯ ВЫЗВАЛИ! Слова прогремели в их головах, когда существо заговорило телепатически.

Существо свирепо взревело, медленно приближаясь к Фулу. Нежить поднял Квелану перед собой и использовал ее как щит, отступая как можно дальше.