«Наше рождение — лишь сон и забвение:

Душа, восходящая с нами, Звезда нашей жизни.

Зашла в другом месте.

И приходит издалека

К Вордсворту стремится.

Искать. Найти. И не уступать».

Теннисон

«... которые «Спеллджаммер» видел прежде много раз  в своих бесконечных путешествиях. Вместо этого, пришествие того, кого называют Владельцем Плаща, возвестит о наступлении времени тьмы, несравнимого ни с каким другим. Согласно свиткам Древних, война будет объявлена всем, и тень Владельца Плаща упадет на сферы. Увы, свитки Древних были утеряны в войнах после Ослепляющей Гнили, и зловещие цели Владельца Плаща больше не известны...»

Из дневника Скета, мага-бехолдера, переписанного порабощенным писцом-человеком Хофромом; царствование Миарка.

*****

Он стоял на верхней палубе корабля-наутилоида «Джулия», лицом к бесконечному потоку, куда его, в конце концов, привела судьба. Цвета, сияющий блеск флогистона, вспыхнули на фоне защитной воздушной оболочки корабля и осветили его напряженные черты, квадратный выступ его слегка заросшего подбородка, мускулистые мышцы загорелых рук. Его длинные каштановые волосы развевались на легком ветерке, вызванном огромной скоростью корабля в потоке. С каждым извержением света его развевающийся плащ менял свой цвет, от пурпурного — до темно-синего, до малинового. И по мере того, как корабль-наутилоид все ближе подплывал к своей цели, плащ становился все более плотным, все более удобным на его плечах, как, будто он всегда был там. Возможно, этот древний плащ, который тысячелетиями носили эльфы и орки, рейгары и волшебники, хранил золотой дракон, и за него сражались в битве при Трандише. Там, где пять тысяч людей и не-людей погибли за контроль над давно забытой сферой, он всегда и, в конечном счете, нес ответственность в одиночку. Обладатель плаща, Телдин Мур плыл навстречу своей судьбе. Он вздрогнул от чудовищности сферы, лежащей перед ним. Он здесь! Наконец-то! Он закутался в плащ, окинул взглядом нос своего наутилоида и задумался о поворотах судьбы, которые привели его к простым поискам и, в конечном итоге, привели его в это место, на невообразимое расстояние от его дома на Кринне, и от невообразимой жизни фермера. Это — Разбитая Сфера. Телдин сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он ждал его там, в радужном водовороте потока: мерцание едва отраженного света на потрескавшейся черной стене сферы. «Спеллджаммер».

Он чувствовал, как он поет ему, соблазняя его, как сирена, поющая песню чуда, бесконечного восторга и исследования. О неизведанных мирах и местах, о которых даже никто не мечтал. О вселенной, полностью принадлежащей ему. О жизни.

— «Почему я?» — он чуть не сказал это вслух. Он посмотрел на бронзовый медальон, который подарила ему прекрасная кендер Геадрель Голдринг. Она украла его у огра во время нападения Флота Тарантула и отдала Телдину, чтобы помочь ему в поисках легендарного «Спеллджаммера». Сверкающий диск несказанной силы, теперь он висел у него на шее, и он чувствовал его историю, его древность, резонирующую на кончиках его пальцев. — «Кто я такой, чтобы меня сюда призвали? Я только хотел получить ответы… Что это за плащ? Почему я не могу снять его? И что ему от меня нужно?»

Он вздохнул. — «Я всего лишь хотел получить несколько ответов. Теперь они привели меня в сферу, настолько древнюю, что она давно стала всего лишь мифом, легендой, забытой даже расами, которые там жили». Телдин снова вздохнул. — «Почему я?» Он прикоснулся к диску и почувствовал, как его внутреннее тепло разливается по кончикам пальцев. Большинству людей бронзовый диск казался просто обычным артефактом, бесполезным украшением, поцарапанным и помятым клинками давно умерших воинов. Его поверхность представляла собой сложный лабиринт линий и узоров, переплетенных в геометрические фигуры, которые, казалось, мерцали и появлялись, когда свет правильно падал на его поверхность. Как таковой, это был простой обман, оптическая иллюзия: возможно, бутафория украшения.

Но амулет просуществовал тысячелетия. Его создатели были забыты всеми, кроме богов, и присущие ему силы, ослабленные невообразимым течением времени, все еще оставались грозными. Если бы амулет был зажат в руке храброго воина и повернут так, чтобы свет вечного флогистона мог осветить его должным образом, его носитель мог бы разглядеть тайный образ, символ, переживший века, возможно, символ его создателей: трехконечную звезду, яростно пылающую на фоне ночного черного лабиринта линий, изгибов и углов.

Диск сверкнул в руке Телдина. Звезда была сверкающим ориентиром, наполненным силой и светом миллиона солнц. Он накрыл его одной рукой и уставился в поток, где рядом со «Спеллджаммером» вспыхнула молния и сверкнула на его бледной коже.

Он невольно ахнул, когда электрическая энергия амулета пробежала по его руке, и корабль-наутилоид исчез у него из-под ног, отправив его плыть в одиночестве по многоцветному морю. Его рот открылся, когда его глаза, глаза «Спеллджаммера», были заполнены панорамным видом Разбитой Сферы, огромной черной стены, простирающейся на миллиард миль за пределы его поля зрения. Внутри сгустки флогистона закрутились спиралью в умирающее солнце сферы и бессильно взорвались в уменьшенном изображении нового солнца, когда оболочка системы была разрушена и отправлена в поток.

Телдин вздрогнул. Непрошеные образы пришли ему в голову: взмах могучего крыла, яркое открытие портала в хрустальной оболочке; неизмеримый поток флогистона в сферу, затем в солнце. Затем  огромный взрыв, когда миры содрогнулись, их атмосфера испарилась, их земли были выжжены одним взрывом огня. И хрустальная сфера разлетелась, как яичная скорлупа.

Он опустился на колени и выпустил амулет. При приближении сила амулета возросла, и его образы стали более осязаемыми, более интуитивными, воздействуя на все его чувства. Он глубоко вдохнул, делая огромные глотки воздуха, когда ужас, воспоминание о миллионах смертей, произошедших миллионы лет назад, нахлынули на него, заставляя кричать от боли. Его корабль подплывал все ближе к «Спеллджаммеру», невинному убийце миров.

Он почувствовал ветер, проносящийся над миром, раем с низкими деревьями и горными хребтами, тянущимися к небу. — «Койн-нил-мир», — ему пришло в голову это название. Это был океанский мир, где ящеры и великие звери плавали в чистых водах, сочиняя песни и запечатывая их в пузырьках воздуха, связанные длительными заклинаниями, чтобы их наследие продолжало жить для их детей.

Он чувствовал запах готовящейся еды и крики торговцев, продающих свои товары, в Цитадели Трекар, на золотом острове в мире Бедеван-Сов.

Он был там, на Асвелейне, когда отряд вооруженных людей высыпал с холмов Стога, чтобы победить кричащую банду орков.

Он был Джезперисом, воином, наслаждающимся мягкостью Велины, его женщины, когда она лежала в его объятиях, под двумя лунами Ондоры.

А затем, в обжигающей вспышке жара и боли, миры были убиты.

Усилием воли Телдин подавил крик и оторвался от воспоминаний о давно умерших людях, которые давно хранились в подсознании «Спеллджаммера».

Песня великого корабля все еще звучала в нем, песня крови и одиночества, песня судьбы, которая теперь была в пределах его досягаемости. Их жизни, подобно линиям, вытканным на амулете, были переплетены, навеки связаны узором, приведенным в движение, ничтожной мечтой богов, когда вселенная была молода.

Это был образец рождения и смерти, трагедии и героизма. Каким-то образом он знал, что, в конечном счете, это был узор, сотканный из магии и снов. Узор жизни.

Телдин медленно встал и прислонился к переднему поручню корабля-наутилоида. Он все еще был слаб от мощных образов, которые создавал «Спеллджаммер», и ухватился за поручень одной рукой.