«Спеллджаммер» был всего лишь призрачным мерцанием вдалеке, едва различимым в вихре энергий потока, но он чувствовал его и кивнул сам себе. Да, это так. Он плыл по бескрайнему морю слишком долго, слишком далеко. Он сражался с неоги и скро, людьми и оборотнями, друзья и возлюбленные предавали его, и все из-за какого-то куска ткани.

Он плотнее закутался в плащ. В ответ плащ стал темно-коричневым.

— На вас настоящее абсолютное кормило власти, — сказал ему гигантский, похожий на слизняка фал, известный как «Уан Сикс Найн». — Вы — Владелец Плаща, Телдин Мур, будущий капитан «Спеллджаммера». Вам нужно только найти свой корабль, чтобы заявить на него права. Абсолютное кормило...

Он знал, что его враги были где-то позади него, сбитые в кучу линкорами и кораблями-пауками смерти, кораблями-молотами и армадами. Силы врага, будь то орки, эльфы или неоги, следовали за ним по всей вселенной с их жаждой власти и разрушения в качестве мотивации. Их силы казались бесконечными, и никто из них ничего не знал о великом корабле, который ждал его. Они знали только то, что с помощью его таинственного плаща они могли завладеть самым мощным оружием из всех мифов и  легенд вселенной. Миры и сферы станут добычей победителей. Их враги будут уничтожены, выращены как скот пожирателями плоти, порабощены как нелюдями, так и людьми... и вторая Нечеловеческая Война будет длиться вечно.

Сферы никогда не будут знать покоя.

Телдин повидал достаточно войн. В Войне Копий он видел друзей, убитых в бою, переступал через их изуродованные тела, не оглядываясь назад. Он видел достаточно ненависти. Он видел достаточно смертей. Его поиски, начавшиеся просто ради знаний, превратились в поиски его собственного выживания и того, что он считал важным: мира во всех сферах.

— «Я просто хотел получить ответы», — подумал он про себя. Но он знал, глубоко внутри, где душа фермерского парня все еще пряталась от страха и удивления при виде того, что показывала ему судьба, что здесь он примет свой последний бой. Он и его враги встретятся здесь в последний раз. Больше никаких побегов, никаких погонь за легендами. Судьба привела его сюда не просто так, и если битва — это то, чего хотели его враги, то битва — это то, что они получат.

Но ответы будут принадлежать ему. Он найдет их здесь, у Разбитой Сферы, где его судьба была всего лишь проблеском на фоне космоса.

Он нашел его, тусклое пятнышко на фоне разрушенной стены черноты. Он не мог определить ни его форму, ни размер, но он притягивал его с силой солнца, манил к себе, как сирена. Он знал, что его будущее лежит там, на палубах корабля-мифа; и он умрет, чтобы сдержать простое обещание, данное, казалось, много лет назад: сохранить плащ от неогов и передать его создателям.

Телдин уставился вдаль. Амулет был теплым на его ладони, и он мог чувствовать линии его рисунка кончиками пальцев.

— «Одно простое обещание», — подумал он. — «В качестве одолжения умирающему капитану-инопланетянину я принял ее плащ, абсолютное кормило. И он привел меня ко всему этому».

— Я иду, «Спеллджаммер», — сказал он вслух. Его голос потонул в пустоте космоса. — Я иду.

Огромный корабль, полный удивления, плыл по Радужному Океану.

Свет потока, казалось, отражался от цитадели гордых башен, раскинувшихся на его спине. Он мерцал на его широких, размашистых крыльях, мерцал на его гигантском, изогнутом хвосте и ярко мерцал на статуе золотого дракона, установленного на вершине центральной башни. Его бледное подбрюшье переливалось цветом, когда энергия флогистона текла вокруг него, как бесконечная река, по которой вечно плыл великий корабль.

Его песня повторялась в потоке, отражаясь от хрустальной оболочки, которая была местом рождения великого корабля. Несколько минут спустя «киндори», огромный космический кит, плывущий в пустоте за тысячи лиг от этого места, ответил своей собственной песней, и сомнение прозвучало между сферами. Огромный корабль ответил приветствием, которое также было прощанием, и тихо запел сам себе, пока не почувствовал, что «киндори» уплыл за пределы досягаемости.

Корабль  уходил далеко в своих вечных поисках, простираясь в сферы, о которых не могло мечтать большинство космических путешественников и их экипажей. Он пел вместе с гагатовыми насекомыми,  доминирующими в сфере, которую они называли К'Т'лк'атат. Он плавал вместе с волчьим народом «Мефеска», который плавал между мирами «Лорпулан» на кораблях из слоновой кости и бронзы. Он наблюдал, как умирает мир, когда внутренние пожары планеты сеяли буйство на поверхности, и как погибли прядильщики паутины «Сууна» и их хрупкие цитадели из мерцающего серебра, простиравшиеся через моря, когда их кристаллические замки рассыпались в груды обломков, а затем были навсегда забыты под слоями черного пепла и лавы.

Народы К'Т'лк'атат знали корабль как зверя-певца С'Керла.

Мир «Лорпулан» знал корабль как «Жалабриана», пловца.

«Сууна» видели в корабле обетованного бога, избавителя Оспилии.

За тысячелетия корабль носил множество имен, но, ни одному из них не соответствовал. Его название было известно только ему самому и не могло быть переведено в такие примитивные понятия, как буквы или слова. Его название можно было понять, как «зажигание новых солнц», как звук потока, бурлящего во вселенной, как волшебство, открывающее окно возможностей, как крик матери, смотрящей на лицо своего новорожденного ребенка.

Его истинное имя было жизнь и смерть, удивление и благоговение.

И еще одно имя, под которым он был известен, было имя «Спеллджаммер».

Разбитая Сфера и умирающая звезда внутри нее, которая когда-то называлась «Эйенной» с восемнадцатью мирами, входившими в сферу «Оуйян», были последними рудиментами рождения «Спеллджаммера» и невероятного побега. Флогистон на мгновение вспыхнул, когда его засосало в огненные глубины звезды, и «Спеллджаммер» медленно поднял крыло, чтобы поглотить слабую энергию солнца через бледную кожу своей нижней стороны.

Он получал ощущения через поток. Сфера его чувств, его влияние на окружающую его вселенную неуловимо увеличивались, изменялись по мере приближения человека. Если бы у него был рот, он бы улыбнулся.

По мере того, как «Спеллджаммер» отмерял время, до прибытия претендента оставались считанные секунды, и глубоко внутри его тела уже начались изменения. Температура в садах стала чуть теплее, готовясь к рождению. Его песня была громче, сильнее; он взывал к сферам, дрейфующим в потоке; он пел о своей потере, своем одиночестве и судьбе, которая скоро будет достигнута.

— Претендент, — пропел он.

И тогда он увидел его через свои чувства: простой человек, ищущий ответы, стремящийся к завершению своего пути. «Спеллджаммер» мог чувствовать мышцы человека, скрытые под его покровом, мог чувствовать тепло его рук, их силу. Его сердце было сильным, и чувство собственного достоинства, целеустремленности этого человека было приливом тепла, которое омыло огромный корабль и заставило его почувствовать себя обновленным.

Связь с этим человеком внезапно оборвалась; но в это последнее мгновение и даже на протяжении долгих миль, которые капитану еще предстояло пройти, «Спеллджаммер» уже знал, что претендент овладел Абсолютным Кормилом. Он знал, что претендент был не рейдером, одержимым планами завоевания и насилия, как многие другие, а простым человеком, сбитым с толку судьбой; человеком, который бросил вызов всем трудностям, чтобы найти свои ответы, свою судьбу, чтобы найти их здесь, где они были всегда.

Затем «Спеллджаммер» запел. Он снова пел «киндори», каменным созерцателям, погруженным в себя в изгнании вдоль пояса астероидов «Кальтассана», великим мечтателям, медленно бредущим через бесконечное море, которое было космической пустотой; он взывал ко всем, кто слушал бы сердцем и мечтал под его песню чуда. Высокие тона его песен отражались от сфер, воссоздавая его долгие путешествия по вселенной. Планета «Кач» представляла собой строку, каждая сфера — строфу. Солнца рождались и умирали в течение одного предложения, и последние тоскливые ноты песни растянулись эхом в пустоте, где, возможно, даже претендент услышал бы и, возможно, понял бы и почувствовал немного печали «Спеллджаммера» и безграничную радость при его приближении.