Всё выглядело слишком нереальным для того, чтобы быть правдой, а она тем временем продолжила:

— Твой ошейник сменится на тонкую золотую цепочку. Это будет обозначать твой новый статус. Так как формально ты будешь свободен, то и носить золото сможешь. Эти каффы

— мой подарок тебе, как будущему супругу. Поэтому... Алан, — добавила госпожа, и мне показалось, что не только я волновался в тот момент, потому что в её любимых карих глазах промелькнуло беспокойство. — Согласен ли ты на такое? Ты навсегда останешься рядом со мной. Будешь присутствовать на всех совещаниях и официальных мероприятиях. Станешь отцом нашему ребёнку. Алан?

Эмоции переваливали через край, а сердце стучало, как бешеное. «Неужели это на самом деле происходит со мной? И всё взаправду? Так вот что имела в виду госпожа, когда предлагала мне выбор!» — думал я, совершенно не веря в услышанное. «Неужели она с самого начала хотела сделать меня мужем, свободным и равным себе, пусть и немного ниже по социальному статусу?! Как такое вообще возможно?!» — метались в моей голове суматошные мысли, мешая здраво оценивать происходящее. И тем не менее факт оставался фактом. Принцесса смотрела на меня со всей возможной в сложившейся ситуации серьёзностью.

Не выдержав, я бросился к ней в ноги, обнимая её впервые без разрешения. Меня трясло. Слёзы выступили на глазах, а внутри всё буквально переворачивалось от чувств.

— Вы никогда не пожалеете, госпожа! Никогда! — Я не мог говорить, поскольку не знал, как выразить свою признательность, мысли и чувства, а ещё бешеную и неожиданно расцветшую надежду. — Мне не нужна свобода и власть, мне нужны только вы. Я люблю вас! Люблю! И нашего ребёнка буду любить! Обещаю, что буду хорошим отцом и супругом!

Девушка уже привычно зарылась мне пальцами в волосы, а я всё не мог поверить в то, что должен был стать мужем той. «Буду рядом! Буду отцом своему ребёнку! Смогу видеться с ним и воспитывать его! И он будет свободен! Это же невероятно!» — понимал я, прижимаясь щекой к её тёплой ладони. Любовь стремительно заполняла каждую клеточку моего тела, как и всё моё существо буквально затапливало неудержимым счастьем.

— Я верю тебе, Алан, но. Знаешь что?

Она осторожно подняла мою голову за подбородок. Вновь заглядывая в её глубокие глаза, я мог выполнить любые условия и просьбы.

— Да, госпожа?

Я в самом деле был готов на всё, что не являлось желанием раба подчиняться воле владельца, вовсе нет. В тот момент я был готов на всё, как самый счастливый мужчина в мире.

— Наедине называй меня по имени — Джина. На людях меня надо звать «моя принцесса», а когда стану королевой, то «моя королева». Больше не надо этого безликого «госпожа», хорошо? — В её нежном голосе переливались мягкие нотки.

Тихо выдохнув, я облизал пересохшие от волнения губы.

— Конечно, моя принцесса! — Тут же попытался подстроиться под новое правило. Впрочем, девушка улыбнулась и коварно покачала головой, не отпуская мой подбородок.

— Как наедине, Алан? — Её глаза сверкали счастьем, должно быть, как и мои.

Я не мог в это поверить, отчаянно боясь, что всё могло оказаться сном.

Мои губы дрогнули, ведь называть хозяйку по имени было уже труднее. Я даже мысленно никогда не называл ту по имени, да и узнал его совсем недавно.

— Джина, — всё же сумев себя перебороть, произнёс я.

— И на «ты», Алан. Наедине и на людях. Я стану твоей женой. Супруг не называют на «вы».

Кивнув в ответ, я прекрасно понимал, что сразу перестроиться не получится. «Что ж, по крайней мере, я буду стараться», — решил про себя и в следующее мгновение проговорил:

— Я привыкну, Джина

Это оказалось сложно, но мне было ясно, что новый статус предполагал определённые изменения в жизни. И я был к этому готов. «В конце концов, к хорошему всегда привыкаешь быстрее, чем к плохому, а тут всё более, чем прекрасно!» — пришло ко мне понимание, с которым было трудно не согласиться.

— Хорошо, — ответила принцесса и улыбнулась. — На колени в обществе тоже падать больше не следует. Иногда мне нравится такое твоё поведение, но при других больше так не вставай. Я расскажу потом, когда это будет уместно в будущем.

Выслушав её, я с готовностью кивнул. Само собой, статус мужа — это не то же самое, что статус раба. Мне предстояло привыкать к абсолютно новой роли в обществе, да и тем более, что и жить теперь во дворце... Там было нельзя ошибаться. «Одна моя ошибка — и это сразу же может отразиться на Джине», — размышлял я, не желая её расстраивать. «Как раньше, так и теперь.» — пришла ко мне ассоциация, заставившая улыбнуться.

— Вставай. — Чуть оттолкнув меня от себя, она улыбнулась, а я тоже не смог сдержать счастливого выражения лица. — Так какие украшения тебе понравились?

Вспомнив о причине нашего визита к ювелиру, я снова перевёл взгляд на каффы. «Кажется, так госпожа их назвала? Нет, не госпожа. Джина... Надо привыкать называть её по имени даже мысленно. В обществе я точно не ошибусь, а вот наедине сложнее. На «ты» и по имени», — размышляя подобным образом, я шагнул к столу, а затем указал на ящерку и веточку.

— Эти два, гос. — проговорил было, глядя на хозяйку, однако тут же осёкся и исправился:

— Джина.

— Молодец. Привыкнешь со временем. — Она вновь улыбнулась мне. — Позовёшь мастера?

Я кивнул, но никуда ходить не пришлось. Гном будто бы слышал нас, сразу заглядывая в дверной проём и спрашивая:

— Выбрали? — Его борода до колен смотрелась комично, запутавшись в пряжке ремня. Принцесса кивнула.

— Да, мы возьмём два. Ящерку и веточку.

Услышав её, я быстро обернулся. «Два? Я думал, мы выбираем что-то одно», — удивился про себя, но сдержался и промолчал.

— Уха-то у тебя два, Алан. Украсим оба! — ответила Джина на мой невысказанный вопрос.

Я улыбнулся. «Ну, если только так.» — мелькнула у меня мысль, полная тихой радости и надежды.

Я видела, насколько Алан был выбит из колеи моим заявлением про брак и консорта, хотя все изменения оказались для него положительными. Причём то, что фактически тот так и оставался полностью подконтрольным мне, его нисколько и не заботило. Пожалуй, он был действительно счастлив.

Когда мой взгляд снова упал на выбранные им украшения, то я довольно хмыкнула. Они оказались очень красивыми, как и сам эльф, а цена же абсолютно не имела значения. Я не бедствовала, а мой супруг заслуживал подобного.

На самом деле другого способа протащить раба во дворец, не дав тому постоянный статус рядом с собой, я не видела. Да и не было другой возможности. Если бы я просто освободила его, а потом вышла замуж, то отец бы легко оспорил брак, придумав какую-нибудь околесицу про равенство и прочее. В случае же с консортом он уже так не мог. У него самого раньше менялись жёны-рабыни с завидной частотой, и именно поэтому я была уверена в том, что такой вариант мог прийтись кстати. Всем подобным супругам отец давал статус королевы-консорта. Это было глупо, конечно же, но пыль в глаза пускало красиво, ведь лично для него ничего не менялось по отношению к ним. Разве что сами женщины становились более благодарными и на многое были готовы ради сохранения статуса.

Впрочем, я совершенно не собиралась обманывать Алана, повторяя пример отца. Ни эльфу, ни мне такое не было нужным. Я видела, что тот оказался готов остаться рядом со мной даже рабом, любимой игрушкой, навечно запертой в золотой клетке. И он явно не заслуживал подобного. Признаться честно, я и сама не хотела этого. Мне хотелось, чтобы он находился рядом, но только не в качестве раба, а в качестве любимого мужчины. К тому же брак позволял отсечь любые относящиеся ко мне матримониальные мысли отца о разного рода глупостях. Я сама выбрала любимого, с кем могла бы быть счастлива, и никто мне больше не требовался. «А если попробует надавить, то скажу, что беременна. Отца моего ребёнка он точно тронуть не посмеет. Народ не поймёт, и сразу поднимутся волнения, если такое случиться. Уж я точно позабочусь, чтобы о моей беременности узнали все», — размышляла я, стараясь продумывать всё наперёд.