Алан посмотрел на притихшего у дверей раба.

— Что Алек эмоциональный, или о его ненамеренном предательстве? — спросил он.

Слова любимого звучали ровно. Так, словно подобное его вообще не волновало.

Об эмоциональности.

Муж вздохнул.

— Начал догадываться, когда он обвёл меня вокруг пальца утром, хотя перед этим каялся и подобного ничего особенно не предвещало.

— То есть все его выходки и правда происходят непроизвольно? — Мне было важно услышать правду.

— Не знаю... — Алан с лёгким сочувствием взглянул на черноволосого эльфа. — Но все эмоциональные, такие, как он, долго не жили. Я видел подобных, ведь мои хозяева их покупали. Они такие же элитные, как и я, только стоят дешевле. Их обучение не такое. Идеальная подушка для битья. Раб, который умеет говорить, проявлять эмоции, выводить из себя, даже ненавидеть. Алеку повезло стать дворцовым. Здесь его эмоции толком ни на кого не были направлены и, вполне возможно, ему достаточно было вывести кого-то из себя всего раз или два за месяц, но если это такой же раб, как и он сам, то ему ничем это и не грозило.

«Выходит, всё действительно так? Все его проступки навеяны кем-то со стороны? Какой-то глупой установкой в голове? Законом, вбитым в черепушку с самого рождения? Нет, я знала, что рабам некоторые нормы вживляются прямо в мозг, как непреложное правило, но так... Такое.» — задумалась я, не в силах подобрать нужного определения тому, что узнала.

— Как давно подобное делают в нашей стране? — Мне было дурно от услышанного. Супруг отвёл взгляд.

— Алан. — Я уже знала, каким будет ответ.

— Не знаю, Джина. Возможно, несколько десятков лет.

«Отец! Это он создал таких рабов, так я и думала. Только он мог додуматься до подобного! Я, когда читала законы и указы, натыкалась на что-то похожее, относящееся к рабским фермам, только не придала этому значения, а теперь же. Отец всегда стремился чем-то развлечь аристократию, придумать какую-нибудь очередную весёлую игру, чтобы все они шли за ним, смотрели ему в рот, слушались. И ведь придумал же! Дать каждому аристократу по такому рабу, и они, что очевидно, благодаря этому будут заняты его воспитанием, а не политикой», — пришло ко мне осознание, которое огорчало, но нисколько не удивляло меня.

— Это можно убрать?

Любимый пожал плечами, а Алек и вовсе боялся даже дышать.

И тогда я соскочила с кровати.

— А как это работает, ты знаешь? — Взволнованно посмотрела на мужа.

Мне хотелось, чтобы он вспомнил других подобных рабов и попытался понять, что именно меня интересовало. Словно услышав мои мысли, Алан задумался, а потом поднял на меня взгляд и проговорил:

— В целом, они начинают дурить, когда хозяин слишком долгое время о них не вспоминает или чересчур долго не наказывает, будучи довольным их поведением.

Тихо выдохнув, я ощутила смутную надежду.

— Значит, если его время от времени профилактически наказывать, то всё может и не сработать?

— Джина... — Супруг смотрел на меня с сомнением. — Это всего лишь теория. Я не знаю и не могу утверждать, что всё работает именно так. У меня в голове нет подобного, там совершенно другие установки, которые работают иначе, и на моё поведение никак не влияют.

— Алан, а что, если я просто подарю тебе Алека? Ты ведь сумеешь. Хм. — Я не знала, как точнее выразить мысли. — Ты сможешь в достаточной мере быть им недовольным, пока мы не найдём того, кто уберёт это у него из головы?

Мой эльфик нахмурился.

— Думаешь, что такое можно убрать? — уточнил тот.

В ответ же я лишь пожала плечами. «Убрать, приглушить, да хотя бы просто понять принцип действия всего этого, чтобы как-то им управлять! Не может же быть всё настолько плохо, как рассказал Алек? Ну ляпнет он что-то невпопад, нарушит какое-нибудь правило. С этим же можно справиться, правда?» — решила про себя, кусая губы.

— Очень на это надеюсь, — честно призналась в ответ. — Так что, Алан? Ты справишься? Он ободряюще улыбнулся и подошёл ко мне ближе.

— Конечно, Джина, если таково твоё желание. Пока он раздражал, но в меру.

Я кинулась к письменному столу, доставая бумаги на Алека, и тут же лёгким росчерком пера переписала его на мужа, сделав свадебным подарком, но потом.

— Медуза! — выругалась сквозь зубы. — Прости, Алан! Я не подумала.

В моей голове запоздало вспыхнула полная формулировка закона, по которому супруг-консорт из бывших рабов мог иметь любое имущество.

— Его теперь нельзя будет перепродать, подарить или как-либо ещё от него избавиться, — почти сразу добавила я.

Любимый же успокаивающе мне улыбнулся, словно ничего не случилось.

— А ты бы хотела от него избавиться? — задал он вполне резонный вопрос.

«Хотела бы я от него избавиться? Только не после такого неожиданного признания, несмотря даже на всё то, что Алек сделал в прошлом. Злость, вне всяких сомнений, в моей душе ещё остаётся, но теперь она направлена далеко не на него», — подумалось мне.

— Но ты. — Я посмотрела на мужа, совершенно не понимая, как он ко всему относился.

«Не могу же я любить одновременно двоих! Или могу? Нет! Я точно люблю только Алана. Точка!» — приняла решение, смотря на последнего.

— Спасибо за подарок, Джина. — Тот шагнул ко мне и забрал документы, откладывая их в сторонку и сообщая: — Я приготовил ванну. Не хочешь немного расслабиться?

Вздохнув, я поняла, что он прав. Мне требовалось успокоиться, ведь за день произошло слишком многое, отчего моё поведение уже становилось не совсем адекватным.

— Конечно. — Улыбнулась ему в ответ.

Для меня было необходимостью просто выдохнуть и обдумать всё в спокойной обстановке. «В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает», — пришла ко мне мысль, даря пусть и слабое, но всё равно утешение.

— Сделаешь мне массаж? — Я просяще взглянула на супруга.

— Всё, что пожелаешь, — с любовью ответил он, а затем повернулся к рабу и сказал: — Алек, принеси нам ужин сюда. На троих.

Последний сразу же подскочил на ноги и выбежал из комнаты, исполняя приказ.

— Не переживай насчёт него. — Алан улыбался. — Я ещё ни разу не видел, чтобы такие, как он, делали хоть что-то, способное навредить хозяину. Предать он точно не сможет.

— А тебя сложно вывести из себя... — Коснувшись лица эльфа, я вспомнила наши с ним пляски на корабле. То, как все пугали его, и он трясся от страха, но ни разу не позволил себе сорваться.

— Мы найдём выход, Джина, — успокаивающе проговорил он.

И я, глядя в его зелёные глаза, верила в это. Отчего-то во мне поселилась твёрдая уверенность в том, что всё обязательно будет хорошо.

Легонько потянув любимого за волосы, я вынудила его встать на колени.

— Поиграем?

Я с умилением смотрел на спящую жену. Минувший день выдался трудным, и Джина быстро заснула, утомлённая всем произошедшим. Бережно поправив ей волосы, чтобы не лезли в лицо, я укрыл её одеялом, едва только заметил, как она начала мёрзнуть. Во дворце было куда прохладнее, чем в нашей каюте на корабле.

Лий благотворно повлиял на девушку, поскольку после бурной игры в ванной та смогла нормально поесть. Вспоминая подробности недавних развлечений, я улыбнулся, ощущая во всём теле приятную удовлетворённость. Мне всё не получалось привыкнуть к тому, что я теперь постоянно мог получать удовольствие практически наравне с любимой.

— Спишь? — Подумав, я обернулся к рабу, что должен был сладко дрыхнуть на коврике с моей стороны кровати. — Алек!

— Нет, господин, — угрюмо ответил тот, завозившись. — Что-то желаете?

В его голосе переплелось много разных эмоций, однако мне было совсем не до того, чтобы обращать внимание на подобное. Дёрнув плечом, я просто спросил:

— Что ты там наболтал госпоже про свою эмоциональность, отчего она так разволновалась?

Последнее мне никак не удавалось понять. «Ну да, есть определённый тип рабов, которые плохо контролируют эмоции, потому что их учат не скрывать их, но не этим же Джина была так встревожена?» — раздумывал я, однако не стал её сильно расспрашивать, а наоборот, постарался успокоить, как мог.