— Прямо сейчас не выйдет. Не всё так просто. Артефакт станет работать лишь в пентаграмме силы инферно. Для того, чтобы её правильно начертить, мне потребуется пара часов и литров десять свежей крови. И чертить лучше подальше от живых существ, в защищенной от магии комнате. — произнес Дартэс.

— Чья кровь нужна? Насколько свежая она должна быть? — деловым тоном поинтересовалась Шиаллосси.

— Без разницы, лишь бы не стухшая. — пожал плечами инферад.

— Комнату я предоставлю. А зачем защита от магии? Боишься, что кто-то посмеет ворваться во время ритуала?

— Нет. Боюсь, что кто-то сможет вырваться с той стороны. Эмер Да́сур не просто так «утеряли». Его использовали для призыва тварей инферно. Проливались реки крови, прежде чем этих неуправляемых существ удавалось заточить обратно в инферно, а им там находиться совсем не хочется. Инферно сломан, там повсеместно тысячелетиями происходят катаклизмы. Потому мои предки и свалили оттуда в этот мир.

Шиаллосси задумчиво смотрела на артефакт. Вероятно, она оценивала риски. Не завидую я ей: с одной стороны, она любящая мать, а с другой — правительница, ответственная за жизни своих подданных. В масштабе ее народа, жизнь одного самца не значит ничего, даже если он принц.

А у меня выбора не было. Без Эмер Да́сура я не была цельной. Ещё неизвестно, как поведёт себя моя нестабильная магия в будущем, ведь свидетельств подобных моему случаев мы найти не смогли.

— Хорошо, — решилась паучиха, — Я всё подготовлю, ступайте пока отдыхать. С ритуалом я помогу чем смогу. Прошу лишь держать всю эту историю в секрете.

— Спасибо. — искренне поблагодарила я эту женщину и, удостоившись кивка, отправилась вместе с Дартэсом в наши покои.

В раздумьях о случившемся, я не заметила, как оказалась в наших покоях. Кайлоса навестить мне запретили — сейчас над его ранами работали местные целители.

Дартэс, видя моё взволнованное состояние, грозящее перерасти в истерику, решил меня отвлечь рассказом об арахнидах. Я посчитала эту информацию крайне ценной, ведь в справочнике им уделили крайне мало внимания.

Оказывается, местные целители, как и вообще все арахниды, не обладали способностями к целительству. Их магия вообще сильно отличалась от магии других существ. Начать хотя бы с того, что арахниды не имели собственного постоянного резерва. Точнее он был, но только у самцов. Возможно, с этим и связан тот факт, что двуногая ипостась есть только у мужчин.

Магия в их резерве накапливалась крайне медленно. В основном, арахниды задействовали его в критических ситуациях — например, экстренная подпитка арахны во время кладки, или же подпитка потомства. В остальных же случаях арахниды использовали магию, которая их окружает. Кажется, метаморфы тоже как-то взаимодействуют с окружающей магией, но, будучи новичком, я сильно в это не вникала.

В отличие от практически универсальных метаморфов, арахниды ограничены в видах магии, которая им подвластна. В основном, каждый из них, за редким исключением, имеет предрасположенность к одному-двумя видам магии. Это пространственная магия, которая доступна всем представителям этой расы, и второй тип магии. Тут уже, как сказал Дартэс, интереснее: редкие представители расы обладают магией крови или некромантией, прочие, если им повезло обладать вторым даром, являются проклятийниками. Мне такой дар показался несущественным, но Дартэс со мной не согласился:

— Ты просто не знаешь, о чём говоришь. Проклятие — это тебе не то же самое, что пожелать в сердцах чего-то плохого. У них есть целая система наложения проклятий, самых разнообразных. А ещё, учитывая то, что кроме арахнидов никто этим даром не владеет, снять проклятие крайне сложно, зачастую невозможно.

— Но какая польза от этого дара? И почему обо всём этом нет информации во Всемирном справочнике? — недоумевала я.

— Польза? Хм… Например, во время сражения, даже слабый проклятийник способен ослепить врага. Сильный же способен ослепить несколько врагов. А ещё, убийство проклятийника — дорога в один конец: с последними ударами сердца они высвобождают магию проклятий, тем самым карая своего убийцу и ближайших врагов мучительной смертью. А что насчёт справочника — была война. После неё, точнее после того, как арахниды переселились на Меррейн, почти все упоминания о них были стёрты.

— Ты был на той войне? — спросила я.

— Я тогда ещё не родился. В то время Империей правил мой дед. Любишь историю? Я могу рассказать то, что знаю, если тебе интересно.

— Да, расскажи, пожалуйста.

— Хорошо. С чего бы начать… Я, в рамках обучения, изучал тайные записи об этой войне, но даже там не было информации о том, что истинной причиной этой войны послужила банальная ревность. Дед рассказал правдивую историю тех событий моему отцу, а тот — мне. Ну как, хочешь узнать секрет императорской семьи? — лукаво улыбаясь, интриговал Дартэс. Заслушавшись, я и не заметила, что он уже продолжительное время бездумно поглаживал мою ладонь. Почему-то, отнимать её не хотелось.

— Конечно! Я всегда любила историю и секреты. Не волнуйся, я никому не расскажу! — восторженно пообещала я, от нетерпения поерзав на сидении очень широкого кресла, которое с легкостью вместило нас двоих.

Дартэс, полюбовавшись моей реакцией, продолжил:

— Ну что же… Как я уже сказал, причиной войны послужила ревность. В те времена арахниды жили среди других существ, но, из-за их сплоченности и преданности Гнезду, редко связывали свои жизни с другими расами.

Мой дед, Кайрос, не был истинным для своей жены Малисс, их брак был договорным. И, как это бывает в подобных браках, большой любовью там и не пахло. Точнее, любви препятствовала именно бабушка. Сразу после свадьбы, она большую часть времени стала проводить в дальнем имении, всеми силами избегая мужа.

— А как же другие её мужья? — не удержалась от вопроса я.

— Их не было. Дед издал закон, по которому император — единственный, кто может запретить своей жене вновь сочетаться браком. Он и сам вырос без отцов. Так уж получилось, что все три мужа моей прабабки умерли, когда он был ещё ребёнком. У него была лишь мать, но даже её вскоре услал куда подальше Совет, который в то время управлял империей. Как ты понимаешь, это было сделано для того, чтобы они могли вырастить наследника таким образом, чтобы он был им удобен. Подходящая ему для продолжения рода инферада была лишь одна — Малисс, сильная девушка из хорошей семьи.

Кайрос влюбился в Малисс сразу, как только увидел. Однако, несмотря на его положение и прочие положительные качества, Малисс не ответила ему взаимностью, но оспорить волю императора и семьи не могла и, в итоге, они поженились.

Малисс не дала мужу и шанса, она всеми силами избегала его. Решив дать ей время, Кайрос подарил ей имение, которое располагалось к югу от столицы, вблизи гор, в недрах которых жили арахниды. Норвист тогда ещё был маленьким городком, в котором проживали семьи торговцев, что сотрудничали с арахнидами.

Малисс уехала в то имение и появлялась лишь на важных светских мероприятиях. Однажды, на одно из таких мероприятий, она прибыла не одна. Её сопровождал арахнид. Имени я его не помню, к сожалению, но он был сыном Матери Гнезда, родным братом Шиаллосси.

Так вот, этот арахнид прибыл во дворец, чтобы просить руки Малисс. Кайрос, отчаявшись наладить отношения с любимой женщиной, был готов принять побратима, но Малисс сразу дала ему понять, что жить с новым мужем она будет отдельно и Кайроса к себе не подпустит, даже для зачатия наследника. Так и сказала ему: «Найди себе для этого другую женщину». И даже то, что сильный наследник возможен лишь от сильной инферады или истинной, не изменило ее решения.

Разозлившись на её упрямство, Кайрос отказал им. Позже, Мать Гнезда, оскорбленная его отказом, запретила арахнидам вести какие-либо дела с другими расами. Они оградили свою территорию, прекратили торговлю шелком, паутиной и минералами. Но сама война началась, когда Малисс ушла жить к ним. Этого дед стерпеть не смог, а потому отправился с войском за своей женой.