Гамсонов удивлялся, почему даже в их деле все мыслят только в пределах одних и тех же схем, к которым они привыкли! А сам он всегда считал себя легко адаптируемым и подворачивающимся под любую ситуацию. С другой стороны, он, конечно, никогда не стал бы обращаться к Корсавину, если б не большая необходимость, как сейчас… «Неужели ж он мне вообще не доверяет? Или все из-за того, что в нашей зыбкой среде никто никому не верит в принципе? Но сколько нужно доверия, чтобы… я же его не просил ни о каких вложениях!»

В конце концов, Денис решил, что Корсавин просто закостенел и поглупел от своей новой стабильной работы – все-таки как же людей меняет твердая зарплата! Чуть только они соприкасаются с предсказуемостью – все, уже сразу другие… И главное, сами не чувствуют в себе изменений.

Иначе почему еще это могло быть?

Гамсонов ехал домой в город и качал головой.

Когда он подходил к дому, Марина уже поджидала его возле подъезда… вместе с Машей.

Они сидели на скамейке, под двумя сияющими кленами, и Марина шкодливо и быстро шепнула ей, как только приметила Гамсонова издалека, прыснула в ладони, хихикнула.

Маша встала Гамсонову навстречу.

– Слушай, а тебя Денис зовут, да? – ее улыбка, поначалу насмешливая, вдруг стала более явной, недоверчивой и глупой. Будто ей было странно это имя.

Гамсонов остановился, смотрел на ее косящий глаз и напряженно ждал.

– А это правда, что Витек стащил у тебя сотовый телефон?.. И ты заставил Марину гнаться за Витьком на мотоцикле?..

Марина позади прыснула в ладони – резко и сильно, будто чихнула. Клыкастые перстни на пальцах сияли. Сильнее, чем клены позади. И потом Марина стояла и ухмылялась; гордо приподняла подбородок, сложила руки на груди, отставила ногу – прям как на демонстрационном подиуме.

Маша, между тем, уже, видно, понимая, что Марина ее развела, оглядывалась то на нее, то опять смотрела на Гамсонова.

– Кристина? – сказал он. Будто догадавшись, кто перед ним.

– Что? – не поняла Маша.

Марина позади сразу перестала улыбаться и побледнела.

Гамсонов отступил на шаг, а затем двинулся мимо – так, будто обходил их обеих стороной.

– Ее Маша зовут, между прочим, – заявила Марина, когда он уже входил в подъезд. И потом протараторила подруге: – Ты не обращай внимания – он бояка.

Потом – обоюдный смех. Денис уже едва расслышал его.

Он вошел в комнату, кинул куртку на стул… «Тупые приколы, черт дери…» Сколько он здесь еще пробудет в лучшем случае?

«Да разве теперь отсюда уедешь так сразу». Проблема в том, что никаких других вариантов, куда вселиться, у него и впрямь не было. Просто снять обычную квартиру и платить за нее? «Нет, получится еще больше возни…»

Надо было просто как-то сделать, чтоб Марина…

«Тщательно закрывать дверь, уходить рано, приходить поздно… Да черт дери, разве она представляет какую-то угрозу?» – ясно задался Гамсонов.

Дело еще в том, что его слегка смешили… насмешки Марины, – он подумал о Виктории, с которой завел знакомство последнее время…

Вообще – Денис часто думал о ней.

«Да уж, как о ней не думать! Интересно, что бы сказала Марина… Ага, я такой бояка, просто невинная овечка!»………………………………………………………

……………………………………………………………………………………….

…Марина появилась в квартире минут через десять. Она посмотрела на Гамсонова чрезвычайно безучастно, когда он резко глянул на нее через отворенную дверь своей комнаты… не улыбнулась и не кивнула ему и прошла к себе даже не снимая сапог.

– Представляешь, я Максу вчера звоню – он трубку не берет, – говорила Марина Наталье Олеговне; на следующий день рано утром, на кухне.

– Ты днем звонила?

– Ну а когда? И вообще – до самого вечера. Главное, мобильный не выключен – просто длинные гудки. Он не подходил. Такой лажи еще никогда не было! А ведь мы договаривались, что на проспект идем, как всегда. На мотиках будем кататься, ну всякое такое.

– И ты думаешь…

– Ну естественно, чё-то тут не то, – фыркнула Марина. Потом остановилась… и пристально посмотрела на мать: – ты понимаешь хоть?

– Понимаю, – спокойно ответила та.

– А впрочем, зачем те – ты ж считаешь, мне нужно всех их послать. А я, может, не хочу их бросать!

– Значит… отношения переменились. Может, тебе все-таки кажется это?

– Кажется? Хэ…

Марина сказала, что вот уж чем-чем, а излишней подозрительностью никогда не страдала.

Наталья Олеговна вскинула брови.

На улице за балконной дверью было уже совсем светло, но солнца еще не появилось. Она повернулась к мойке и стала набирать воду в прозрачный кувшинный фильтр. (В нем была и процеженная вода, которая слегка колыхалась в нижнем резервуаре, пока наполнялся верхний отсек).

– Ясно, ты считаешь, что все из-за Кристины. Она не дает тебе покоя.

– Нет, из-за нее я уже не парюсь, – сказала вдруг Марина. – Я разобралась с ней.

– Понятно…

– Да-да. Разобралась, – она окончила, но как-то немного неуверенно…

– Так ты вчера так и не встретилась с Максимом?

– Встретилась, – Марина вкрадчиво качнула головой. – Ну так он пришел знаешь когда, извини меня!.. И, короче, ведет себя… как будто мы знакомы так немного совсем. Представляешь?

– Да, но по поводу того, что он не отвечал на звонки… ну, может, не слышал он. Или дела. Ты его спросила потом?

– Дела? Ха-ха. Всегда считала, что его только одно дело интересует, – Марина со значением опустила взгляд пониже пояса. – A-а, ну да, еще выпивка. Совсем забыла… Я ж говорю: никогда еще не было, чтоб он трубку не брал. Ни фига он мне не объяснил, почему.

Наталья Олеговна закрыла кран, поставила фильтр на кухонный стол. Увесистые колыхания «двух вод» в секциях. Потом они стали белесыми, чуть розовыми – под нарождающимися лучами с балкона. И фильтр чуть заслонял книгу «Лечение водой» – ее уголок и уголок ростера расплывались в прозрачности, такая акварельная расфокусировка.

Прошлый вечер и ночь Марина тусовалась на проспекте. В его центре, в небольшом парке между дорогами каждый вечер слетались байкеры. (Ее, впрочем смешило их так называть – каких только лохов она там ни повидала!) И все же она часто туда ходила. К Марату, например, и он катал ее на мотике. И его отец приходил…

На сей раз Марина собиралась идти с Максом.

Она все названивала ему; чувствуя неладное. И это выбивало ее из колеи. Еще у Марины появилась догадка, что ею управляют – она этого терпеть не могла!

В конце концов, пошла одна…

На душе у нее кошки скребли. И все время она чувствовала внутри эти капли сдавленного презрения: что просто «потеряет собственность» – и из-за кого? Ей прямо как горло сжимало… чем-то инородным.

Впрочем, она старалась держать себя в руках…………………………………………..

……………………………………………………………………………………….

Даже закатный свет города только слегка расслабил Марину, на чуть-чуть. Этот обволакивающий рыжий «ковер» света на проспекте, переливавшийся и теплый. Которым были устланы проезжая часть, тротуары… сияющие «ворсинки» на шершавом бетоне, почти как электрические.

Оранжево подсвеченные клены в оранжевом закате.

На площадке в парке – всего два байкера. Мотоцикл был только один – ярко-розовые блики на руле преломляли закатные зоны.

«Здорово. А где весь народ?» – спросила Марина подойдя.

«Не знаю… а кто те нужен?»

Она рассмеялась и ничего не ответила.

«Макс скоро приедет».

«Да?» – Марина встрепенулась…

На бензобаке мотоцикла стоял пустой пластмассовый стаканчик. Закатный свет отражался в его прозрачности – ярким, оранжевым всполохом. Марина убрала стакан и стала фоткать мотик телефоном. Подходя то с одной, то с другой стороны; и на фоне синеватого здания торговой компании вдалеке.