— Это было неожиданно, — сказал Хэвлок, когда его шаги стихли. — Но, что греха таить, приятно. Я рад, что в конце концов именно ты оказалась ответственна за все лучшее решения. Но я всё ещё не понимаю, почему ты скрывала от меня свои таланты.
— Да потому что как бы я иначе узнала, что это действительно хорошие идеи? — жалобно отозвалась Робби и сама подошла к Хэвлоку, чтобы по-детски уткнуться ему лбом в плечо. — Вы же с мамой меня всегда за всё хвалите. Мне хотелось… Независимой оценки.
— Но целых три года?
— Время пролетело незаметно.
— Я тобой горжусь, — Хэвлок обнял дочь, и на этот раз она не выворачивалась.
Гленда однако по-прежнему хмурилась.
— А мне вот что хотелось бы знать… — начала она с подозрением в голосе. — Кому из этих молодых людей ты морочишь голову? Сэм старше вас с Фаундером, но мне всегда казалось, что они двое — лучшие друзья, благо выросли в Страже бок о бок. А ты, как мне кажется, ведёшь себя не вполне честно, заигрывая с обоими. Должна сказать, меня такое поведение разочаровывает.
— Ну-у… — протянула Робби, отошла от отца и повернулась к столу, чтобы её лица не было видно.
— О, дорогая, — вздохнул Хэвлок. — Думаю, наша дочь просто не знает, как сказать тебе, что они… Скажем так, давно нашли взаимопонимание втроём.
— Ты… Ты откуда знаешь? — Робби выглядела испуганной, и Хэвлок снова напомнил себе о необходимости научить дочь скрывать эмоции. Всё-таки в этом она была больше похожа на Гленду, чем на него.
— Милая, в этом городе происходит мало такого, о чём я не знаю. И уж конечно, ваши с мистером Айронфаундерссоном упорные попытки склонить юного Ваймса ко греху от меня не укрылись. И что они в конце концов увенчались успехом — тоже.
— Всё-то ты знаешь, — проворчала Робби.
— Как выяснилось, не всё, но каким бы я был отцом, если бы игнорировал настолько важный аспект жизни единственной дочери?
— Нормальным?
— Не вздумай применять против меня эту улыбочку, Роберта.
— А у дядюшки Мокриста срабатывает.
— Дядюшка Мокрист — мошенник.
— И ты сам говорил, что это его ценнейшее качество.
— ПРЕКРАТИТЕ! — Гленда всплеснула руками, и по её виду Хэвлок понял, что к новости она не была готова. Собственно, именно поэтому он и не спешил делиться с ней донесениями тёмных клерков о том, с кем и как Робби проводит свободное время. — Вы… Ты… Как?! — продолжала заикаться Гленда.
— Гленда, дорогая, если тебя интересуют технические детали, то для этого есть специальная литература, уверен, это не тот вопрос, который стоит задавать собственному ребёнку.
— Ты вообще помолчи! Знать… Такое! И не сказать!
— Именно потому, что я предвидел твою реакцию…
— Ну уж вот этого главы гильдии ей точно не спустят!
— Не вижу причин, по которым кого-то должна волновать личная жизнь нашей дочери, если при этом она будет справляться с рабочими обязанностями.
— Папа… — Робби расплакалась и снова кинулась к нему обниматься.
— Это всё ты, — ворчала Гленда. — Ты её избаловал!
— Повторюсь, не вижу ничего предосудительного. Если мы разрешили гоблинам их многожёнство, почему бы для моей дочери не существовать многомужеству.
— Мы так далеко ещё не заглядывали, — шмыгнула носом Робби. — И Сэм всё время угрызается, что он нас старше.
— Восемь лет — не двадцать с лишним, — пожал плечами Хэвлок. — Главное, чтобы всё происходило с твоего согласия.
— По обоюдному согласию, ты хочешь сказать?
— Их согласие пусть волнует их родителей.
Робби рассмеялась, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щёку.
— Папочка, ты самый лучший!
— Самый лучший интриган, — проворчала Гленда, но явно уже смягчаясь. — И да, меня, в отличие от твоего отца, волнует, насколько добровольно молодые люди в этом участвуют.
— Ну-у, — задумчиво протянула Робби. — Между ними всегда было некоторое… Напряжение. В конце концов, предок Сэма обезглавил предка Фаундера. Такие вещи… Оставляют след. Фаундер сказал, что сильные чувства — это просто сильные чувства, и только от нас зависит, какой знак мы им поставим, плюс или минус — любовь или ненависть.
— Надо же, какие философские рассуждения. Не думал, что капрал Айронфаундерссон к ним склонен.
— Мы все понемногу набираемся друг от друга… Попробуй-ка пообщайся с Сэмом и не проникнись философскими рассуждениями.
— Я понимаю, о чём ты — по твоей, как выяснилось, вине я тесно общался с ним целых три года. А мог бы общаться с тобой. Только подумай, скольких радостей ты лишила своего бедного пожилого отца…
— Хэвлок Ветинари, — Гленда сложила руки на груди, у неё это, как обычно, вышло не только весьма грозно, но и весьма провокационно, — прекрати морочить голову ребёнку своей мнимой старостью.
— Эй! — Робби возмущённо вскинулась. — Только не надо при мне вот так вот переглядываться! Некоторые вещи детям про родителей знать не положено.
— Родителям про детей тоже, — парировала Гленда. — Но вот они мы, обсуждаем твоё… многомужество.
— Перспективу многомужества, прошу уточнить. Мы ещё ничего не решили. И вообще, может, поговорим о том, что мне придётся взять на себя обязанности Сэма?
— Теперь безусловно придётся, дорогая. Но, я полагаю, мы можем отложить этот торжественный момент месяца на два-на три. Как раз хватит времени, чтобы попутешествовать в компании друзей по далёким странам…
— Ты серьёзно?! — Робби с Глендой сказали это вместе, Робби — с восхищением, Гленда — возмущённо.
— Совершенно серьёзно. И думаю, присутствие какого-нибудь представителя Стражи, например, в звании капрала, будет не лишним.
Робби взвизгнула и повисла у него на шее. Гленда неодобрительно закатила глаза.
— Но я также настаиваю, чтобы вас сопровождал сержант Артур. Насколько я знаю, ему уже доводилось бывать в Очудноземье, кроме того, он может вести разведку с воздуха, что в подобных местах крайне полезно.
— Двинутый крошка Артур? Фигль? — уточнила Гленда. — Ну ладно, при таком раскладе я согласна.
— Сэм взбесится, — вздохнула Робби. — Он мечтал остаться с джунглями один на один.
— Представить не могу, для чего ему это, — скривился Хэвлок. Мысль о том, чтобы покинуть лоно цивилизации (которое в последние годы значительно улучшило свой запах даже в Анк-Морпорке) и добровольно испытывать “прелести” дикой природы, вызывало у него примерно те же эмоции, что попавшая в суп муха. — Но лично я считаю, что ответственные исследователи должны проявлять заботу об аборигенах диких земель. А им определённо не пойдёт на пользу диета из Ваймсов. К тому же, не могу представить, что означает в его случае “взбесится” — темпераментом юноша пошёл в Сибиллу.
— Тут ты прав. Но, пап, — Робби явно смутилась и даже отошла от него на шаг. — Когда я займу место Сэма, и мы вернёмся к разговору об управлении городом… Ты же знаешь, что я сделаю? Во всяком случае, что я настоятельно порекомендую сделать.
Теперь Хэвлок скривился так, будто у него в супе обнаружился целый таракан. Или заболели разом все зубы.
— Ты говоришь о… демократии, — мрачно констатировал он.
— Как минимум на уровне муниципалитетов, — твёрдо ответила Робби. — Налогоплательщики имеют право сами решать, что происходит в их дворах и по соседству. И потом, пап, — она шагнула к нему, положила ладони на плечи и, глядя в глаза, восторженным шёпотом добавила: — ты только представь, какой видок будет у Низза, когда он поймёт, что башмачник, честно заплативший все свои налоги, имеет больше влияния, чем он с его гильдией, которая постоянно использует “налоговую оптимизацию”.
— Хм, — Хэвлок представил. — Что ж. В таком виде я, пожалуй, могу… Найти в этой идее некоторую привлекательность. Но мне понадобится время, чтобы с ней свыкнуться!
— У тебя будет целых два месяца, или даже три! — весело сказал Робби и снова чмокнула его в щёку. — Я пойду найду Фаундера, чтобы сказать, что мы едем с Сэмом в Очудноземье, — быстро проговорила она, обняла Гленду и поцеловала её тоже со словами: — Мамочка, не сердись из-за парней, я просто не хотела тебя расстраивать. Я вернусь, и тебе всё-всё расскажу! Ну, не совсем всё-всё, но то, что матерям прилично рассказывать.
