— То есть, — нахмурилась Гленда, — с помощью этой штуки вы сможете за мной следить? — она смерила Ветинари суровым взглядом.

— О, но только если в этом будет реальная необходимость, — беспокойно ответил Леонард. — Вы же не думаете, юная леди, что я или его светлость можем злоупотребить вашим доверием!

— Вы всегда можете его снять, — Ветинари, как обычно, привёл более весомый и, что важно, более близкий человеческой природе аргумент.

Гленда задумалась. У неё было время отрефлексировать события предыдущих дней, и теперь каждая реплика патриция, каждый его взгляд проходили в её голове двойную, а то и тройную проверку.

Накануне она очнулась в тот момент, когда карета остановилась у дворца. И к счастью, что очнулась — у неё возникло нехорошее подозрение, что Ветинари мог попытаться отнести её внутрь на руках. У него, возможно, даже получилось бы это — всё-таки для работы кочегаром требуется немалая сила, однако, во-первых, это наверняка выглядело бы чертовски комично, а недостатка в зрителях на заднем дворе замка, как точно знала Гленда, в любое время суток не было; а во-вторых, это было бы уже чересчур — слишком далеко от того, что можно назвать дружеским участием. Их с Ветинари то и дело накрывали волны какой-то дурной, будто из книжки, романтики, и Гленде это не нравилось. Это было подозрительно.

Конечно, Ветинари ей нравился, что уж от самой себя скрывать. Рядом с ним, как теперь понимала Гленда, она чувствовала себя безопасно и расслабленно. Ей нравилось, как он шутил, даже если при этом порой подкалывал её, потому что она всегда могла подколоть его в ответ. Ей нравилось, как он говорил о городе — будто о живом существе, и как он исподволь, принимая вид ужасного тирана, заботился о нём. Что ей не нравилось, так это то, что у всех её “нравится” не было будущего. Потому что даже если она нравилась ему, это не могло никуда привести — разве что к банальной интрижке.

В конце концов, рассуждала Гленда, он патриций, а она — кухарка, от этого никуда не денешься. И в реальной жизни вариантов отношений при таком раскладе немного. А даже если бы они и были, рутина ведь всё портит… Нет, о рутине лучше не думать совсем! — резко обрывала себя Гленда, смутно подозревая, что, возможно, рутина рядом с Ветинари могла оказаться не такой уж плохой идеей. Однако эту идею Гленда определённо не собиралась и близко к своему сознанию подпускать.

— Тогда я буду надевать его, только если выхожу из дворца, — сказала наконец Гленда, пряча кулон в карман.

— Но, — Леонард в замешательстве посмотрел на патриция, — ведь похититель может проникнуть и во дворец, разве нет?

— Что ж, — задумчиво ответил Ветинари. Тонкая улыбка, которой он ответил на слова Гленды, на миг сделалась зловещей, — он или она, безусловно, могут попытаться проникнуть во дворец, но, боюсь, с выходом у них возникнут некоторые проблемы в связи с утратой некоторых конечностей.

Гленда не считала себя злым человеком, и ей было немного стыдно за то, что она, в ответ на эти слова, невольно улыбнулась. Возможно даже, позаимствовав у Ветинари немного зловещести.

— Что ж, эту проблему мы решили, — на этот раз Ветинари улыбнулся широко и немного дежурно, будто закрывал какое торжественное заседание или вроде того. — Мисс Гленда, если вы не хотите опоздать на велопарад…

— Какое интересное слово, — заинтересовался Леонард. — Что оно означает?

— Ничего особенного, — поспешил ответить патриций и мягко положил ладонь Гленде на плечо, разворачивая её к выходу. Гленде это не понравилось.

— Это, сэр, — сказала она, упрямо развернувшись к Леонарду, — парад велосипедистов, людей, которые ездят на велосипедах. А велосипед — это такое устройство для езды, его светлость утверждал, что вы однажды сконструировали похожее. Оно состоит из двух колёс, соединённых палками, нажимаешь на педали, они соединены с задним колесом цепочкой, колесо толкает машину вперёд, и ты едешь. Ну, в теории, сама я пока не пробовала, хотя капитан Моркоу утверждает, что это несложно, надо только поймать равновесие.

— А! — оживился Леонард. — “Машина С Колесом Педалями Еще Одним Колесом И Двусторонним Рычагом” — помню-помню. И что, кто-то пришёл к такому же техническому решению?

— Не могу утверждать, что ровно к такому же, сэр, поскольку не видела ваше устройство, но, полагаю, это можно было бы так назвать.

— И оно пользуется спросом?

— О, да, сэр — на них теперь почти все стражники ездят.

— Что, и Фред Колон? — в голосе Леонарда зазвучало неподдельное изумление.

— А вы знакомы? — в свою очередь удивилась Гленда. — Но, да — Фред Колон будет сегодня во главе парада.

— О, мы с ним… — Леонард осёкся, заметив взгляд Ветинари. Очень предупреждающий взгляд. — Мы с ним никогда не плавали на “Машине Для Безопасного Спуска Под Воду” под остров Лешп, чтобы понять, надолго ли он поднялся! — бодро закончил Леонард.

Взгляд Ветинари остался непроницаем, но его правая рука едва заметно дёрнулась, и Гленда могла поклясться — если бы он дал себе волю, патриций схватился бы за голову. Сама Гленда чувствовала, что предательски розовеет, пытаясь сдержать смех.

— Весьма впечатляющее не-знакомство, — кивнула она.

— О, да, было… То есть, не было, довольно познавательно, — подтвердил Леонард. — Правда, после той истории у меня надолго пропало желание общаться с миром…

Ветинари едва слышно выдохнул.

— Но велопарад, должно быть, примечательное зрелище…

Ветинари стиснул кулак, впившись ухоженными ногтями в ладонь.

Гленда подняла на патриция крайне невинный взгляд.

— Давно хотела вам сказать, сэр, что кисло-сладкая подливка — отличная добавка к овощному жаркому, я как раз подумала, не предложить ли вам немного разнообразить привычное блюдо? А что касается велопарада, вы, помнится, говорили, сэр, что Леонард находится в добровольном заключении?

— О, да! — поспешил вмешаться Леонард, чувствуя повисшее в комнате напряжение. — Так и есть, абсолютно добровольное. Я вовсе не стремлюсь наружу.

— Вот видите, — Ветинари было облегчённо улыбнулся, но Гленда не собиралась так легко ему это спускать.

— Но разве великому уму не нужна время от времени пища в виде новых впечатлений? — спросила она голоском, которым — обладай они речью, — вероятно, говорили бы пухлые крылатые младенцы, каких часто рисуют рядом с обнажёнными девушками, чтобы всем было понятно, что это искусство.

— В этом есть доля здравого смысла, — согласился Леонард, но тут же, видимо, понял, что ответ был неверный и добавил. — Но мне в качестве пищи вполне подойдёт тот прекрасный пирог, что вы для меня испекли, дорогая леди.

— Угу, — кивнула Гленда, бросая Ветинари многозначительный взгляд. — Да, решение абсолютно добровольное. Я вижу. Что ж, думаю, вы правы, милорд, нам нужно торопиться. И подливка — не такая уж хорошая идея, лучше держаться традиционного рецепта.

— Под вашу ответственность, — сухо сказал Ветинари. — Раз вы так уверены, что Леонарду необходимы новые впечатления, вам за это и отвечать. Леонард сопроводит на велопарад вас — а вы его, и не вздумайте отходить от него далеко — Леонард очень впечатлителен и может потеряться.

Это был вызов. На этот день у Гленды были совсем другие планы — она собиралась пообщаться с друзьями из Стражи, возможно, посидеть на красивой террасе, которых в Анк-Морпорке появилось немало, потягивая коктейли и неспешно болтая с Шелли. И теперь все эти планы шли коту под хвост. Но Гленда была не из тех, кто легко сдаётся.

— Прекрасно, сэр, — она лучезарно улыбнулась. — Я с удовольствием прогуляюсь в обществе Леонарда. Если он не против. Вы не против? — спросила она, решив, что нехорошо всё-таки тянуть старика наружу лишь для того, чтобы утереть Ветинари нос.

— Я буду рад вашей компании, мисс, — задумчиво ответил Леонард. Похоже, он так и не понял, что за схватка перед ним сейчас разгорелась, но был доволен, что она закончена.

— Я зайду за тобой без пятнадцати три, — сказал ему патриций и приоткрыл для Гленды дверь. На этот раз она вышла без возражений. И тут же вздохнула.