— Ну? — требовательно отреагировала на это мисс Нитт.

— Я думаю, дверь была вскрыта до нашего появления. Когда мы ворвались, вампир казался удивлённым, а замок взломан — я проверил, когда выходил, полагая, что если в коридоре притаилась опасность, благоразумнее будет вам запереться.

— Ты хочешь сказать, — мисс Нитт прищурилась, — здесь есть кто-то ещё?

— Возможно, — кивнул Преподобный, сжимая рукоять топора.

Гленду охватила ярость. Да что себе возомнила эта Марголотта? Что она и тут уже Госпожа? Попытка бодро встать с постели не увенчалась успехом — она повалилась вперёд, скатившись на ковёр как шарик.

— Не волнуйтесь, мы сейчас покинем это место, дитя моё, — по своему понял это движение священник.

— Тихо! — рявкнула мисс Нитт, зажмурившись. Так и стояла, пока отец Овсец помогал Гленде подняться.

Гленда отдышалась и внезапно почувствовала в воздухе странное напряжение, а затем ей будто прямо на мозги упало пёрышко — не то чтобы болезненное, но неприятное чувство. Она дёрнулась и посмотрела на мисс Нитт, почему-то у Гленды было чёткое ощущение, что “пёрышко” прилетело от неё. “Да она же ведьма! — вдруг дошло до Гленды. — Вся в чёрном и такая самоуверенная, и отец Овсец всегда отзывался о ведьмах с большим почтением.”

Мисс Нитт резко открыла глаза, так, что Гленда едва не вздрогнула снова, но заставила себя стоять неподвижно — ещё не хватало, чтобы подумали, будто она боится ведьм!

— Здесь кто-то был, — сказала мисс Нитт, указывая в сторону коридора. — Но как только я попробовала его почувствовать — сбежал. Сейчас путь свободен, так что лучше бы нам выбраться, пока этот кто-то не привёл подмогу.

— Но я там всё осмотрел… — начал священник.

— А с этим что? — одновременно с ним заговорила Гленда, указывая на кучку пепла. — Его ведь просто капля крови может поднять!

— Я останусь тут до прихода Стражи! — мужественно предложил священник.

— Никто не останется, — проворчала мисс Нитт и огляделась по сторонам. — Так, с мётлами и совками тут, по-моему, не очень хорошо, а свою я оставила в пансионе. Но предлагаю собрать его в банку, — она сунула руку в карман широкой мантии и достала оттуда небольшую баночку, — и пусть Стража его оживляет сама.

— А он туда поместится? — с сомнением спросила Гленда.

— Если останется без руки или ещё чего — не мои проблемы, — фыркнула мисс Нитт. — Нечего было клыки распускать.

Она уже направилась к кучке пепла, когда Гленда закричала:

— Нет, постойте! А как мы докажем, что он на меня напал? Я-то ничего не помню, но, кажется, я почему-то пошла с ним добровольно, то есть, он меня не похищал.

— Вампиры умеют морочить людям головы, — терпеливо ответила мисс Нитт. — Пробираются в твои мысли и заменяют их своими. Вы, очевидно, очень цельная личность, мисс Медоед, последовательны, редко сами себе лжёте и противоречите. Такие для вампиров — лёгкая добыча, нерасщеплённое сознание проще захватить. Вам казалось, вы шли добровольно, но на самом деле он вас заставил, и вы потратили кучу сил пытаясь ему сопротивляться и не осознавая этого. Я готова свидетельствовать перед Стражей, что Влад прекрасно умеет проделывать подобные штуки.

— В любом случае, нельзя трогать место преступления, — твёрдо заявила Гленда — сказывалось общение с Шелли. — Это затрудняет работу стражников, потом они ничего не могут доказать в суде, и негодяя отпускают.

— Ну, если мы оставим всё как есть, а без нас сюда кто-нибудь заявится, — начала мисс Нитт недовольно, но тут её прервал шум из коридора, причём на этот раз его явно производили человекообразные существа, ну или во всяком случае, существа владеющие речью (её анк-морпоркским нецензурным диалектом, если конкретнее).

Отец Овсец снова поднял свой топор, но Гленда осторожно шагнула к нему и взяла за запястье, потянув его вниз. Один из голосов она узнала.

— Детрит, это ты? — крикнула она в темноту.

— Смотря, кто спрашивает, мисс Гленда, — отозвался Детрит. — Для своих-то я — завсегда я, а для всяких прочих — капитан Детрит.

— Это я, Детрит, Гленда, — пояснила Гленда, напоминая себе, что для тролля и, тем более, для стражника, Детрит не так уж и глуп. — И со мной тут ещё двое, они меня, вроде как спасли.

— Что, та самая Гленда Медоед? — спросил дрожащий голос. — А там рядом с тобой случайно нет каких-нибудь опасных похитителей с тяжёлым оружием, заманивающих нас в ловушку?

— Рядом со мной омнианский священник со своим священным оружием и… — она поколебалась, но потом решила, что называть человека ведьмой, не спросив на то разрешения, будет невежливо. — И юная мисс, — добавила она.

— Он будет угрожать нам брошюрами? — спросил Детрит, проходя в дверь так, что косяк заскрипел. — Ого! — добавил он уважительно, глядя на топор в руках отца Овсеца. — Гляди-ка, Шнобби, этот томик поувесистей будет, чем то, что раздаёт Посети, сразу видно — стоящая литература, кабы он с такими ходил, я б ещё подумал, может, его послушать…

— Я не использую своё оружие против стражей закона, — торжественно провозгласил Преподобный, — если только они не поступают бесчестно.

— Бесчестно — это не про нас, сэр! — отозвался второй стражник, настолько мелкий и тощий, что казался просто голосом из доспехов. — Мы — сама честность! — из-под шлема сверкнули маленькие вороватые глазки, бегавшие по помещению и явно уже оценившие стоимость тяжёлых серебряных подсвечников.

— Подозреваемого не затопчите, — хмыкнула Гленда, кивнув на кучку пепла. Ей всё ещё было тяжело стоять, но она упёрла руки в бока и расставила ноги пошире, чтобы держаться твёрже.

— О, так тут замешаны вампиры, — протянул Шнобби. — Как сказал бы старина Колон, это всё политика! — он недовольно покачал головой и поцокал. В поле его зрения попал листок, который он сжимал в собственной руке. — Для начала я должен установить, что вы действительно та самая мисс Медоед, — торжественно сказал он, поднося лист к глендиному лицу и наклонившись к ней. Гленде это совсем не понравилось (вряд ли кому-то, кроме влюблённой Беллочки, могло понравится присутствие капитана Шноббса рядом с его или её лицом). Она отмахнулась и вырвала бумажку. Там был её портрет — нечёткий, вырезанный с одной из охуланских иконографий, и подпись: “Награда — 50 000 анк-морпоркских долларов за правдивые известия о местонахождении мисс Гленды Медоед. Похититель может рассчитывать на снисхождение, если доставит мисс Гленду во дворец целой и невредимой.”

— Боги! — простонала она. — Это по всему городу?

— Ага, — подтвердил Детрит. — Вчерась, как нас посреди ночи во дворец вызвали и велели вас искать, мисс, так капитан Моркоу сразу предложил портреты развесить, а патриций сказал, что если Уильям де Словв не откроет свою печатню немедленно, так он того… Начнёт выказывать такое давление на прессу, что к слову “пресс” навсегда вернётся первоначальное значение. Я думаю, это была игра слов, мисс. В общем, за день мы весь город оклеили.

— Надо же, а я не увидела, — удивилась мисс Нитт.

— Ну, мы ведь не то чтобы могли смотреть по сторонам, пока следили за Сорокулой, — резонно заметил Преподобный.

— Кто такой Сорокула? — капитан Шноббс извлёк откуда-то жёванного вида блокнот и короткий карандаш. — Мне нужны все подробности.

— Влад Сорокула, к вашим услугам, — провозгласила мисс Нитт, указывая на останки вампира.

— А-а, — понимающе протянул Шноббс. — Но по правилам каждый свидетель отвечает за себя.

— Не думаю, что сейчас удачное время для опроса свидетелей, капитан, — раздался от двери негромкий вежливый голос, который, тем не менее, почему-то было сложно игнорировать. Все повернулись.

— О, мистер Стукпостук! — Шноббс браво отдал честь. Стукпостук поморщился.

— Его светлости стало известно, — монотонно пробубнил он, — что наша пропажа обнаружена. Патриций выразил желание, чтобы мисс Гленда немедленно, без дальнейших расспросов, была доставлена во дворец. Вас, преподобный, и мисс Нитт его светлость приглашает завтра к девяти утра на беседу. Вам будет выдана обещанная награда.