— Так значит, я, по-вашему, могу придумать, как увеличить жалованье остальных слуг, не тратя при этом деньги из собственного кармана? Но как, если даже вы эту проблему не решили?

— Не столько не решил, сколько не решал, — возразил Ветинари. — До недавнего времени. А теперь я нанял вас, мисс Гленда. Что у меня всегда хорошо получалось — так это находить правильных людей для решения задач.

— Так вот в чём дело! Я-то думала, вам мои пироги нужны.

— Если человек способен решить сразу несколько задач — тем лучше.

— Так и быть, я подумаю. Но взамен требую, чтобы хотя бы на продукты вы выделили часть моей зарплаты. Мне, в конце концов, из этого готовить! Вы же сами говорили, что обеспечиваете Леонарда Щеботанского всем необходимым для творчества. А я готова платить за материалы для своего творчества из своего кармана. Скажете, не имею права?

— Я не рассматривал вопрос с такой точки зрения, — Ветинари посмотрел на неё заинтересованно. — Но вынужден с вами согласиться, художнику нельзя без красок. Я отдам распоряжение на этот счёт.

Гленда снова сложила руки на груди — на этот раз победно, но триумф был недолгим: сыр у Ветинари под ножом почти закончился, и пришлось срочно дорезать к нему хлеб и сельдерей.

Через час большая тарелка сэндвичей была готова, и Гленда поставила чайник на плиту.

— Я приготовила пирог пахаря, — сказала она как бы невзначай. — Вы, конечно, можете опять сказать, что это непристойное предложение для тирана посреди ночи, и отказаться.

— Я тиран, но не безумец, — покачал головой Ветинари. — Хотя предложение, конечно, совершенно непристойное, особенно с точки зрения скорого визита портного. Я уже чувствую, что придётся расставлять рубашки.

— В таком случае вам просто нужно больше двигаться, сэр, — заявила Гленда, ставя пирог на стол и, приняв крайне невинный вид, добавила: — Может, тоже примете участие в велопараде?

— Непременно приму, — ответил Ветинари, без спроса отрезая себе приличный кусок пирога, — помашу участникам со ступеней дворца. Думаю, этого будет достаточно. Впрочем, кое в чём вы правы — возможно, мне стоит попросить Леонарда сделать для меня копию похожего устройства. Он как-то создал машину — точь-в-точь велосипед, но на подставке. Колёса просто крутились в воздухе, однако необходимую нагрузку на мышцы это, по его словам, давало.

— И что, он не пробовал поехать на этом устройстве?

— Насколько мне помнится, он был уверен, что оно поедет, а в его случае этого вполне достаточно, чтобы модель считалась рабочей.

— Но велосипеды появились лишь недавно? Почему вы не пускаете его изобретения в дело?

Гленда поставила на стол две чашки чая и села сама.

— Некоторые пускаю — по особым случаям. И многие часы во дворце сделаны Леонардом. Но большинство его произведений — преждевременны. Это их, как говорят в университете, имманентное свойство. Моя же задача следить за тем, чтобы в городе поддерживалась стабильность, временные скачки в этом вопросе — не лучший помощник. Я люблю парадоксы, но временные парадоксы — дело опасное.

— Когда вы рассказываете о Леонарде Щеботанском, мне всё время кажется, что это какое-то дикое преувеличение. С другой стороны, по рассказам Моркоу выходит примерно то же самое.

— Хотите составить собственное впечатление? — усмехнулся Ветинари.

— Вообще-то вы обещали меня с ним познакомить, так что, конечно, хочу.

— Я, собственно говоря, к этому и веду. Если вас ещё не клонит в сон, могу провести вас к Леонарду прямо сейчас.

— А это удобно? — оторопела Гленда. — Разве он не спит?

— Сомневаюсь. Он, как и мы с вами, мисс Гленда, ночной человек и довольно часто работает в тёмное время суток. В любом случае, мы постучим, перед тем, как входить.

— Он любит пироги?

Ветинари покосился на пирог. Пирог был огромным, но во взгляде Ветинари мелькнула жадность.

— Полагаю, вреда не будет, если вы его угостите, — наконец решил он. — Хотя с Леонардом никогда не знаешь…

— В первый день поездки вы без проблем поделились моим пирогом со стражниками, — напомнила Гленда. — И тот пирог был меньше. Что ж вас сейчас смущает?

— Тогда я помнил о нём недостаточно хорошо, чтобы осознавать всю его ценность, — ответил Ветинари. — Но ваши пироги — это как наркотическое средство. Вызывает привыкание.

— Так вам, стало быть, пора лечиться от зависимости? — усмехнулась Гленда. — Одна крошка пирога… — она замерла, потому что вспомнила: эта поговорка относилась не только к анонимным алкоголикам, но и к анонимным кровососам из лиги вампиров-черноленточников, которую основала леди Марголотта.

Однако патриций, кажется, не ощутил неловкости.

— Это на крошку больше, чем нужно? — улыбнулся он. — Возможно, но я не намерен отказывать себе в удовольствии. Похоже, это мой единственный порок за… Честно говоря, не припомню, чтобы что-то прежде вызывало у меня похожие чувства. Так что я намерен и далее потакать этой слабости, в конце концов, главное богатство жизни это разнообразие опыта.

— Что ж, вот вам ещё немного опыта, — Гленда положила на тарелку Ветинари кусочек пирога, на этот раз совсем небольшой, — а потом отведите меня уже к этому вашему Леонарду.

— Ваши средства подкупа безупречны. А что будет на завтрак?

— Ещё не решила, но готова выслушать ваши предложения.

— Как насчёт жаркого с овощами?

— Боюсь огорчить вас этой новостью, сэр, но в приличных домах на завтрак жаркое не едят. Это блюдо для ужина.

— В самом деле? И кто это решает?

— Ну-у… Таковы правила.

Ветинари многозначительно поднял бровь.

— Хорошо, жаркое, так и быть. В конце концов, вы здесь тиран.

— Но, хотелось бы верить, не деспот.

— Нет, сэр, пока что это моё добровольное решение — помогать вам потворствовать вашим слабостям. Глядишь, будете подписывать меньше смертных приговоров, и криминальный мир Анк-Морпорка возведёт мне памятник.

— Вам нужен памятник? Это можно устроить.

— Нет, спасибо. Но можете поставить памятник бабушкиному жаркому, и не в виде какой-нибудь безрукой женщины, а в виде… Собственно жаркого.

— Боюсь, жаркое будет не особенно эстетично смотреться в камне. Разве что взять разноцветные… Сделаем проще! Завтра вы отправите порцию жаркого Леонарду, и я попрошу его написать с ним картину. Правда, служителям галереи придётся как-то решать проблему повышенного слюноотделения посетителей.

— Пусть откроют там ресторан и зарабатывают, — фыркнула Гленда, и тут ей в голову пришла идея. — Кстати… — начала она, но потом одёрнула себя. Идея была слишком серьёзной, чтобы пробалтывать её вот так, в пустом разговоре. Сначала нужно было кое-что осмотреть и оценить.

— Да, мисс Гленда?

— Нет, ничего. Точнее, кое-что, но мне нужно подумать. Если надумаю — скажу завтра.

— Всё-таки настроились на памятник?

— Да ну вас! Хотя — памятник пирогу мог бы неплохо смотреться. Не пирогу пахаря, правда, внешне он у меня не то чтобы раскрасавец. Но если взять тот сорт камня, жёлтый такой, из Джейлибейби…

— Памятник шарлотке?

— Верно, как вы… Впрочем, наверное, это действительно очевидно.

— Осталось утрясти вопрос с городским бюджетом.

— Посвятите его Либертине! — в порыве внезапного вдохновения предложила Гленда. — Это богиня Яблочного Пирога.

Либертина, наблюдавшая за этой сценой, немало удивилась — она не имела к этой мысли никакого отношения. Честно говоря, она не была даже уверена, что Гленда помнит о её существовании. Но ситуация быстро прояснилась:

— Если вы посвятите памятник богине, значит, часть расходов должна будет взять на себя Гильдия Жрецов, — пояснила Гленда.

— А вы начинаете мыслить как государственный муж, — похвалил Ветинари, но тут же задумался. — Государственная жена?

— Простите, ваша светлость, но звучит ужасно.

— Согласен. Государственная женщина? Нет, это не лучше.

— Звучит как звание из Гильдии Белошвеек, — согласилась Гленда.

— Что ж, адресуем этот вопрос новорожденной Лиге Женинизма. Уверен, они сразу создадут по этому поводу какой-нибудь комитет.