— Да, госпожа.

Мне было невероятно сложно сдерживаться, в особенности от горячей картинки, что быстро промелькнула перед моими глазами.

— А когда я начала двигаться, как это было? — Она обхватила пальчиками мой член и слегка качнула его.

Мои мысли окончательно спутались от восторга, а дыхание окончательно сбилось.

— Восхитительно, госпожа! — всё же сумел выдавить из себя я, спустя два или три движения колечка из её пальцев на мне.

— Горячо, узко, восхитительно... Ведь так? — Голос госпожи обволакивал, мешая связно мыслить, а её тело на моём рождало в душе давно похороненные желания. «Вот уж никогда не думал, что буду хотеть так женщину.» — неожиданно осознал я и задышал ещё чаще, сжимая пальцами простынь.

— Да, госпожа.

И вот, когда я уже практически не мог сдерживаться и едва ли не перешёл грань, руки вдруг исчезли вместе с её голосом. «Что?!» — не понял я, в следующий миг вопросительно переводя взгляд на нависшую надо мной девушку, которая улыбалась.

— Ты дёрнулся, Алан.

«Не может быть!» — засомневался я, ведь мог поклясться, что лежал неподвижно.

— Руки, сладкий. Ты сжал руки.

Я посмотрел на собственные пальцы, совершенно не чувствуя их. Они были сжаты в кулаки, а я, по всей видимости, так увлёкся мыслями о том, чтобы не кончить слишком рано, что забыл про них. Если бы я был в школе, то меня бы высекли за одну только попытку так сделать. «Проклятье!» — отчаянно выругался про себя и, прикусив губу от досады, виновато покосился на хозяйку, расслабляя кисти. Вполне вероятно, что я слишком привык к такому у прошлого владельца. Он не обращал на подобное никакого внимания, а для меня же порой это было единственным способом пережить боль от прикосновения горящих сигар.

— Я знаю все твои правила, сладкий. — Госпожа снова нависла надо мной. — Все до единого. И если какие-то нарушать можно, то какие-то нет. Я сказала тебе не двигаться, но ты не справился с этим заданием. Как же мне тебя наказать, а, Алан?

На мою голову словно бы вылили ушат холодной воды, а возбуждение отступило, заменившись страхом. Я помнил её слова о том, что требовалось смотреть ей в глаза, поэтому и смотрел. Смотрел и видел в них свой приговор. Хитрые искры говорили лишь о том, что совсем скоро мне обещали большое «веселье».

«И надо же было так забыться и пошевелиться! Я всегда идеально выполнял именно этот приказ. И у меня не случалось осечек до этого момента. Никогда», — мелькнула у меня полная досады мысль, а я тихо выдохнул, признавая поражение. «Сначала кончил в госпожу, теперь и это. Пожалуй, я и в самом деле заслуживаю наказания», — определил про себя.

Мне нравилось дразнить его, доводя до грани и отступая, чтобы снова начать с начала. Это возбуждало меня, хотя я прекрасно и понимала, что он, узнав меня получше, перестанет так остро реагировать, но только остановиться всё равно не могла. Ощущение собственного превосходства буквально срывало мне голову, хоть я и не собиралась полностью поддаваться ему, будучи уже знакомой с подобным. Когда кому-то в руки давали неограниченную власть, то такое пьянило, но одновременно и налагало ответственность.

Большую ответственность. Я не хотела делать из Алана до конца послушную моей воле куклу, вовсе нет. Мне достаточно было того, чтобы он соглашался играть по моим правилам, хотя увлекаться ими всё же не стоило. Мне хотелось, чтобы у него оставалось достаточно свободы для того, чтобы брать на себя ответственность за некоторые аспекты своей жизни. И то, что он утром проявил инициативу и приготовил еду, мне очень даже понравилось.

— Я задала вопрос, — негромко промурлыкала я, пытаясь прочесть его мысли. — О каком наказании ты думаешь?

Когда говорила, я добавила в голос силы, пропустив магию через рабское клеймо.

Чёрные зрачки эльфа расширились, почти полностью заполоняя собой зелень его глаз. Я знала, что ему не было больно, ведь так им воспринимался нерушимый приказ. Он ввинчивался через всё тело невольника прямо в мозг, не давая ему ослушаться или хоть как-то противиться воле владельца. Даже если раб не хотел его исполнить, то вложенная в такой приказ магия заставляла его подчиниться.

Мужчина задрожал, а я же пропустила сквозь пальцы чудесные золотые локоны его волос, чуть потянув их на себя. Мне нравилось касаться его и внимательно наблюдать за тем, как он прикрывал глаза и начинал дышать глубже от лёгкой боли и наслаждения.

— Не надо... — выдавил тот из себя, но приказ не был исполнен. И он знал это. Я видела, как магия потихоньку захватывала его волю, заставляя ответить правдиво, но эльф пока ещё боролся, явно не желая произносить всё вслух, хотя и сам понимал всю тщетностью сопротивления.

«Сейчас правда выльется наружу», — понимала я, потому что могла сколько угодно догадываться о его страхах, но лучше оставалось знать наверняка.

— Ты делаешь себе только хуже. — Я провела пальцем по ошейнику. — И добавь в список пропуск обращения.

Раб дёрнулся, словно от боли, а в его глазах появился ужас. Вероятно, что магия уже добралась до него окончательно.

— Вы пустите меня по кругу. — выдавил он из себя. — И это будет повторяться снова и снова до тех пор, пока я не смогу встать. И так будет день за днём. Месяц, два. Пока не вернёте меня хозяину. Я не хочу, госпожа!

На длинных ресницах Алана блеснули слезы, а я поняла, что это явно было его самым большим страхом на сегодняшний день. То, чего он ждал от меня, чего боялся.

«Что ж. Я догадывалась об этом», — качнув головой, определила я.

— Я готов делать всё! — продолжил он с отчаянием. — Мыть палубы, чистить обувь, готовить. Если нужно что-то ещё, я быстро научусь делать то, что надо. Если захотите, я буду доставлять удовольствие любому, кто подойдёт. Буду стараться! И вы. Я буду любым, каким скажете. Покорным, идеальным, элитным. Вам будут завидовать, а я сделаю так, чтобы о вас говорили. Но только не обратно и не круг! Я хорошо терплю боль и готов к любым играм, к любым правилам. Пожалуйста.

Под конец его голос почти утих, а в глазах отразилась крайняя степень отчаяния, отчего я вздохнула. «Ну и фантазия у этого эльфа», — подумала про себя, но ничего не ответила. В общем-то, я по его взгляду видела, что если сказала бы ему, что не отдам и не верну, то он всё равно не поверил бы. Я и сама не знала, что мог принести мне новый день. «Может, раб наскучит мне уже завтра, а я решу продать его в следующем порту?» — задалась я вопросом, склоняя голову набок.

Я не была святой девой и уже не являлась той, кем некогда родилась. Я не осталась принцессой, которой требовалось быть безукоризненной, а потому не хотела соблюдать кем-то установленные правила и быть хорошей для всех. Я была такой, какая я есть. Моя жизнь оказалась далека от идеала, поскольку я убивала людей, магов, рабов... Как выяснилось, мне было проще плыть по течению, так что я и его не пожалела бы, если бы случилось что-то не так, как планировалось.

Конечно же, я могла пообещать, что его не тронули бы на корабле в физическом плане, но что дальше? Я не знала эльфа. То, что он был рабом, не говорило вообще ни о чём. Да, мне стало немного жаль его, но и только. Убей Алан хоть кого-то из команды, и я с удовольствием бы смотрела на его мучения.

Закрыв глаза, я вздохнула и отстранилась от него. Был только один способ понять, что же мне делать с ним дальше.

— У тебя есть два месяца на то, чтобы доказать мне, что я не зря обратила на тебя внимание на рынке рабов. — Я встала и швырнула ему баночку с мазью. — Каждый день мажешь все свои шрамы. Мне нужна чистая кожа.

Когда я сказала это, то мне захотелось выйти на свежий воздух. Требовалось подумать и оценить перспективы, а ещё понять, к чему могли привести отношения «раб-госпожа». В любом случае, я бы хотела сохранить контроль над самой собой. Алан мне нравился. Пока нравился. Но лишь как раб. Как большее я его не рассматривала, но со временем. Я быстро привязывалась, так что у него были все шансы стать для меня чем-то большим. Сделаться нужным мне. И тогда. Тогда я не смогла бы с ним расстаться. Не смогла бы его потерять.