Последнее, что он сделал перед своей смертью – это как он потянул руку... и обхватил ее все еще теплую ладонь своей.

Посмотри на меня, – послал он ей мысль. Увидь меня.

Но для нее было слишком поздно.

И для него тоже.

Когда Лидия умерла, ее сознание сузилось до игольного ушка, исчезла целая вселенная ощущений и мыслей, когда–то их была огромная планета, а сейчас не осталось даже клочка земли.

Всего лишь игольное ушко.

Но она чувствовала руку Дэниэла в своей руке и знала, что он из последних сил держал ее, и она услышала его слова.

Те, что были обращены к мужчине, который стрелял в него... и те, что были обращены к ней, то, что он осознал и что потрясло его до глубины души: он любил ее. И он был верен ей до самого конца, несмотря на свою ложь в прошлом, несмотря на все, что она не понимала, но что уже не могла спросить.

Когда Дэниэлу было нечего терять, и он не знал, что она была здесь, он пытался защитить ее в своей миссии, в чем бы она ни заключалась. Он сделал все, что мог.

Он до конца держался за них и то, что между ними было.

На самом деле, ни о чем другом она и не могла просить.

Лидия пыталась сжать его руку в ответ. И когда она услышала, что волки заповедника напали, защищая ее, защищая его, она заплакала...

Спустя какое–то время в воздухе появился запах крови, а в лесу воцарилась тишина.

Открыв глаза в последний раз, Лидия посмотрела в лицо волка, которого они с Дэниэлем отпустили в лесу.

Спасибо, – мысленно она поблагодарила животное.

Волк фыркнул и опустил голову, потершись об нее, словно думал, как еще им помочь... и жалея, что не может отплатить большим за все, что она сделала для него.

И тогда она услышала повторяющий звук, грохот над головой.

Когда волк, посмотрев вверх, отступил назад, Лидия сосредоточилась на небе... не понимая, почему вертолет Си Пи Фален приземляется в паре сотен ярдов от них. Откуда женщина узнала...

Стая скрылась в деревьях, волки исчезли в тенях среди сосен. И тогда Лидия словно в тумане увидела, как мужчины в камуфляже выходят из леса вместе с носилками.

Женщину с короткой шапкой белых волос было сложно с кем–то перепутать, и в кои–то веки Си Пи Фален была не в деловом костюме. На ней также была камуфляжная униформа.

– Сердце не бьется.

Услышав мрачный мужской голос, Лидия застонала и повернула голову к Дэниэлу. Было сложно рассмотреть его из–за окруживших его мужчин и медоборудования.

– Катетер вставили, – сказал кто–то.

– Дефибриллятор подключен.

Когда тело Дэниэла вскинулось, она посмотрела на их руки.

Он отпустил ее руку. Сейчас именно она держала его.

Лицо Си Пи показалось в поле зрения Лидии.

– Мы тобой тоже займемся, не волнуйся.

– Спаси его, – единственное, что могла сказать Лидия, прежде чем отключиться. – Просто спасите его...

– Дэниэл!

Когда Лидия с криком вскинулась вверх и села, от боли, что пришла реакцией на ее зов, скрутило желудок и побелело перед глазами.

Со стоном она рухнула на что–то мягкое как подушка... о, это действительно была подушка. На самом деле, она лежала на кровати... больничной койке... с катетером в руке и пристегнутая к разнообразному оборудованию. На стене напротив висел телевизор, и в комнате не было окон. Деревянная дверь без замка была закрыта.

Но недолго.

Ее резко распахнули.

– Ты очнулась. Как ты себя чувствуешь?

Си Пи Фален все еще была в камуфляжной униформе, в которой появилась...

– Он жив? – выдавила Лидия. – Дэниэл жив?!

Женщина кивнула и поспешила закрыть дверь прежде, чем панель затворилась сама.

– Он все еще в операционной. Но они планируют перевести его.

Слезы подступили к ее глазам, и Лидия не стала их сдерживать. И когда плечо снова вспыхнуло болью, она осознала, что с этой стороны ее тело было в бандаже, даже рука.

– Все хорошо. – Си Пи подошла к койке и села. – Тебя накрыла паническая атака. Просто отпусти ее.

– Я подумала, что он умер. Я подумала... что тоже умерла.

Когда самый страшный эмоциональный срыв отступил, Лидия вытерла слезы полотенцем для рук, которое ей протянула Си Пи и потом содрогнулась, делая глубокий вдох.

– Ты в моей частной клинике. – Си Пи указала на оборудование и койку. – Здесь стандарты обслуживания на высоком уровне.

– Как ты узнала... где мы?

– Не только у вас камеры наставлены по всей горе.

Дыхание Лидии застыло в груди.

– Значит, ты видела, как я...

Си Пи опустила взгляд в пол… Лидия была уверена, что женщина крайне редко так делала.

– Видела, да. Это было... невероятно. – Женщина резко перевела взгляд. – Кажется, нам не нужно генерировать то, что уже существует, да?

Лидия попыталась подняться и не смогла.

– Не знаю, что и сказать.

– Не нужно ничего говорить... и нет, я ничего не сказала твоим друзьям.

– Друзьям?

Раздался стук в дверь. А потом Кэнди засунула голову в комнату.

– О, слава яйцам, – выдохнула пожилая женщина, полностью заходя в помещение. – Мне ужасно не идет черное, но на твои похороны пришлось бы надеть. На часок–другой.

Прямо за ней молчаливо возвышался шериф Иствинд, он держал свою шляпу в двух руках, а на его лице отразилось беспокойство.

Лидия накрыла глаза руками, чтобы скрыть слезы.

– Не начинай. – Кэнди прокашлялась. – Я, правда... черт. У кого есть салфетки?

Примерно двадцать минут спустя, когда шериф и Кэнди уехали, Лидия подумала о том, как это странно... что порой посторонние люди становятся семьей.

И она была рада видеть даже Иствинда, хотя у нее были вопросы, на которые не осталось сил, чтобы их озвучить. Например, что случилось после того, как Кэнди выполнила просьбу Лидии и отвезла ему документы Рика и дискеты Питера... какой была его реакция... и во что все это выльется в итоге. Но у нее возникло чувство, учитывая, что они были здесь вместе с Си Пи?

Что ж, у женщины были возможности, не так ли? И деньги. И власть.

И, на самом деле, Лидию не волновал внешний мир. Ей просто было все равно.

– Где Дэниэл? – спросила она. – Когда я могу увидеть его?

И тогда она увидела незначительную перемену на лице Си Пи.

– Что такое. – Лидия села выше на подушках, хотя все тело адски болело. – Ты должна сказать мне. Немедленно.

Си Пи расставила пальцы с французским маникюром и принялась изучать кончики ногтей, покрытых гель лаком.

– Что такое, – выдохнула Лидия. – Ты сказала, он выживет. Ты обещала...

– Он пережил операцию.

– Его парализовало? Он слеп? Что–то задело...

– Проблема не с его ранением.

Спустя долгую паузу Си Пи повернула голову. И у Лидии остановилось сердце при виде влажного блеска слез в холодных расчетливых глазах.

– У него рак.

– Что? – Лидия села, несмотря на боль. – Прости, что ты сказала...

– Он пробит им как решето. Легкие и печень. Тот факт, что он все еще жив – чудо. Мы нашли опухоли, когда сделали рентген груди перед операцией. Твердая четвертая стадия, хотя мы еще не определили первичную локализацию опухоли.

– Что... ты... он...

Си Пи потерла глаза и прокашлялась. Встав с кровати, она положила руки на бедра и уставилась на дверь.

Неподвижность женщины, пока она говорила, пугала до чертиков:

– Мы перевезем его в реабилитационную палату здесь, в особняке. Он может остаться так долго, как хочет, насколько нужно. Сейчас ты часть семьи, со всем своим багажом. Вы оба.

– Когда я смогу увидеть его?

– Как только он будет стабилен и придет в сознание. – Си Пи подошла к двери. Потом оглянулась. – Хорошо, что здесь нас не волнует закон о медицинском страховании, да?

– Он умирает?

Ее слова остались без ответа, и Лидия вцепилась за надежду, пусть и необоснованную. Но чудеса среди раковых больных случаются, правда? Чудеса постоянно происходят...