Чтобы избежать самоедства, он немного прогулялся вокруг расставленных им ловушек. Все на месте, палки и аккуратно уложенные куски коры на земле никто не потревожил.

Внутри палатки он вытащил пистолет и вытянулся с оружием в руке. Положив под голову руку вместо подушки, Дэниэл уставился на нейлоновую крышу.

Звуки ночи окружали его: улюлюканье совы, тихая поступь оленя слева, шорох енота на земле, все сигналы сообщали ему, что в радиусе на значительном расстоянии от него ничего нет. От него и от Лидии.

Закрыв глаза, Дэниэл сменил позу, скрестив ноги в лодыжках и крепче сжав пистолет.

Прикольное оружие, этот пистолет. Удобен во многих ситуациях. Но были свои ограничения. Иногда лучше подойти поближе к врагу. Оформить все по старинке.

Когда прошлое закралось в мысли, Дэниэл покачал головой, будто его воспоминания были человеком, ищущим беседу, в которой он не хотел участвовать. Хорошие новости? У него было самое мощное отвлечение, которое он мог предложить своему разуму.

Хотя, как и у всего, здесь тоже имелись свои сложности.

Когда он представил Лидию, смотрящую на него своими золотыми глазами, с приоткрытыми губами, с лицом, покрасневшим от нетерпения, у него возникла мгновенная эрекция. Которая требовала внимания.

Может, ставить Лидию на первой план было не лучшей идеей.

Особенно с учетом того, что его член теперь застрял в ловушке под неудобным углом в его военных штанах… и, конечно же, когда он собрался поправить его, прикосновения руки к ширинке было достаточно, чтобы зашипеть сквозь зубы. Грубым движением Дэниэл попытался ослабить напряжение, но чем больше он давил на твердый, как камень, ствол, тем сильнее он пульсировал собственным сердцебиением.

Решив не обращать внимания на глупый орган, Дэниэл переместил руку под голову и закрыл глаза, как будто захлопнул пару хранилищ.

Ага, как же.

Все, о чем он мог думать – это ощущение ее губ, то, как его рука обнимает ее за талию, ее ладони на его плечах, ее пальцы в его волосах.

Дэниэл продержался добрых пять минут.

После чего он расстегнул молнию и запустил руку в…

– Черт.

Стиснув зубы, он погладил себя, его воспоминания об этой женщине как паяльная лампа воспламенили его кровь, жар вырвался наружу, его верхняя губа поджалась. Вверх и вниз, сильнее… быстрее… он был груб со своим членом, но ему ли не наплевать? Он бы вдарил по органу молотком, если бы это принесло ему искомое облегчение…

От острого, как бритва, образа его пальца, сжатого ее губами, он окончательно слетел с катушек. Дэниэл едва успел схватить футболку и прикрыть головку, как кончил…

В последнюю секунду, прежде чем оргазм полностью настиг его, у него хватило здравого смысла отпустить пистолет. В противном случае, при всем своем напряжении, он мог запросто прострелить себе ногу.

Или что–нибудь еще, что вряд ли сможет снова отрасти.

Со стоном, ерзая бедрами, он позволил себе расслабиться… и, когда из него вышло семя, он не остановился. Словно Лидия была своего рода эротическим стимулятором, воспоминание о ней, прижавшейся к его торсу, давало ему сексуальный запал, который нельзя было истощить за раз. Даже за два.

Или три.

Все это время он представлял, что наполняет ее, высвобождается в нее, толкается так глубоко, что заливает ее лоно до краев.

И все это время он знал, что эта фантазия сбудется.

Господь спаси их обоих.

Да, решила Хекс, она вернется в Колонию.

Когда в столовой Первая Трапеза подошла к концу, и домочадцы разошлись, она вышла через парадную дверь особняка, а рядом с ней шел Джон Мэтью. Оба они были хорошо вооружены, но на дежурство они не собирались. Во–первых, она не была Братом и не боролась за расу подобным образом… и даже если бы она участвовала в сражениях, супружеским парам никогда не разрешалось выходить на поле боя вместе.

– Ты готов?

Она задала вопрос, который был больше адресован ей самой. И когда Джон решительно кивнул, она почувствовала, что он отвечает за них обоих. Взяв его за руку, она притянула его к себе, и Джон прижался губами к ее губам для долгого поцелуя.

Я с тобой, – произнес он одними губами, когда холодный весенний ветер подул им в лицо. – Всегда.

– Я ни хрена тебя не заслуживаю.

«Нет» показал он знаками. «Заслуживаешь».

На этом они дематериализовались, двигаясь в виде рассеянных молекул еще дальше на северо–запад, к ровным плоскостям на дальней стороне горного хребта Адирондак–Парк.

Ей казалось, что она направляется прямиком в пасть ада.

Колонию основали потому, что симпатов не приветствовали рядом с вампирами уже много поколений… и по веской причине. Со стороны отца ее родословная была поистине дьявольской. Представители подвида были социопатами с особыми способностями, совершенно равнодушные и не имеющие отношения к досадным мелочам вроде морали, сочувствия и сострадания.

И да, ее брат вписался в эту токсичную смесь.

Принимая форму рядом с прудом, который выглядел как реклама деревенской жизни, Хекс обнаружила, что Джон уже был на месте, с двумя смертоносными пистолетами в руках, его прищуренные глаза осматривали сельский пейзаж.

Да, хрен здесь расслабишься, в этом местечке. Несмотря на скамейку у плакучей ивы и столики для пикника у велосипедной дорожки, территория никогда не принадлежала муниципалитету, и здесь не было ничего, к чему хотелось бы прикоснуться или на что хотелось бы присесть и расслабиться.

Но в этом и весь смысл. Это была ловушка для людей, приманка для того, чтобы переключиться и собрать игрушки: вход в подземный лабиринт Колонии находился там, всего в тридцати ярдах от них. Было около полдюжины таких новых форпостов, разбросанных по территории в четыреста акров, каждый из которых был замаскирован одним и тем же надувательским «здесь ничего не происходит» и «держись отсюда подальше». В конкретном случае в хлипком, невзрачном здании возле общественных туалетов была лестница, и была причина, объяснявшая отсутствие замков, предупреждений, всяких препятствий для людей.

Эти ублюдки–симпаты знали толк в ловушках, не так ли?

Джон Мэтью похлопал ее по плечу, и, когда она оглянулась, показал: «Рив здесь. Он позаботится о том, чтобы ничего не случилось».

Учитывая беспокойство в его глазах, ее естественная реакция была примерно такой – «я не волнуюсь». Но она никогда ничего не могла скрыть от своего хеллрена.

– Рив – хороший парень, – все, что она могла сказать.

Что ж, на самом деле, Король симпатов был намного сложнее. Как и она, полукровка, он обладал сочетанием характеристик как вампирской стороны, так и опасной выгребной ямой ДНК их отцов. Но, по крайней мере, ей не требовался дофамин на постоянной основе, чтобы держать себя под контролем. В отличие от нее, Рив должен был принимать лекарства, чтобы оставаться вменяемым…

Дверь сарая открылась, и из нее вышла фигура в кроваво–красных одеждах, похожая на певца из воскресного хора, потерявшего свое место возле алтаря.

Когда ветер изменил направление, Хекс уловила запах Блэйда, ее клыки удлинились, и она вытащила пистолет из кобуры.

Отвратительный смех, раздавшийся на ветру, заставил ее усомниться в задуманном. Встреча. Квест, в который она попала. Реальность, которая по ее ощущениям, полностью вышла из–под ее контроля. И пока ее брат сокращал расстояние, он был именно таким, каким она запомнила: высокий, с мощным телосложением, его волнистые черные как смоль волосы, как стая ворон, кружили вокруг его головы.

Или это был ореол зла.

– Возвращение блудной сестры, – протянул он.

– Избавь меня от этой чуши, будь добр.

– Разве так нужно приветствовать свою родню? – Блэйд посмотрел на Джона Мэтью. – А это кто? Подожди, дай угадаю, он твой…

У Блэйда не было шанса закончить то, что, без сомнения, было оскорблением, сделанным вероятно, с помощью сексуальных намеков. Джон Мэтью понял это в мгновение ока – в одну секунду он стоял поодаль от другого мужчины, а в следующую уже держал ее брата за горло мускулистым предплечьем и приставил один из пистолетов к виску ее «родственника».