Присвоенной.

Дэниэл был готов к огню. А получил пламя тысячи солнц.

Думал, что просто хотел этого. А сейчас отчаянно жаждал.

Умирал от желания получить разрядку. А его накрыло цунами.

Лаская ее лоно своим ртом, он потерялся в ощущениях и вкусе Лидии. Ее стонах. Был заворожен тем, как ее груди подрагивали, как она вскидывалась и металась, охваченная удовольствием. А когда он немного отпрянул, наблюдая, как его покрытые влагой блестящие пальцы скользят внутрь и наружу, в нее...

Из горла буквально вырвалось хриплое:

– Дьявол!

Член внезапно опалило огнем, оргазм, который он упрямо оттягивал, болью прострелил яйца. Он как подросток вжался в свернутое в комок полотенце, кончая...

– Черт возьми, – зашипел он.

Лидия подняла голову и посмотрела на него поверх напряженных грудей.

– Что такое?

Отрывая взгляд от ее блестящего лона, Дэниэл закрыл глаза. И сказал фразу, которая, как он верил, никогда не должна была вылететь из его рта.

– Такого со мной никогда не случалось.

– Не понимаю...

Когда он сел, держа полотенце на коленях, она опустила взгляд. Потом снова посмотрела на него.

– Клянусь, раньше со мной такого не было, – пробормотал он.

– Ты...

– Сейчас, я смогу продолжить. – Он посмотрел на нее из–под опущенных век. – С тобой это не станет проблемой.

Поднеся пальцы к губам, Дэниэл облизал их, намеренно раздвигая языком... и был награжден шумным вздохом Лидия, которая возбужденно дернулась на кровати. Не в силах устоять, Дэниэл уперся рукой в матрас возле ее талии, нависая над ней. Вернув вторую руку к ее влажным складкам, он огладил ее лоно, задерживаясь на клиторе. Потом опустил голову и лизнул сосок языком. Поначалу он ласкал ее медленно, но темп вскоре изменился. Все быстрее и быстрее... И когда Лидию снова охватил оргазм, он смял ее губы в поцелуе.

И проглотил крики ее удовольствия.

И это почти оправдало его слабый самоконтроль.

Но не до конца.

– Так, сейчас он спит.

Смотря сквозь плексигласовое стекло двери, Лидия пристально наблюдала за медленным спокойным дыханием ее волка, который лежал на боку с закрытыми глазами. Не хотелось использовать транквилизатор, но она должна помочь животному. Чувства не должны мешать ее работе.

И эта прописная истина была чересчур обобщающей. Особенно после всего, чем они с Дэниэлем занимались в ее гостевой спальне два часа назад.

С тех пор в ее эмоциях творилась полная сумятица. После стольких оргазмов? Она чувствовала себя привязанной к Дэниэлу в тех смыслах, которых он явно не захочет, да и сама она в долгосрочной перспективе вряд ли останется довольна.

Когда в теле снова грозил вспыхнуть пожар, Лидия пересекла комнату для осмотров. Дэниэл смотрел на нее, стоя прислонившись к столешнице у раковины. На самом деле, казалось, он не сводил с нее взгляда с тех пор, как тщательно изучил ее тело...

– Хочешь, чтобы я вошел внутрь и поднял его? – Он кивнул на дверь загона. – Я могу отнести его к вездеходу?

– Думаю, тебе хватит сил перетащить его. – Она вскинула руки. – И не волнуйся, он крепко вырубился, у нас есть полчаса до его пробуждения. Ты в безопасности.

– Я не боюсь его.

Она пробормотала себе под нос:

– Ты и Си Пи Фален.

– М–м?

– Ничего. И да, сделаем это. Я открою дверь загона, и мы перетащим его на багажник вездехода, чтобы затем вывезти в заповедник. Я посижу с ним.

Дэниэл кивнул и подошел ближе. На мгновение их взгляды встретились, и она знала, что он думал о том, что они сделали.

– Лидия, – тихо позвал он.

Она могла только смотреть на него.

– Да.

Это был ответ, а не реакция, и Дэниэл кивнул, словно они только что железно договорились закончить начатое.

Но, Боже, она была слишком погружена в работу.

Открыв дверь из плексигласа, Дэниэл подошел к волку, обхватил руками и поднял тяжелое животное с земли так, будто оно весило не больше газеты.

Рик бы это не одобрил, – подумала Лидия с грустью, выходя и закрывая комнату для осмотров.

Когда она открыла ворота, они подошли к вездеходу, припаркованному у черного входа в здание. Дэниэл починил пробоину в топливном баке... залатал ее, как он пояснил, поэтому на нем можно было увезти животное в заповедник. А если вездеход помрет на полпути после того, как они освободят волка? Пофиг, дойдут пешком.

– Я сяду на заднюю платформу, – сказала Лидия, запрыгивая на багажную полку, установленную поверх задних колес.

– Уверена? Там жестко.

– Ничего страшного. – Она устроилась в багажнике и протянула руки. – Положи его на мои колени. И поезжай медленно.

Наклонившись, Дэниэл устроил волка на ее ногах. Чтобы прочнее закрепиться, Лидия уперлась походным ботинком в угол грузовой платформы.

– Ребята, вы в порядке?

Она кивнула и пригладила шерсть волка.

– Готовы. Езжай примерно милю вперед, и с главной дороги на каждом повороте направо. Я хочу выпустить его максимально далеко от гостиницы.

– Принято.

Когда Дэниэл сел за руль, подвеска амортизировала его вес с легким креном. Потом он завел двигатель, и до носа Лидии дошел запах топлива.

– Сделаем это, – сказал Дэниэл.

Он выехал на дорожку, ведущую к главной дороге. Когда проезд стал шире, Дэниэл набрал скорость, избегая корней на грунтовой дороге, мягко их объезжая.

Лидия тем временем держалась за своего волка.

Мимо проносились деревья, нос забивал свежий запах сосен... но она не чувствовала себя расслабленно ни на грамм. Оглядываясь назад, Лидия едва осознавала, что сидит в багажнике вездехода. Если бы не руки, лежавшие на волчьей шкуре, она бы не смогла сказать, где находится.

Четырнадцать.

Дэниэлу было четырнадцать, когда его мама совершила самоубийство. Когда он спрыгнул с моста, пытаясь спасти ее. Когда разжал руки в холодной воде и сам едва смог выбраться из реки живым.

Неудивительно, что он так структурировал и разграничивал эмоции.

Закрыв глаза, Лидия вернулась мыслями в кровать, где они были вдвоем, полностью обнаженные и открытые. Он был невероятным любовником, и в противовес его мнению, тот факт, что он так сильно завелся, ублажая ее, что потерял над собой контроль – был для нее главным комплиментом.

После этого он мало говорил.

Когда она рухнула бескостной массой на матрас, Дэниэл прижал ее к своей груди, поглаживая по волосам. И когда они, наконец, отлипли друг от друга – она ушла в душ, а он спустился вниз за едой – она буквально поехала от счастья. Дэниэл приготовил для них завтрак. Они мило поболтали за яичницей. Он привез их на работу пораньше, до прихода Кэнди.

И куда бы она ни пошла, Дэниэл следил за ней взглядом.

И не в жутковатом маньячном стиле. Он словно... был очарован ею. Заворожен.

Ей нравилось быть предметом чьего–то восхищения.

К черту... ей нравилось быть его, Дэниэла, женщиной.

Но что будет, когда он уедет? Он оставит после себя огромную дыру в ее душе.

Если, конечно, она доживет до этого.

Когда Дэниэл съехал на первом повороте направо, как она и объяснила, Лидия попыталась оборвать эти мысли. Вообще перестать думать.

Сосредотачиваясь на волке, она скользнула рукой по серо–белой шерстке. Потоки ветра тревожили более длинные ворсинки на теле и его хвост, и она мысленно поблагодарила Рика... а потом помолилась в традиции ее бабушки.

За волка.

И за Дэниэла.

Дэниэл хорошо ориентировался на местности. Сделав три правых поворота, он увез их максимально далеко вглубь заповедника, так что зеленой ограды гостиницы не было видно, и после этого сбавил скорость, позволяя вездеходу медленно остановиться.

Под мерное урчание двигателя, он спросил:

– Здесь пойдет?

– Идеально, – ответила Лидия.

Дэниэл заглушил двигатель и оставил ключи в замке зажигания. Спешившись, он обошел вездеход и встал сбоку от багажника. Лидия гладила волка, скользя рукой вдоль его шерсти, снова и снова.