Он вскинул оба указательных пальца вверх.

– Подожди, хочешь сказать, что в четыре пятнадцать уже в строю? Просыпаешься?

– Ага.

Покачав головой, Дэниэл переступил порог.

– Боже, я удивлен, что ты не ложишься спать в семь тридцать вечера.

– Похоже, нам суждено поужинать вместе, да.

Пока Лидия потягивала чай, Дэниэл откусил от бутерброда, который Лидия собрала из еды, к которой не притронулась ни разу за три последних вечера. Забавно, насколько он заполнил собой этот дом. Хотя мужчина сидел только на кухне, казалось, что он был во всех комнатах одновременно.

– На самом деле, я думаю, что это полдник. – Когда он приподнял бровь, Лидия пожала плечами. – Обед как ужин. Как полдник. Потому что давай посмотрим правде в глаза, это лучше, чем «заморозка».

Когда уголки губ дрогнули, Дэниэл опустил голову, словно не хотел светить улыбкой.

– Надо же, совершенно свежая еда.

– Если бы ты ел сейчас блины, яйца и бекон, это был бы завтракоужин.

– Завтракообед.

– Видишь, ты схватываешь на лету. – Она сделала еще один глоток из кружки. – Там сыро?

– Палатка водонепроницаемая. – Он вытер рот салфеткой, которую взял из держателя. – И прежде чем ты спросишь, я уйду с восходом солнца. Ничего после себя не оставлю…

– Я хочу тебя кое о чем спросить.

Он посмотрел на нее, но его лицо оставалось расслабленным. С другой стороны, она была уверена, что Дэниэл не вздрогнул бы, даже если бы на него летел тягач на полном ходу. У этого мужчины была нервная система неодушевленного предмета.

И кто бы мог подумать, что когда–нибудь она такому позавидует.

– Жги.

– Можешь отказаться.

– Это я понимаю. – Он отпил молока, которое просил. – Так что у тебя есть для меня, Лидия Суси?

– Я хочу попасть на территорию гостиницы.

Дэниэл прекратил жевать.

– Хорошо. И сделать что?

– Я не знаю. Просто хочу посмотреть, что там.

– Если у тебя есть бинокль, это можно сделать с крыльца «ПИВ».

Она двигала кружку по столу указательным пальцем.

– Я хочу найти доказательства.

– Чего?

– Чего–нибудь. – Лидия перестала изображать само спокойствие и накрыла голову руками. – Я не знаю, что делаю.

– Если ты считаешь, что попытка обмануть Иствинда о том дерьме про лабаз – проще простого, попробуй вторгнуться на территорию гостиницы. У них повсюду натыканы камеры видеонаблюдения, еще охрана, и…

– Я не должна была поднимать этот вопрос…

– О, я в деле. – Когда она подняла голову, Дэниэл кивнул. – Зови меня Нэнси Дрю. Но я скажу, что тебе нужно быть осторожной в плане, насколько далеко ты готова зайти. И нужно быть готовой, что тебя могут поймать…

– Мы можем войти в покров.

– Что это? – Он проглотил остатки бутерброда и вытер рот. – И смотри, сегодня вечером я узнал много новых слов. Полдник. Обедозавтрак. Покров.

Лидия покраснела.

– Время прямо перед рассветом. Когда еще темно, но уже не совсем. Так нам не понадобятся фонарики, чтобы ориентироваться. А если на нас будет темная одежда, нас будет еще труднее обнаружить.

– Хорошо. Когда выдвигаемся? В какую ночь?

– Я приду за тобой в четыре пятнадцать утра. – Не то чтобы она собиралась спать. – Мы можем… черт. Я же осталась без машины, да?

Развалюху отбуксировали в гараж Пола, и Кэнди пришлось отвезти Лидию домой с работы… после того, как Лидия провела остаток дня, пытаясь делать вид, что все нормально и старательно молчать о поездке к Питеру.

Как и обо всем, что произошло.

– Мы поедем на моем байке. – Дэниэл встал из–за стола и отнес тарелку к раковине. – Я так понимаю, ты планируешь припарковаться где–нибудь рядом с участком и прогуляться пешком?

– Да.

Когда он выдавил средство для мытья посуды на ее губку, Лидия поймала себя на том, что смотрит на его ладони. Они были большими. Загорелыми. Мозолистыми. Руки рабочего, совсем не такие, как у Рика или Питера.

На самом деле это были… сексуальные руки.

– Ну, – повторил он. – Так что?

Лидия снова встряхнулась, чтобы сосредоточиться, но не смогла отвести взгляд от того, как вода текла по его пальцам, пока Дэниэл ополаскивал тарелку.

– Что, прости? – пробормотала она.

– Я спросил, бывала ли ты там раньше?

– Я просто пыталась вспомнить. Но нет.

– Итак, у нас есть план.

Дэниэл поставил блюдо на решетку для сушки посуды, и ее вид рядом с суповой кружкой казался интимным. Как два человека в одной постели.

– У тебя есть мой номер в телефоне, – сказал он. – Ты всегда можешь позвонить мне. Между тем, я буду как сторожевой пес, охранять твой дом.

Она не смогла сдержать улыбку.

– Я чувствую, что причиняю тебе страдания.

– Нет. Я взрослый мужчина. Если бы я не хотел заниматься этим, меня бы не было на твоей территории с разложенной палаткой и развернутым спальным мешком.

– Ты очень добрый.

Дэниэл прислонился к краю раковины и скрестил руки на своей массивной груди.

– Я не уверен, что это верное слово.

– А какое бы ты предложил?

– Я не знаю.

Поднявшись на ноги, Лидия закончила притворяться, будто пьет чуть теплый «Эрл Грей».

– Может, когда–нибудь придумаешь подходящее.

Когда она попыталась направиться к раковине, Дэниэл не сдвинулся с места… так что она остановилась прямо перед ним.

И тогда произошла перемена в воздухе.

Дэниэл не двигался, и она тоже, мир сжался в заряженном пространстве между их телами, вспыхнув мерцающим электричеством. Шипящим. Обжигающим.

– Вот, – пробормотал он. – Дай мне ее, я помою.

Лидия понятия не имела, что он сказал. Но когда он протянул руку, она положила кружку ему на ладонь… и не отпускала ее.

– Что ты еще хочешь, чтобы я для тебя сделал? – тихо спросил он.

– Ничего.

– Лгунья. – Но в его тоне не было осуждения. – Скажи мне, что ты хочешь, Лидия. Нас здесь только двое. За задернутыми шторами. Никто нас не видит.

Ее голос тоже стал глубже, в ее словах сквозила хриплая нота:

– Ты говоришь так, будто если нет свидетелей, то дерево падает бесшумно.

– Вопрос без ответа, да?

– Тем не менее, оно с грохотом падает на землю.

– Не могу не согласиться.

– Что ты делаешь? – спросила себя Лидия, глядя ему в глаза.

– Просто чтобы ты знала, Лидия, я не слишком долго раздумываю над некоторыми вещами. – Дэниэл протянул руку и заправил прядь ее волос ей за ухо. – Я принимаю их такими, какие они есть. Иногда это единственный способ жить свободно на этой земле.

– Я не в своем уме.

– А кто в своем? – прошептал Дэниэл, наклонившись к ее уху. – Жизнь коротка. Нужно делать все возможное, чтобы жить полной жизнью, пока мы здесь.

Боже, его запах.

Лидия вдохнула. А потом не захотела выдыхать. Тот факт, что она хотела, чтобы что–то от него было внутри нее, даже если это был только его запах, казался безумием.

– Я не такая, – возразила она.

– Какая не «такая»?

– Такая.

– Тебе придется выразиться точнее. – Он отклонился назад. – Скажи мне.

Отойди, Лидия, подумала она. Тебе нужно отойти от этого человека, прежде чем ты сделаешь что–нибудь глупое.

Вместо этого она подняла руку к его лицу. Однако она остановилась прежде, чем прикоснулась к нему.

– К чему хочешь прикоснуться? – хрипло спросил он.

– Сейчас не время.

– Сейчас именно оно.

Боже, помоги ей... но Лидия согласилась, хотя в этом не было логики.

Дрожащими пальцами она очертила его нижнюю губу, кончики невесомо прикоснулись к его рту, преодолев знаменательную пропасть между ними, пространство, которое было не просто воздухом и сантиметрами, а временем, гравитацией и жизнью.

На каком–то уровне Лидия не могла поверить, что прикасалась к Дэниэлу.

– Я не ведаю, что творю, – сказала она.

– Я хочу быть твоим учителем.

С этими словами Дэниэл открыл рот... и втянул ее указательный палец, его горячий, скользкий язык обвел ее плоть, а его горящие глаза проникли прямо в ее душу.