— В чем же выражается эта его…странность, позволь уточнить?

— Имперцы составили его из четырех или пяти разных компонентов, которые не мешают друг другу, а, наоборот, накладываются. Отрава не хочет уходить из крови просто так и врачевание даже одного человека отнимает уйму сил.

— Сколько? — спросил принц.

— Что? — не понял его жрец.

— Сколько человек спасти не получится?

— Каждого третьего. Быть может, немного больше.

— Тогда приказываю в первую очередь лечить рыцарей, — не требующим возражения тоном отчеканил принц. — Затем оруженосцев и сержантов, после них следует оказывать помощь лучникам и прочим пехотинцам. Обозной челядью займешься, если успеешь.

Маг склонился в поклоне.

— Могу ли я идти, ваше высочество?

— Последний вопрос: каким образом яд попал в лагерь?

— Мне это неизвестно.

— Тогда разберись. Понять, чем имперцы нас травят сейчас важнее всего.

— Можешь не отвлекать благословенного, — к ним в палатку вошел Мирол. — Вот, — он бросил бывшему ученику флягу.

Ритон машинально подхватил ее и осторожно вынул пробку, после чего принюхался к содержимому. Ничего странного он не обнаружил.

— Вода?

— Да, обыкновенная вода из ближайшего колодца. Набрали сегодня утром.

Принц грязно выругался.

— Они отравили собственные источники питья, только для того, чтобы нанести нам урон. И сделали это ночью!

— Да, а атаку провели, чтобы отвлечь внимание, — Мирол Иринатэн со злостью махнул кулаком. — Проклятые твари! Никаких понятий о чести.

Ритона больше занимало другое.

— Ты сообщил остальным, что вода отравлена?

— Да, и приказал усилить охрану — я бы на месте ящериц обязательно попытал счастья, пока мы не оправились от подлого удара.

— Одобряю. Что-нибудь еще?

— Пять сотен отправил на реку, ее-то уж точно не сумеют испоганить. — В голосе наставника появились извиняющиеся нотки. — У нас нет выбора.

— Я прекрасно понимаю это, можешь меня не убеждать. Нужно отправить всем тысячникам еще один приказ.

— Отступаем?

— Ну уж нет! Я не сдамся столь легко. Если будет нужно, водовозы вычерпают всю реку, но я отказываюсь бежать прочь, по крайней мере, до тех пор, пока не совершу хотя бы одну атаку на город. Уйти без этого — непозволительно.

Старый герой неодобрительно покачал головой, но противиться не стал, он слишком хорошо знал ученика.

Время перевалило за полдень, а жертв яда все везли и везли — поток не желал иссякать. Ридан ждал, сидя на солнцепеке. Да, им достался достойный враг, пускай и беспринципный. Даже он не рискнул бы отравить воду в колодцах — слишком грязно. Но расчет верен: здесь, в краю палящего солнца, вода — жизнь. Лиши армию питья в такую жару даже на день и без всяких ядов о ведении боевых действий можно забыть.

Хорошо хотя бы, ящерицы пока что не высовывались.

«Вероятнее всего, они рассмотрели все варианты, и пришли к выводу, что нападение на водовозов является самой высокоэффективной и безопасной стратегией», — подумал Ритон, глядя на лагерь. Из шатра высокого сына уже начали вытаскивать трупы, которые по приказу принца складывались в кучу за пределами лагеря.

Почти полторы тысячи пораженных, следовательно, не менее девяти сотен мертвецов. Сюда же стоит добавить и панику, чьи росточки уже начали пробиваться сквозь толщу напускного спокойствия. Рыцарям Ритон доверял, но чернь могла взбунтоваться — ведь все остатки чистой воды пошли всадникам и их лошадям, да и в очереди на лечение смерды числились в конце. Хотя, казалось бы, неужели так сложно достойно принять смерть ради спасения тех, кто несоизмеримо выше их по праву крови? Но что возьмешь с быдла? Никакого понимания.

Именно поэтому он и приказал сержантам и рыцарям усилить охрану лагеря и не выпускать за его пределы ни единой живой души без соответствующего приказа.

Принц задрал голову — в небе опять кружились проклятые птицы.

— Следует послать несколько человек к павшим, — задумчиво проговорил принц. — Не хочется, чтобы падальщики пировали невдалеке от лагеря. У них еще будет время, дабы насладиться трапезой.

— Скажи, генерал, — обратился император к Иритиону, стоящему рядом. — На твой взгляд, смогут они закрепиться на стенах?

— Сомневаюсь, повелитель. Я с умом использовал время, что ты выиграл для меня. Пускай крестьяне с горожанами и в подметки не годятся легионерам, но с арбалетами они познакомились и смогут делать по паре выстрелов в минуту. И все же, я рассчитывал, что ты соберешь весь легион и всю гвардию в городе. Все-таки профессиональных солдат у нас маловато.

— Понимаю твои опасения, — кивнул Шахрион, — но ничего не могу поделать. Эта часть войск нужна мне в другом месте — Ритон отводит своих людей от стен Жемчужины.

— Хочешь сделать горы его могилой, — покачал головой генерал. — Похвальное желание, пусть и рискованное.

— Ты же сам сказал, что враги не сумеют закрепиться на стенах, — улыбнулся император. — Так в чем же риск?

Иритион рассмеялся.

— Ты как всегда на высоте, владыка.

— Рад, что тебе понравилось, оптимизм и бодрость духа нам сегодня пригодятся. Смотри, кажется, они начинают.

Генерал нахмурился и достал из-за пояса увеличительную трубу.

— Да, ты прав — подтаскивают камни к метателям. — С этими словами он передал сложное устройство, пришедшее с востока, своему господину.

— Радует, что хорошая погода продержалась недолго и дожди снова начали идти, верно? — Шахрион принял трубу и приложил ее к глазу.

За последние две недели враги успели провести изрядную подготовительную работу, выстроив на расстояние броска камня палисады для безопасного накопления солдат. И это помимо нескольких высоких осадных башен, большого числа лестниц и, как подозревал император, немалого количества деревянных щитов на колесах. Осадных машин он не заметил — их попросту было мало и, как предположил Шахрион, генерал решил не рисковать дорогими и сложными механизмами в преддверии быстрого штурма. Рвы также отсутствовали, равно как и высокие башни для стрелков, да и сплошная деревянная стена вокруг города пока виделась только в прогнозах. Но после сегодняшнего провала все это обязательно появятся, в чем император не сомневался.

Шахрион не мешал врагам мастерить частокол, который те расположили всего в семи сотнях шагов, он не хотел, чтобы враги раньше времени узнали, что это расстояние совершенно не гарантирует им безопасность. И сейчас за укреплениями наблюдалось какое-то шевеление.

— Буду верить, что это Сын оплакивает своих детей, которым предстоит умереть под нашими стенами. — Отозвался генерал.

— Не думаю, что он стал бы лить слезы по предателям, — в последние годы в Исиринатии стало сложно найти храмы, принадлежащие кому-нибудь еще, кроме Ордена. Жадные до власти жрецы Отца не терпели конкурентов. — Но предположение все равно интересное. Итак, сейчас они накопят достаточно сил, и пойдут вперед, а пока можно немного подождать.

Слуги поставили для них мягкие стулья и император с генералом комфортно разместились возле башенных зубцов, разглядывая в подзорную трубу вражеский лагерь.

В качестве наблюдательного пункта Шахрион выбрал надвратную башню стен Древнего города, самую высокую и прочную, с большой открытой площадкой, с которой открывался прекрасный обзор на город.

Он не ошибся в своих прогнозах — подготовившись, враги начали действовать. Из-за разрывов в палисаде на юге стали, одна за другой, начали появляться шеренги. Впереди в несколько рядов, укрывшись за грубо сколоченными деревянными щитами на колесах, брели лучники, за ними — пехотинцы с лестницами, за ними следовали латники. Гербов не было видно, но Шахрион был готов поклясться чем угодно, что Бирт решил скормить стене людей нерадивого Китита Саргилэна.

Точно такие же линии выстраивались и на востоке, только солдаты там стояли пожиже и Шахрион заподозрил отвлекающий маневр, призванный распылить силы защитников.