Бирт иронично хмыкнул.

— А ты бы на месте его высочества упустил шанс захватить и разграбить богатый торговый город?

— Ни за что, — согласился капитан. — Может быть, вышлем несколько тысяч на соединение?

— Я уже думал об этом, — Бирт спешился и достал из кармана яблоко, которое и преподнес коню. Тот уплетал угощение, а генерал гладил его гриву — это успокаивало. — Смысла нет. Переход на ту сторону занимает четыре дня, даже если мы отправим половину солдат из лагеря, они не успеют. К тому же…Я не намерен делать Властелину столь щедрые подарки — нас и так непозволительно мало и, если он пойдет на вылазку, всем придется жарко. Пока поросенок не вернется со своими тысячами, я связан по рукам и ногам.

Капитан вздохнул.

— Предлагаю последовать совету благословенного Этита и запросить подкрепление.

— На основании чего? — горестно вздохнул Тавриэн. — Мы не провели ни одного крупного сражения или штурма, а если я потребую новых солдат и магов, то его величество, скорее всего, пришлет нового генерала.

— Значит, ждем Саргилэна и лезем на стены?

Генерал склонил голову.

— А как же принц?

— Принцу придется выкручиваться самому. Будем верить в его удачи.

Ритон вопреки обыкновению проснулся поздно — сказалась накопившаяся усталость. Принц потянулся, выбрался из-под груды мехов, служивших ему одеялами, неторопливо оделся и вышел навстречу приветливым солнечным лучам, ринувшимся к человеку и окунувшим его теплом настоящего лета.

На небе не было ни единого облачка и светило только поднималось, не успев еще выжечь остатки утренней прохлады. Значит, солдаты скоро начнут завтракать, после чего смогут немного отдохнуть, следовательно, ближе к обеду можно будет начать общий штурм.

Возле шатра его оруженосец играл в шемтис с Миролом, безнадежно проигрывая старому воину. Он потерял трех всадников и мага — не слишком равноценный обмен за двух лучников.

— Лирд, крайне высока вероятность того, что ты проиграешь в три тура, поэтому советую думать, прежде чем действовать, — дружелюбно произнес принц.

— Благороднейший, я не услышал, как ты проснулся, — вскочил на ноги юноша. — Прошу, прости меня.

— Прощаю, можете и дальше заниматься вашим в высшей степени полезным делом, — принц присел рядом, с интересом разглядывая доску.

Шансов у парня не было, в лучшем случае — пять туров. Мирол всегда слыл непревзойденным мастером этой игры.

— Что-нибудь случилось, пока я почивал?

— Ничего важного.

— Завтрак готовится?

— Да, — кивнул учитель, ожидая, пока мальчик сподобится сделать последний в своем туре ход.

— А какова текущая ситуация в отношении воды? — не отставал Ритон.

Как раз в этот момент Лирд поборол робость и передвинул башню вперед, стремясь разбить построенную фалангу учителя.

— Привезли еще час назад, — ответит тот, бросив кости и, ознакомившись с результатом, молниеносно передвинув вперед двух всадников, открывая тем самым пространства для мага. — Снимай башню, малыш, мой чародей поджег ее.

Оруженосец застонал, по лицу мальчика было видно, что тот с трудом сдерживает злость. Ритон понимал его — он тоже не любил проигрывать.

— Кстати, на водовозов нападали ящерицы, — поднялся Мирол. — Малыш, ты проиграл в любом случае. Пойдем, Ритон.

Они вышли на вал, откуда открывался прекрасный обзор на серые громады стен Жемчужины. Вопреки своему названию город с трудом можно было назвать красивым.

— Я так понимаю, что атака была отбита?

— Да какая там атака, — сплюнул Мирол. — Они как комары — налетят, укусят и прочь. Но из-за них за водой пришлось отправлять пять сотен пехотинцев с сотней всадников, и все равно мы потеряли четверых. Нужно что-то решать, иначе пить придется свою мочу.

— Ближайший колодец расположен в нескольких часах езды, — заметил принц, — поэтому я полагаю, что решить данную проблему каким-либо иным способом, кроме захвата вражеских укреплений в сложившейся ситуации не представляется возможным.

— У города высокие стены, — Мирол бросил взгляд наверх. — И башни. Я возглавлю первую атаку.

Принц нахмурился.

— Это в высшей степени рискованно.

— Мне не привыкать.

Голос учителя не оставлял сомнений, что тот поступит так, как решил — упрямство Мирола было столь же легендарным, как и его воинские таланты. С другой стороны, наличие такого воина в первых рядах обеспечит наступательный порыв, что тоже неплохо.

— Хорошо, Мирол, я не стану возражать против твоего непосредственного участия в штурме города, — решил принц. — Предлагаю немного подкрепиться, и начнем приводить людей в боевую готовность.

Но позавтракать сегодня им было не суждено. К валу стремительно приближались два гонца из соседних лагерей. Галоп, которым они гнали своих скакунов, наводил на нехорошие мысли.

— Что-то случилось, — заметил очевидное Мирол. — Пойдем, проверим.

Гонцы одновременно достигли моста и одновременно спешились.

— Благороднейший, беда! — синхронно выпалили они.

— Что такое?

— Яд! — выкрикнул первый посланник.

— Нас отравил! — в тон ему проворил второй.

Из центра лагеря неожиданно послышались крики, полные боли.

— Ждите здесь, — приказал принц. — Мирол, идем.

А в лагере, меж костров, на которых грелась каша, творилось что-то невообразимое — десятки солдат валились на землю, роняя миски с едой, и с душераздирающими воплями хватались за животы.

— Прекратите жрать! — заорал Мирол. — Всех больных в лазарет, мага к ним живо!

Они с принцем переглянулись.

— Надо передать гонцам, что все отравленные немедленно должны быть отправлены в главный лагерь, — произнес Ритон. — Никому ничего не есть и не пить до тех пор, пока не сумеем определить источник яда.

Учитель кивнул и бросился исполнять приказы, оставив Ириулэна стоять и смотреть на крах не начавшегося наступления. Пораженных было много, очень и очень много — яд определенно оказался в пище, и он действовал не мгновенно, а спустя некоторое время. Глядя на то, как отравленных одного за другим уносят в просторный лекарский шатер, чтобы сложить там, словно улов рыбака, принц мысленно задумался о том, сколько человек ему удастся увести обратно и о том, что Орден предоставил слишком мало высоких сынов.

Хотя, какое мало — сколько их осталось на всю Лигу? И двух сотен не набежит, зато счет низким сынам уже пошел на тысячи. А что поделаешь — магия жизни крайне плохо приспособлена к борьбе с многочисленными Академиями, да и против закованных в латы рыцарей она не слишком хороша. И это, не говоря про чудовищную, прямо-таки запредельную сложность ее изучения, а также ярко выраженную политику Настоятелей, превративших дар Отца в привилегию для избранных. Все это, конечно, было прекрасно и позволяло в высшей степени увеличить собственную власть, вот только сильно ли полезны маги стихий, когда враг использует яды? Единственное, что они могут, так это поделиться энергией, вступив в круг.

Ритон распорядился укрепить оборону, строжайше запретил своим людям есть и пить что-либо до выяснения, и направился к высокому сыну.

Жрец в паре с двумя низкими сынами успел обработать уже почти полсотни солдат, но уже выглядел уставшим — в белках его глаз появились красные прожилки, а с лица и шеи капал пот.

— Благословенный, что ты можешь мне сказать про яд?

— Ваше высочество, все очень плохо. Много компонентов, каждый из которых опасен сам по себе.

— Как он работает?

— Через желудок расходится по телу, бьет сразу по всему. У отравленного есть полдня в лучшем случае. А в худшем — час-полтора.

— Что-нибудь еще? — нахмурился Ритон.

— Я один не справлюсь, — развел руками чародей. — Даже забирая силу двух чародеев.

— Я слышал, что высокие сыны способны бороться с любыми ядами и врачевать сотни людей одного за другим, так в чем же дело?

— Это не обычный яд, ваше высочество. Он…странный.

Принц с недоверием воззрился на собеседника.