— Трех гонцов в город, гвардия и хотя бы три десятка колдунов нужны мне здесь. — Скомандовал он первому попавшемуся рыцарю. — Всем остальным быстро готовиться к сражению!

Генерал не ошибся. Проклятый мерзавец в очередной раз преподнес сюрприз — из леса медленно, шеренга за шеренгой выбирались воины. Они шли молча, без криков и кличей, в тусклом свете факелов виднелись выкрашенные в черный цвет кольчуги, наконечники длинных копий и лезвия топоров.

И их было много. Когда последний воин выбрался на чистое место и армия, выстроившись двумя ровными квадратами, двинулась к частоколу, Бирт, в числе первых взошедший на деревянные стены лагеря, сумел прикинуть количество врагов. Тысяч десять, никак не меньше. Конечно, высокий частокол и широкий ров должны были попортить врагу немало крови, но все равно ситуация генералу не нравилась.

— Хорошо вышколены, мерзавцы, — не сумел сдержать он. — Только кто же они такие?

Выяснить это он решил уже после победы — враги перешли на легкий бег, а значит, нельзя было терять время.

— Лучникам приготовиться! — прокричал генерал и снизу раздался дружный гул сотен стрелков. — По моей команде!

Когда до врагов осталось две сотни шагов, он взмахнул рукой и ливень стрел обрушился на бегущих недругов. Подготовленные исиринатийские стрелки выпускали по десять стрел в минуту, и тысячи человек, оставленных в лагере, должно было с лихвой хватить, чтобы превратить половину наступающей армии в подобие ежей, но…враги шли. Со стрелами в кольчугах, в шлемах и головах, они продолжали упрямо приближаться!

От ужаса у Бирта задрожали колени. Все-таки некроманты остались. И набрали армию из живых мертвецов.

Из леса нахлынул туман. Странный, ядовито-зеленый, он не растворялся под косыми струями дождя и не стелился у ног. Словно живое существо этот туман старался подняться повыше и быстрее добраться до лагеря. Тут не нужно было быть гением, чтобы понять — черное колдовство.

Бирт сбежал вниз и нашел чародеев, напряженно собравших в круг и что-то бормочущих.

— Что вы делаете? Быстрее разгоните туман! — Приказал генерал академикам.

— Мы стараемся, — огрызнулся Гирн, заметно похудевший и осунувшийся за последние дни. — Но ты видишь среди нас хотя бы одного высокого сына кроме того, спятившего?

Он мотнул головой, указывая в сторону Этита, замершего на земле с пустотой во взгляде.

— Вернись назад, генерал, мы почти закончили.

Бирт послушно взошел на стену, безучастно наблюдая за стремительно приближающейся армией и наползающим туманом.

Подул сильный ветер, крепчающий с каждым мгновением, ударил по зеленой смерти и заставил колдовское марево остановиться и даже попятиться назад. Солдаты издали радостный крик, но Бирт видел, что хорошего было мало — колдовство служило отвлечением. Имперцы хотели, чтобы их мертвецов не подпалили огненными шарами или молниями, на которые исиринатийские академики и низкие сыны были такими мастаками.

Практически без потерь враги достигли рва и словно горох посыпались на его дно для того, чтобы карабкаться наверх, выстраивая подобие лестницы своими телами. Их слаженность была просто поразительной, не менее неожиданным стало и то, что каждый мертвый солдат оказался, вооружен и хорошо защищен. Когда голова первого зомби показалась над частоколом, у Бирта было мгновение для того, чтобы оценить это. Император постарался на славу: прочный шлем, личина, бармица.

Бирт размахнулся и обрушил меч на шею мертвяка. Тот разрезал кольчугу и со страшным звоном уперся в железо. Да, и металлическая пластина под кольчужным воротником. Прелестно.

Тут и там мертвецы перебирались через ограду и хватались за топоры. Двигались они медленнее людей, дрались тоже неважно, но в тесной свалке уровень мастерства не играет ключевой роли. А вот сила ударов и неубиваемость — очень даже.

Оборона трещала по швам, солдаты из последних сил отбивались от лезущей нечисти, но держались, немногочисленны свободные чародеи заливали ров огнем, туман отступал, и в один миг генерал даже подумал, что получится дождаться подкрепления из города, которое на всех парах должно были спешить на помощь, и тут сзади раздались страшные вопли.

В центре лагеря, там, где маги академии из последних сил удерживали некромантов, раздались нестройные вопли, полные боли и отчаяния. Бирт обернулся и обомлел — несколько десятков черных фигур, взявшихся не пойми откуда, безо всякой жалости вырезали ослабевших чародеев и попадающихся под руку солдат. Эти чудовища двигались с поразительной скоростью, а их двуручные клинки разрубали людей, словно пучки соломы.

В один миг оборона рухнула, как карточный домик. Толпы молчаливых имперских солдат, поддерживаемых черной магией волной хлынули через стены, убивая все на своем пути.

Бирт бросился прочь к конюшням. Единственный шанс сделать хоть что-то — это прорваться с боем в разоренный город, но для этого нужны всадники. Зычным голосом генерал подзывал к себе рыцарей и сержантов, и его маленький отряд принялся расти как на дрожжах. Телохранители, рыцари и простые воины видели в командире последнюю надежду на спасение и бежали. Умирая и убивая вновь проклятых мертвецов.

А бойня уже, меж тем, захватила весь лагерь. Строя не осталось, лишь толпы паникующих людей стремились спастись из захлопнувшейся ловушки.

Они почти добрался до лошадей, когда сзади раздался устрашающий, похожий на клацанье хохот, который заглушил многоголосый вопль агонии. Чары не затронули лишь Бирта и десяток его сопровождающих.

Генерал развернулся, за его спиной стояла фигура в балахоне алого с черным цветов.

Телохранители бросились вперед и попадали, словно срезанные колосья. Черный маг даже не пошевелился.

— Генерал, ты-то мне и нужен, — донеслось из-под капюшона.

Хотя нет, Бирт с ужасом осознал, что слова раздаются у него в голове. Некромант, словно прочитав его мысли, вновь расхохотался и откинул капюшон. Вот тогда бесстрашный Бирт Тавриэн и заорал от первобытного животного страха. Он понял, почему его до сих пор щадила смерть.

— Кажется, ты все осознал, генерал. Тогда у меня есть для тебя хорошая новость, — осклабился кошмарный скелет. — Ты будешь жить, и водить армии вечно.

Холодный клинок вонзился Бирту в живот, но, даже умирая, тот продолжал смотреть в глазницы ходячего мертвеца, заполненные алым демоническим светом.

Городской глава Пергион с раздражением отбросил свиток, присланный благородным господином Ристом Айлирином — хозяином Наритена и его сюзереном. Тот требовал того же, чего и в прошлый раз: оружия, доспехов, фуража и, самое главное, добровольцев.

Город и так отдал ненасытному сюзерену почти половину ополчения, а тот все не уймется! Но он в своем праве. Он — благородный, а ты — всего лишь управляющий четвертым по величине городом на востоке страны, а посему выполняй приказы, и не вякай, смерд!

Попробовали бы эти господа сами хоть день провести за учетным книгами или разбором мелких тяжб горожан, поглядел бы он на них тогда, но, увы, это была несбыточная мечта. Пергион вздохнул. Придется вновь залезать в городской склад. Сотни дубленых кож и боевых топоров должно хватить. А без кольчуг благородный перебьется. Если выйдет продать их — получится немного улучшить дела с едой, которой из-за дождливого лета и рано начавшейся зимы уже ощутимо не хватало. Как бы не пришлось снова класть зубы на полку.

Видят Шестеро, как ему хотелось послать надменного хозяина куда подальше, но нельзя — благородные последнее время были злы, как стая бешеных собак, а у Пергиона хватало ума, чтобы не дергать льва за усы даже когда тот спит.

Кошакам было отчего беситься — вести, приходящие с севера, не внушали спокойствия. Раденийский венценосец в трех сражениях разбил тех вассалов, что не переметнулись еще осенью, а также посланные им на помощь подкрепления, и к новому году прочно занял Пиринилию с половиной Ириулэнии в придачу, после чего вступил в Стоградье. Маги и рыцари пропали еще зимой, к весне начали заканчиваться даже обычные пехотинцы. Как будто этого мало, пятидесятитысячная армия под командованием генерала Бирта застряла в Империи и, как по секрету говорили знающие друзья, не сильно преуспела в штурме, взяв только первую линию стен Цитадели и оставшись за нею на зиму. Вот уж куда не надо было соваться перед войной! Ну и к тому же, верные союзники прегишты помочь не могут — сами еле отбиваются от дварфов, а Орден, потерявший почти половину высоких сынов и несколько сотен низких, а также как поговаривали, едва ли не всех учеников, стягивал отовсюду, откуда это было возможно, магов, зализывая раны.