В тот же миг с крыши ближайшей башни сорвался ворон и устремился прочь от города, поднимаясь все выше и выше. Китарион с гоблином оттащили мага назад, и сели перекусить, в ожидании новостей.

Ждать пришлось на удивление долго и это вселило в кольценосца уверенность, что на сей раз что-нибудь полезное все-таки получится выяснить, поэтому, когда некромант открыл глаза и закашлялся, Китарион тут же накинулся на него с расспросами.

— Ну что? Что там такое?

— Подожди, дай отдышаться, — прохрипел Кштиритион, заходясь в новом приступе сухого кашля. — Проклятые орденцы, когда их свет убивает птицу, отдача бьет и по мне.

Он снова закашлялся, прикрыв губы ладонью, но Китариону показалось, что на пальцах чародея блеснули капельки крови.

— Значит, опять ничего? — разочарованно спросил он.

— Я бы так не сказал. Пришлось угробить трех птиц, из двух успевал выскочить в последний момент, а вот с третьей зазевался, но оно того стоило. Я узнал, что творится у наших друзей. — Некромант сплюнул на камень. Точно кровь!

— Не тяни, говори уже!

— Тист сдох.

Сперва Китарион не поверил услышанному, поэтому он переспросил:

— Что?

— Что слышал. Старый кот отравился и наконец-то валяется лапами кверху!

Китарион был готов смеяться и плясать. Более хорошей новости он не слышал с момента разгрома Бронзовой гвардии.

— Как думаешь, владыка имеет к этому отношение?

— Я уже не уверен ни в чем, что касается нашего повелителя, но думаю, что даже ему будет тяжеловато прислать отраву венценосцу в лагерь и сделать так, чтобы тот ее выпил. К тому же чтобы этого не заметили орденцы. Мне сейчас интересно другое: что они теперь будут делать?

— Скорее всего, ждать распоряжений нового венценосца.

— Это который Нилб?

— Он самый. И если я не путаю, наследник сейчас плотно застрял на севере Исиринатии, пытается выбить псов из Ириулэнии, а значит, мы сможем немного отдохнуть, прежде чем атаки возобновятся.

Гонец прискакал в крепость с последними лучами солнца. Его лошадь была в мыле, дико хрипела и роняла на каменные плиты двора розовую пену. Сам всадник выглядел не сильно лучше — весь помятый, пыльный, с опухшими глазами и смертельной усталостью на лице.

— Послание для совета венценосца! — прокричал он, падая на колени.

Ритон с интересом наблюдал за тем, как к изможденному человеку со всех сторон сбегались слуги. Его подняли на руки и бережно, будто великую ценность, понесли в замок.

— Я так полагаю, что в ближайший час ты услышишь в высшей степени интересную новость, — обернулся он к наставнику. — Лично я бы на твоем месте уже отправился на заседание совета. Капитан Серебряной гвардии, даже отставной, имеет полное право на то, чтобы быть в курсе важнейших государственных вопросов.

— А ты что будешь делать? — Хмуро осведомился воин.

— О, моя скромная персона в сей судьбоносный миг будет отдыхать в своих покоях, как и положено послушному племяннику, наказанному дядей за серьезный проступок. — Ритон даже не пытался скрыть своего торжества. Принц был уверен в том, что за послание нес гонец в запечатанном металлическом цилиндре.

И он не сомневался, что второй такой же гонец уже на подходе к армии братца, этого бездаря, не способного за несколько месяцев разбить слабые силы псин, засевших на севере страны, а значит, нужно спешить.

Мирол — хороший человек, и ему не стоит знать, чем именно принц собирается заниматься.

Узкая винтовая лестница вывела его на кухню, где Ритон поманил пальцем девушку-кухарку и вышел прочь. Когда они уединились в небольшом подсобном помещении, он протянул ей маленькую полоску пергамента и прошептал, наклонившись к уху:

— Доставишь это на портняжную улицу старому Варгу и поживее.

— Слушаюсь, благороднейший, — поклонилась та.

— Очень хорошо, тогда немного подождем, и можешь идти.

Спустя десять минут принц поднимался в свои покои. Все в замке уверены, что он спит с кухаркой и еще десятком смазливых служанок разного калибра, и отчасти это было правдой — некоторые девушки делили с ним ложе, однако же Ритон считал, что прислугу можно использовать и другим способом, особенно если достойно ей платишь.

Конечно, он не исключал, что кто-нибудь, например, двоюродный брат, дает слугам больше золота, нежели он, но тут уж приходилось рисковать, а риск принц любил.

В бытии вторым претендентом на престол были свои плюсы, причем немалые. Одним из главных являлось большое количество денег, на которые можно было купить верность дворцовой челяди, или, если потребуется, клинки наемников. Варг с улицы портных за последний месяц, набрал ему несколько сотен мечников, которые только и ждали какого-нибудь дела. Двести-триста человек — это немного, это не гвардейские войска и не его собственные вассалы, которых благодаря императору не осталось почти вовсе, но будучи брошенными в нужное время в нужном месте, и небольшой снежный комочек способен породить настоящую лавину.

И час пробил. Этой ночью у страны появится новый правитель. Сильный, волевой, знающий, что нужно делать!

Мирол явился спустя час, мрачнее обычного.

— Что же обсуждал достойный совет? — невинным тоном осведомился принц.

— Его величество мертв. Он уснул и не проснулся. Вместе с ним уснули дегустатор и повар.

— Повар? Вот ведь мерзавец, он осмелился пить вино, предназначенное венценосцу, — Ритон постарался придать своему голосу грозность, но не выдержал, и рассмеялся.

— Тебе совсем не жалко дядю?

— Ни капли. — Ритон вскочил со своего ложа. — И ты знаешь причину!

Мирол отвернулся.

— Знаю.

— Тогда прекрати вести себя, будто бы умер святой и иди в казармы, пора поднимать гвардию.

Учитель отвел взгляд. Ритон понял, что он все еще колеблется.

— Мирол. — Ритон подошел к нему и положил руки на плечи. — Ты мне как отец, ты растил меня и воспитывал, ты заботился обо мне, когда родной отец случайно упал с лошади, — тут он с трудом сдержал сарказм, — и ты знаешь, почему именно он упал с этой самой лошади. Ты — единственный человек, которому я верю, только ты можешь мне помочь!

На глаза старого воина навернулись слезы.

— Ритон, что я должен делать?

— Пускай Серебряная гвардия разоружит городскую стражу и займет цитадель. — Голос принца был сухим и деловым, из него вся витиеватость пропала. — Мне нужны три десятка лучших бойцов в сопровождение. Ты займись советом — они все пока что нужны живыми.

Теми же, кто живыми не потребуются, займется Варг, но об этом учителю знать не следует.

— Хорошо, — неуверенность пропала из взгляда Мирола, теперь старый воин был готов, и, как всегда перед сражением, он не знал сомнений и страха. — Я сделаю так, как ты просишь, и уже к завтрашнему утру на твоей голове будет красоваться венец.

— Я знаю это. — Ритон опоясался и проверил, хорошо ли меч ходит в ножнах. — Вперед, спасем страну, и пусть плачут проигравшие!

— Владыка, все готово. — В шатер протиснулся один из рыцарей смерти, охранявших покой императора и его жены.

Шахрион осторожно отодвинул голову Тартионны, мирно посапывающей на его плече и поднялся.

— Хорошо, пускай инженеры ждут меня и держат бочонки наготове.

— Слушаюсь, — бесстрастным голосом ответил мертвец.

Шахрион нежно провел по плечу жены.

— Просыпайся, мы начинаем, — прошептал он ей на ухо и встал, чтобы одеться.

Когда они присоединились к Гартиану, лич, кажется, уже изнывал от ожидания.

— Наконец-то явились, не могли найти другого времени. — Раздраженно бросил он, недовольно махнув рукой. — Не передумал принять мою помощь?

Шахрион улыбнулся уголками губ — по неизвестной причине лич отрицательно относился к идее использовать последние бочки змеиного огня на Белом городе, и отстаивал свою точку зрения с ослиным упрямством. Лично Шахрион не мог понять, в чем же заключается разница в использовании огня и бешеного мертвяка. Еще неизвестно, отчего разрушений в городе будет больше. А может, лич как раз и хотел поломать вволю?