— Как же замечательно владеть собственными конечностями, — выдохнула я облегченно.

Аодх продолжая сидеть на коленях, сложил на них руки. Я напряглась завидев суровость в глазах.

— Далия, я очень огорчен твоей выходкой.

Боже, да он так не сердился во время моих побегов.

— Впредь, если не будешь меня слушаться, мне придется вернуть тебя в Сершель.

— Что? Ты посадишь меня под замок?! Тогда я точно сбегу! — подорвалась вскочить на ноги, но остановилась под сверкающим взглядом супруга.

— Не вынуждай меня идти на крайние меры, Лия. Ты могла погибнуть, — тяжелый взгляд не отпускал меня. — Но, вынужден признать, рыбка твоя получилась прекрасной. Для того, кто никогда не пользовался магией, это большое продвижение. Ты освоила сложное волшебство и продержалась очень долго.

— Но не погибла же, — вспыхнула я от похвалы, загашая радость намеренно.

— Предупреждаю, Далия, в первый и последний раз — не рискуй понапрасну своей жизнью. Не стремись покинуть меня, у тебя все равно не получится.

Хотела возмутиться, но заметила в глубине глаз принца странное напряжение и возможно… страх? Не могу точно сказать, что видела, Аодх быстро спрятал все лишние эмоции. А я вдруг почувствовала себя неблагодарной.

— Спасибо за сегодня, — произнесла тихо, и протянула руку к лицу мужа.

Он замер напряженно вглядываясь в мои глаза, робко улыбнувшись потянулась за поцелуем.

— Обещаю не влезать в неприятности без твоего ведома, — прошептала я, легонько прикасаясь своими губами к губам мужа.

Выдохнув, Аодх потянулся ко мне.

— В свою очередь обещаю не сажать тебя под замок, как ты выражаешься, пока не нарушишь свое слово.

Теперь я получила практически невесомый поцелуй от супруга. Это словно связало наши клятвы, укрепило связь и доверие между нами. На душе сразу потеплело, а внутри нити нашей связи переплелись еще плотнее.

После этих слов поцелуй углубился, мягкий похожий на ласковые волны он смывал все тревоги, дарил успокоение. Уложив меня на спальник, Аодх покрыл поцелуями все мое лицо; брови, нос, скулы — все подверглось нежнейшим прикосновениям. Аодх словно изучал меня по-новому и запечатлевал на своем сердце, как и я.

Эта ночь стала самой нежной, наши ласки были неспешными, но не менее горячими. Сердце мое трепетало, душа рвалась на встречу Аодху, в этот момент я перестала думать о чем-либо, наслаждаясь нынешним моментом без остатка.

Проснулась на рассвете; братья сиды обнаружились в лагере — бодрствующими. Интересно что они делали? Какое задание давал им Аодх? Вспомнив расслабленную позу Рисса и полуголые тела братьев, то, как они смотрели на речных дев наводило лишь на одну догадку.

Мотнув головой вернулась в настоящее. Взгляд вновь опустился на кисть руки; рядом с первым иероглифом, пристроился второй — замысловатый с резкими углами. Слово отпирающее замок на тюрьме Элелии оказалось выбито на тонкой пластине раньше к чему-то крепившейся.

Перед тем как заснуть, щелкнув пальцами, на раскрытую ладонь принца упала пластина, опутанная темными жгутами магии. Вот почему я не ощущала зова, не из-за слабости постигшей от использования силы. Стоило темным шнурам расползтись в разные стороны, словно живым лианам, как по моим ушам ударил напев без слов. Иероглиф вспыхнул, заискрился и нежно-грустная мелодия наполнила меня.

Процедура перенесения «тату» на кожу, прошла идентично как в первый раз. Интересно эти слова выбил на разных предметах загадочный мужчина являвшийся моей бабушке? Или же сам тюремщик? Хотя, для чего это надсмотрщику, понятия не имею. Но ведь кто-то раскидал слова, и кто-то разбил камень. Я никак не могла понять зачем и для чего, и кому все это нужно. Единственная кто мне даст ответ, это Элелия, — если она жива — для этого стоило постараться отыскать ее.

Наблюдая как Рисс с Шером принялись сворачивать лагерь, поднявшись с одеяла, направилась к Аодху чертившему непонятную руну в воздухе. Через минуту из подпространства появились гиппоцервы; сытые, довольные.

Один из олене-коней подбежал ко мне, тыкаясь рогатой головой в протянутую ладонь. После тесного контакта с ними, гиппоцервы перестали казаться мне опасными.

— Привет, мой хороший, — проворковала я, принимаясь поглаживать зверя. — Соскучился?

Турх взвизгнув, фыркнул едва не пританцовывая от моих почесываний. Я же рассмеялась видя проявленную радость животного.

— Сильно не балуй, а то слушаться перестанет, — предупредил Аодх, находясь неподалеку и наблюдая за моими действами.

— Немного ласки никому не повредит, — откликнулась я, в последний раз потрепав Турха за ухом. — Кстати, когда научишь им управлять?

— Вот отправимся в путь, и тогда…

В этот момент наступила оглушающая тишина, воздух загустел становясь липким. Я открыла рот в попытке вдохнуть, и внезапно воздух лопнул. Передо мной оказался супруг накрывая крыльями; ударная волна прокатилась пригибая траву к земле, гиппоцервы заржали, но не испуганно, а так, словно разгневались.

— Рисс, — рыкнул принц, и Связанный обхватив меня за талию, потащил прочь.

А я потрясенно наблюдала как пространство словно разрезали ножом и оттуда появились странные существа; красно шерстные, мерзкие на вид с длинными конечностями и выпирающими клыками. Их горбатые спины усеивали острые шипы. Подозреваю не для украшения.

— Рисс, что это? — от вида страшилищ и всего происходящего, едва не потеряла голос.

— Бугган — оборотень, — отозвался сид, пряча меня за спину; в его руке появился лук зазвеневший бусинами на слабом ветру. Рисс замер напряженно следя за врагами. — Все-таки нашли.

На полянку, на которой мы недавно отдыхали, все больше и больше вываливалось из разрыва этих странных тварей. Не дожидаясь, когда они просочатся все, гиппоцервы приняли шугать бугганов, страшно визжа, показывая клыки и опустив рога к земле.

Огненный клинок в руке Аодха плавил воздух, поджигал тела и вскоре до нас долетел запах паленой шерсти и плоти. Тошнота подкатила к горлу, пришлось глотать желчную слюну и пытаться удержать завтрак внутри. Шер возникал между бугганов то там, то тут, разя, казалось на первый взгляд неповоротливые туши зачарованными кинжалами.

— Нашли? Кого нашли? — прохрипела я, схватившись рукой за горло.

— Мужа твоего.

— У него имеются недоброжелатели? — удивилась я.

Сид хмыкнул, не оборачиваясь ко мне, ответил:

— У него — особенно.

— И кто желает ему смерти? — просипела от страха за жизнь мужа. Мало ему запечатления и связи со мной, так еще и какие-то враги.

— Этого мы еще не выяснили.

— Господи, им конца и края нет, — ноги сделались ватными, и я их не чувствовала, как еще не осела на землю.

По прогалине разнесся длинный свист и гиппоцервы рванули в сторону леса; их шкура блестела от бурой крови бугганов. Я удивленно наблюдала, как и Шер отступил, на ходу запрыгнув на одного гиппоцерва.

— Рисс, что происходит?

Бугганов оставалось еще штук десять или пятнадцать, не меньше. Все они оскалившись двинулись на Аодха замершего с раскрытыми крыльями.

— Он с ума сошел? — едва не взвизгнула я, порываясь бежать к супругу. Правда, чем бы я ему смогла помочь, на тот момент не думала.

— Просто смотри, — порекомендовал сид, перехватывая меня и прижимая к себе чтобы не рыпалась.

Стоило бугганам подступиться ближе к Аодху, как над его головой вспыхнули большие переливающиеся алым пентаграммы, и на существ обрушился огненный дождь. Крупные, расплавленные капли били по существам и земле сотрясая ее твердь. Трава горела, как и бугганы. Их истошный рев разносился далеко оглушая, заставляя морщиться.

Вокруг нас образовался голубоватый пузырь; волна жара докатилась до нас, но обтекла стороной натолкнувшись на преграду. Я с замиранием сердца наблюдала за мужем, практически не обращая внимания, что происходит вокруг. Каких-то две минуты вокруг Аодха бушевал оранжевый ураган, огненный ливень практически скрыл его с моих глаз. Но стоило мне моргнуть, как выпущенная стихия улеглась, опала до неопасных язычков, а затем и вовсе исчезла подчиняясь Аодху.