У фонтана, раскинувшегося по середине двора, порхали то ли птички, то ли феи — отсюда и не разглядеть. Стража в синих одеяниях расхаживала с важным видом, блюдя порядок. Какие-то строения сверкали слюдовыми крышами, покрытые ажурной сеткой. Оранжерея? Беседка для отдыха? А дальше, где-то совсем с боку, судя по звукам, располагалась тренировочная площадка для замковой стражи. Похоже, это задний двор. Всего я не рассмотрела, так как везде находилось что-то, что загораживало бы обзор.

Я так углубилась в размышления и созерцание вида, что не заметила вернувшегося хозяина замка, в который он меня вероломно утащил. И только когда чужая рука коснулась спины, подпрыгнула как ужаленная.

— Не смей прикасаться ко мне, — рыкнула я, пытаясь успокоить сердце и одновременно отодвигаясь дальше от мужчины.

Сид был все в той же одежде, правда волосы собраны на затылке в хвост, отчего заостренные уши было лучше видно. Теперь понимаю, что они мне не привиделись. Раскосые глаза с жадностью пожирали меня, но, хвала фее, решил держать руки при себе.

Разглядывать чужой мир мгновенно расхотелось, но и уходить внутрь не имела ни сил, ни желания.

— Ты моя супруга. Запомни это, Далия. А касания мне необходимы, — спокойно пояснил сид. Только я видела, как на скуле дергались желваки.

— Обойдешься.

Мужчина раздраженно выдохнул. В синих глазах отразилось напряжение.

— Ты знаешь, что такое запечатление?

— Откуда? — буркнула, скрестив руки на груди.

— Имеется два вида запечатления: обоюдное и одностороннее. У сидов и фейри одностороннее. И это будет величайшим счастьем, сказкой, если и вторая половинка сможет запечатлеться.

— И что? — я не понимала, куда он клонит и раздражалась сильнее.

— Я запечатлен на тебе.

Взгляд невольно скользнул по той стороне тела, где у сида находилась колючая лоза.

— Это связано с брачной меткой?

— Нет. Запечатление происходит при первом физическом контакте.

— Так распечатлись и оставь меня в покое! — всплеснув руками, раздраженно прошагала в комнату.

За спиной послышался не то вздох, не то рычание:

— Чую, сейчас разговора у нас не выйдет.

Вот тут я согласна. Нет желания с ним общаться, а видеть тем более.

— Поговорим, когда будешь готова. — Едва не фыркнула. Жди, когда рак на горе свистнет. — Я пришел пообедать с тобой.

Одарила его мрачным взглядом и хотела было уже отказаться, но за меня сказал живот, громко буркнув. Да, волнения и переживания лучше пока отодвинуть на второй план. Если хочу смотаться отсюда, нужно питаться. Даже если не хочется, нужно через силу пихать.

— Ничего не имею против, только вот обуви у меня нет, — язвительно заметила я. Однако мужчина не впечатлился моей едкостью.

— Никуда не нужно идти. По крайней мере, сейчас. Отобедаем в комнате для отдыха. Прошу, — мужчина поманил меня за собой и вошел в одну из дверей, которую я из чистого упрямства не стала проверять.

За ней оказался уютный уголок в сиренево-белых и золотых тонах. Небольшой круглый стол, уже накрытый и ожидающий нас, два стула, мягкие подушечки на диване у окна. Пушистый ковер, вазы с цветами. Одна книжная полка, совсем маленькая, лишь для того, чтобы было куда положить книгу, принесенную из библиотеки. По крайне мере, такие мысли меня посетили.

В круглые слюдяные окна проникал солнечный свет, даря комнате тепло и уют.

Галантно отодвинув для меня стул, сид ждал, когда я сяду, но, гордо вздернув подбородок, уселась на другой табурет. Мужские костяшки на спинке побелели: с такой силой сжались кулаки. Как еще на щепки стул не разобрал. В глазах отразился лед, обжигая меня похлеще огня.

— Сейчас эту маленькую вольность позволю, но не смей такое вытворять прилюдно, — недовольно предупредил Аодх, усаживаясь напротив.

Ну, прилюдно, я бы, конечно, не стала ничего подобного выкидывать. Как-никак он же сид — значит птица высокого полета, а унижать его при других в планы не входит. Все равно что смертный приговор подписать. Я же не дура.

А вообще… Я перевела взгляд на расставленные блюда и рассмотрела все еще дымящуюся еду. Видимо, доставили недавно. Интересно, когда успели? Во время моего прохлаждения на балконе?

Не знаю, что это была за еда, но выглядело все аппетитно, это не говоря уже о запахе, от которого просто сводило живот.

Молча откупорив вино, Аодх разлил его по фужерам на тонких ножках. Ловко очистил пару фруктов и разрезал на ровные дольки.

Неприязненно покосившись на рубиновую жидкость, пододвинула тарелку с какой-то кашей и мясной подливкой. А попробовав первую ложку, едва не заурчала от удовольствия. Вкуснотища!

— К ужину тебе доставят обувь. Подходящей не нашлось — пришлось заказать в обувной лавке, — нарушил молчание сид, наблюдая за тем, как я быстро орудую ложкой.

— А платье? — выдавила из себя, едва проглотив пищу.

— Сестры.

— Она не будет возражать? — я удивленно приподняла брови.

— Нет. Она мертва, — и прозвучало это так спокойно… так обыденно.

— Ой, прости, — стушевалась я, опуская взгляд.

— Ничего. Времени прошло достаточно, чтобы тоска сменилась легкой печалью.

— Значит, я смогу покидать комнату? — мой голос дрогнул. Так, главное не выдать своего нетерпения, а то могу подозрения заслужить.

— Если не собираешься творить глупостей, то замок Сершель в полном твоем распоряжении. Ведь ты не будешь заставлять меня волноваться?

И смотрит на меня так внимательно поверх бокала с вином. Глаза сверкают внутренним золотом. Это игра света такая или у него они и правда цвет меняют? Но не это сейчас важно. Я бы могла нагло соврать, правда, Аодх, скорее всего, почует подвох. Тем более, правдоподобно никогда лгать не умела.

— Если бы и хотела, то не знаю, как. И у меня нет знакомых, чтобы помогли, — лучше выдать полуправду, чем полнейшую ложь.

Одарив задумчивым взглядом, Аодх произнес совершенно не то, чего ожидала:

— Вечером я тебя представлю всем слугам, как супругу.

— Хорошо, — спокойно отозвалась я, отправляя в рот последнюю ложку восхитительной каши.

Светло-синие глаза прищурились. Меня обдало таким подозрением, что уши загорелись. Явно что-то смекнул, но делаем вид, что у великого сида обман слуха. Кстати, а он кто, князь? Раз в замке живет.

— Это твоя комната? — перескочила на другую интересующую меня тему, лишь бы отвлечь пристальное внимание.

— Да.

— А моя где? — ведь должна же быть и у меня в этом замке собственная комната, раз уж теперь живу в нем.

Смоляная правая бровь вопросительно приподнялась, а чуть раскосые глаза распахнулись от удивления.

— Ты кое-что забыла, Далия, теперь это и твоя спальня.

— Я не хочу спать с тобой в одной постели, — категорично заявив, скрестила руки на груди.

— Почему нет?

Он издевается? Или притворяется, что ничего не понимает?

— Потому что я не считаю брак законным и потому что без моего согласия… — аппетит резко пропал. Вот ведь сид противный, вынудил вернуться к неприятной для меня теме.

— Я бы с удовольствием дал тебе возможность спать отдельно до тех пор, пока не привыкла бы ко мне, но не могу. Ты мне нужна. Необходимость касаться тебя так же важна, как и воздух.

— Почему? — хмуро откликнулась, сведя брови к переносице.

— Иначе я умру, — при этих словах светло-синие глаза неотрывно глядели в мои. Явно проверяет на прочность, но… неужели правда?

— Почему? — вновь повторила я.

Вздохнув, Аодх добавил:

— Это все запечатление.

— Ты прям вот так умрешь? Взаправду?

Кивок подтвердил мои слова. Я же задумалась. Врет или не врет? Кто ж его разберет. Но если, допустим, это правда, то не хотелось бы становиться виновницей чьей-то смерти. Пусть он поступил бесчестно, но смерти не желала. А если не соглашусь? Гипнозом заставит? Так хоть вроде свободу дает, но стоит заартачиться меня ее лишат. Тогда я точно не смогу вернуться домой. Безвольной куклой же быть не хотелось. Пусть хоть мнимая свобода будет, а дальше что-нибудь придумаю.