— Слышь, лыцари, — вдруг произнёс Избранный, словно вырываясь из сна. — У вас тут никакой нечисти не появлялось в последнее время? Новой какой-нибудь.

Воины переглянулись, явно припоминая местные слухи и байки.

— Да вроде не было… — задумчиво пробормотал Ганс.

Фриц молча помотал головой.

— Моя, кхм, кузина… — Йозеф снова пытался говорить как можно грубее, но голос всё равно звучал тонким и звонким. — Писала… Кхм… Люди пропадать стали.

— Интересно, — протянул Герой. — И много пропадает? Может, бегут просто от вас?

Йозеф пожал плечами. Беглых крестьян всегда можно выследить и вернуть. Вряд ли кузина стала бы упоминать в письме обычных беглецов.

— Много. Нет, не бегут, — твёрдо ответил он.

— Ну у вас же баронства вольные, мало ли, — пожал плечами Лёха.

Рыцари в один голос рассмеялись. Вольными они были только для дворян. А свободные крестьяне — это что-то из ряда вон выходящее и неестественное, такое могли придумать только дураки-русары.

— Надо проверить, значит, — постановил Герой и поднялся на ноги. Каша всё равно ещё не сварилась.

Он потянулся, хрустнул шеей и позвонками, окинул хозяйским взглядом всю поляну. Всё выглядело тихо и спокойно, в зарослях ивняка даже чирикали какие-то птицы. Солнце поднималось в зенит и начинало потихоньку припекать, лёгкий ветерок доносил тонкие запахи разнотравья, которые смешивались с запахом дыма и конского пота, создавая особый, деревенский, аромат, напомнивший Лёхе о детстве и каникулах. Он вдруг подумал, что всё это может исчезнуть, и нахмурился. Если у него хватит силы остановить зло, то всё останется по-прежнему. И Лёха решил, что он его непременно остановит.

Когда на горизонте появился замок барона Индржиха, Лёха рассмеялся в голос. Он ожидал увидеть что-то более величественное и несокрушимое, что-то в духе Твердыни Ледовласого, огромную крепость, нависающую над долиной и вселяющую страх в сердца врагов. Но вместо этого он увидел двухэтажный каменный сарай, обнесённый частоколом. Вместе с этим пришло понимание, что выкуп за пленных будет чуть меньше, чем он ожидал.

Лёха наконец внял совету Петровича, и пересадил его к Гансу, а на освободившемся мерине теперь вдвоём ехали рыцари. Сам Паладин ехал на чёрном Бумере, как он теперь называл жеребца. Со временем у него стало получаться чуть лучше, но всё равно верховая езда никакого удовольствия ему не приносила.

За частоколом блестели стальные шлемы гарнизонных солдат, но ворота перед гостями открывать никто не спешил. Лёхе даже показалось странным, что ворота закрыты в такой час, когда по всей логике туда-сюда должны сновать телеги и обозы, всадники и пешеходы. В замке Ледовласого было именно так, и он ожидал увидеть то же самое и здесь.

Паладин остановил вороного жеребца, почесал бритый затылок. Рыцари остановились чуть позади и смиренно ждали, что предпримет Герой. Из-за частокола то и дело выглядывали любопытные рожи, явно не зная, как реагировать. Процессия и вправду выглядела очень странно.

— Э, бля! Открывай калитку! — крикнул Герой, пожалуй, чересчур дерзко.

Никто не ответил.

— Да вы чё, бля, шутить вздумали, что ли… — пробормотал Лёха, слезая с коня.

Едва он двинулся к закрытым воротам, как солдаты на стене стали целиться в него из арбалетов. Лёха опешил. Из арбалета в него ещё никогда не целились.

— Слышь, бля, служивые! Старшого позовите своего! Я тут ваших лыцарей привёл! — крикнул Герой.

Торчащих из-за частокола шлемов стало на один меньше. Лёха, утомлённый ожиданием, схаркнул в пыль и растёр плевок тапочком. Рыцари, стараясь принять наиболее достойную позу (пусть даже вдвоём на одной лошади), выпрямили спины и ждали, когда появится их сюзерен.

Вскоре на стене появился некий хлыщ. Он перегнулся через частокол, тряхнув золотыми волосами, посмотрел на гостей буквально мгновение и снова скрылся за стеной. Наверху раздался голос.

— Вы слепые или как? Открывайте! Ганса не узнали, что ли? Живее, мать вашу драть!

Лёха слегка усмехнулся, хохотнул и снова усмехнулся, слушая, как бранится хозяин замка на собственных караульных. Такое всегда забавно слушать, особенно, если разносят не тебя. Особенно, если кого-то разносят из-за тебя.

Загремели засовы, ворота жалобно заскрипели. Наружу вышел сам хозяин крепости, барон Индржих, который с виду оказался высоким широкоплечим блондином с квадратной челюстью и толстенными бицепсами, будто он был не мелким феодалом в забытой горной стране, а чемпионом по бодибилдингу.

Индржих ослепительно улыбнулся, глядя на своих гостей, задержал цепкий взгляд на Лёхе, недолгое время изучая Героя.

— Бомжур, ёпты, — поприветствовал его Паладин.

Барон вопросительно поднял бровь, но быстро взял себя в руки.

— Приветствую вас в своём доме, отважные воины, — улыбнулся он.

Рыцари спешились и поклонились сюзерену.

— Милорд, — произнёс Ганс.

Фриц и Йозеф стояли молча, потупив взгляд.

— Сей… Кхм… Отважный витязь пленил нас троих, милорд, — признался Ганс.

Барон перевёл взгляд на Лёху, которому вдруг приспичило поковырять далеко в глубине уха. Взгляд он, конечно, заметил, и тут же попытался вытереть испачканный палец о штанину.

— Пленил? — переспросил барон.

Лёха шмыгнул ноздрёй, рыцари синхронно кивнули. Барон поочерёдно переводил полный неверия взгляд на своих вассалов и обратно.

— Ладно. Ладно. Допустим, — хмыкнул Индржих. — И на какой выкуп вы рассчитываете?

Лёха встрепенулся, несомненно, речь зашла о трёхзначных суммах. Шанс упускать нельзя.

— Ну это… Золотом обещались, — произнёс он, хотя золото он только нарисовал в своём воображении. Никаких обещаний кроме мифического «выкупа» рыцари ему не давали.

Барон задумчиво прикоснулся к широкому подбородку.

— Не, ну если чё, я и серебром возьму, мне-то чё… — вдруг добавил Лёха, понимая, что в нищем горном уделе столько золота не сыскать.

Тишина стала настолько ясной и пронзительной, что даже тихое урчание Лёхиного желудка прозвучало как бешеный медвежий рык.

— Не больно-то ты похож на рыцаря, чтоб выкуп тебе по чести платить, — произнёс наконец барон.

— Э, бля… — начал Паладин, но его быстро перебил Ганс.

— Нет, милорд! — воскликнул он. — Он самый честный из воинов, что мы встретили за пределами наших земель! Истинный паладин!

— Да, бля. Мужчина честной судьбы, — добавил Герой.

Индржих снова задумался. Само собой, платить он не собирался, да и нечем было платить, но иноземец выглядел крайне странно. Подобных ему барон раньше никогда не встречал, и если этот доходяга и впрямь способен победить трёх конных воинов, то это должно быть что-то интересное. В белокурой голове барона созрел план.

— Что ж, значит, это нужно отметить! Героическое возвращение моих вассалов достойно целого пира! А ты… Кстати, как твоё имя? Ты будешь почётным гостем! — широко улыбнулся барон.

— Я — Лёха, — представился Лёха, протягивая барону грязную ладонь.

Рукопожатие у Индржиха оказалось крепким. Лёха попытался его продавить, но не сумел, и оттого преисполнился уважения к могучему хозяину замка. Избранный сразу понял, что барон властвует здесь по праву сильнейшего, а такое нельзя не уважать. Право сильного Лёха всегда ценил.

— Ну, пройдёмте-с, — пригласил Индржих, учтивым жестом показывая на открытые ворота.

— Сильвупле, ёпты, — Лёха изящным взмахом изобразил, будто снимает широкую мушкетёрскую шляпу, вдруг понял, что выглядит глупо, шмыгнул носом, сделал вид, будто чешет затылок, и выпрямился.

Через ворота прошли пешком, ведя коней на поводу, и только Петрович проехал верхом, как победитель, делая важный вид.

За частоколом всё выглядело именно так, как себе представлял Герой — двухэтажный коттедж, наполовину каменный, наполовину деревянный, опутанный строительными лесами, хозяйственные постройки, сараи, конюшни, казармы, утоптанная площадка для тренировок, на которой солдаты вяло тыкали копьями по деревянным чурбакам.