Парень ухмыльнулся, затем схватил меня за лодыжки и дернул вниз по кровати. Я взволнованно вскрикнула, когда он зажал мне рот рукой. Слегка опустился своим телом на меня, каждой ногой раздвигая мои, пока он не оказался прямо там. Я чувствовала, как он прижимается ко мне, и приподняла бедра, желая трения.

— Мы делаем это? Потому что если да, это единственный раз, когда я разрешу тебе уйти. После этого твоя задница будет моей.

— Боже, — выдохнула я, закатив глаза к затылку. Его запах был повсюду, передавался с его кожи на мою. Кожа, виски, мыло и мята.

Он усмехнулся.

— Не Бог, принцесса, — он втянул мою нижнюю губу в рот и потянул ее, прежде чем отпустить и прошептать, — Мэддокс.

— Я не принцесса, но по… — он толкнулся в меня прежде, чем я смогла закончить свой ответ.

Я застонала, все расплылось, то исчезая, то появляясь.

Пот, язык, член, удовольствие, боль…

Возвращаясь в настоящий момент, Мэддокс прислал свою фотографию: с кепкой задом наперед, без рубашки, высунув проколотый язык между губами, он держал пальцы, растопырив по обе стороны рта.

— Дерзкий ублюдок, — бормочет Лейла, выглядя самодовольной рядом со мной.

— О Боже мой, Лей, я больше никогда его не увижу! Как всегда!

— Не надо так драматизировать! Это всего лишь Мэддокс. Он уже забыл твое имя. Я бы не парилась, но тебе нужно забрать телефон! Девочка, айфоны глупость, пока ты наконец, не соберёшься переходить на Самсунг, — она направляется в нашу ванную, перекидывая полотенце через плечо. Подруга вздыхает, как только видит, что моя паника не утихает. — Милая, все в порядке, честно, у меня была куча свиданий на одну ночь. Секрет в том, чтобы не думать об этом слишком много.

Приходит еще одно сообщение, и, крича, я швыряю телефон через всю комнату.

Лейла закатывает глаза, подбирает его и встает.

«Тебе может понадобиться этот телефон, Рози, но эти я оставлю себе…»

Лейла делает паузу, ее губы искривляются, когда она пытается остановить свой смех. Она поворачивает свой телефон экраном ко мне, на котором чертова фотография моих красных трусиков.

— Дерьмо.

Подруга смеется.

— Я иду в душ, детка, ты должна ему что-нибудь ответить. Если Вульф напишет мне, ответь ему, что я встречусь с ним позже.

— Подожди! — я встаю с кровати. — Ты действительно мутишь с Вульфом?

— После вчерашней ночи? Да, черт побери. Его приставания на высшем уровне.

— О, видишь ли, я не создана для этого.

— Для чего? — наклонив голову спрашивает она.

— Этого! — я жестом указываю на нее. — Этих типа случайных отношений. Этой херни.

— Эми, это было на одну ночь. У Мэддокса такие, вероятно, каждые выходные с девушками, которые, как он считает достойны его, — она снова закатывает глаза, и я что-то чувствую здесь. Может, есть что-то, чего она не договаривает.

— Ты права, но я не собираюсь возвращать свой телефон или свои чертовы трусики. Я предпочту никогда не встречаться с ним снова.

― ТЫ ВСЕ ВЗЯЛА? ― спросила Лейла, когда мы спускаемся к студенческой парковке.

Я открываю багажник своего маленького хэтчбека BMW. Это было единственным, что мой папа купил мне, а я не смогла возразить. Я всегда пыталась остановить его и маму от траты лишних денег, но машина была тем, что, по его мнению, он обязан был мне купить. Отец трепался о рейтинге в пять звезд и о максимальной безопасности европейских машин. Я знала, что в нем говорит полицейский и что папа в свое время видел несколько ужасных аварий, поэтому я позволила ему это. Она красная, в ней кожаные сиденья и механическая коробка передач. Я училась на механике, и с тех пор не могу ездить ни на чем другом.

― Да, только я еду в другую сторону города.

Я кладу свои сумки в маленький багажник и поворачиваюсь к Лейле лицом.

― Уверена, он будет мил. Хотелось бы думать, что моя мама умна.

― Твоя мама умная. У нее есть житейская мудрость, ― соглашается Лейла, постукивая о пассажирское стекло, так что я опускаю его, как только сажусь на водительское сиденье. ― Я уверена, его дети будут восхитительны. Надеюсь, они не в таком возрасте, что ходят в подгузниках или типа того.

Вот чего я боюсь. Надеюсь, они хотя бы подростки, но то, как мама о них говорила, заставляет меня думать, что они могут быть и младше. Отлично.

Я посылаю еще один прощальный поцелуй Лейле через окно и выезжаю с парковки. После быстрой остановки для покупки нового, но не дорогого телефона, я подпеваю под «Bad at Love» от Halsey (прим.: американская певица), когда через Bluetooth поступает звонок. Быстро же произошла переадресация.

Я нажимаю зеленую кнопку телефона на руле.

― Привет, мам. Я в пути.

― Привет. Дорогая, забыла тебе сказать, что я переехала к нему, так что ты остаешься здесь на выходные.

― Что? ― огрызаюсь я, шокированная тем, как быстро все существенно изменилось. ― Мам, я даже не знаю этого человека. И что насчет «Херувимчика»? Ты не можешь просто отказаться от этого…

«Херувимчик» ― ее книжный магазин, она назвала его так из-за меня. Пока росла, я терпеть не могла это прозвище, но сейчас не возражаю. Мне кажется странным, что она просто взяла, упаковала свою жизнь и переехала к нему, зная его всего…

― Как долго ты его знаешь?

Она вздыхает.

― Аметист, ты слишком взрослая, чтобы задавать такие вопросы. Я все объясню, когда ты будешь здесь. Сейчас отправлю тебе адрес.

Я выдыхаю. Может быть, немного перегибаю палку.

― Хорошо, мам. Скоро увидимся.

― До встречи, милая.

Спустя пару минут после того, как она кладет трубку, от нее приходит сообщение, и я вбиваю его в свой GPS-навигатор, одной рукой управляя автомобилем. Армок?

― Кто, черт побери, этот чувак?

Армок ― город, полный отвратительных богатых людишек, насколько слышала. Теперь я беспокоюсь.

Поездка туда не занимает много времени, и вскоре я уже подъезжаю к старому высокому бетонному забору. Ворота закрыты, что не удивительно. Я выхожу из машины и поднимаю солнечные очки на голову, вместе с тем откидывая длинные волосы назад. Я выставляю ладонь, прикрываясь от солнца и в этот момент в машине начинает звонить мой телефон. Я выуживаю его, отвечая на звонок.

― Мам?

― Я открываю ворота, милая!

― Спасибо…

Стараюсь сдержать сухой тон в ответе, когда заканчиваю разговор. Я возвращаюсь назад в машину и жду. Несколькими ударами позже, тяжелые металлические ворота раъезжаются и передо мной открывается длинная, гравийная дорожка.

Я переключаюсь на первую скорость и еду вперед, минуя деревья, усеянные ярко-оранжевыми листьями, резко свисающими с веток. Между каждым деревом установлен фонарный столбик, железная оболочка обволакивает лампочку. Эта подъездная дорожка так и кричит о богатстве. Когда я перевожу взгляд на особняк, что стоит на конце, я шокировано ахаю. Старый викторианский камень вылеплен… нет… отшлифован по периметру всей конструкции. Окна с черными рамами изящно разбросаны по всему фасаду. Я торможу, останавливаясь перед мраморными ступенями, ведущими к двум тяжелым простым деревянным дверям.

― Ладно, мам, что за чертовщина здесь происходит?

Я тянусь к дверной ручке и открываю ее.

― О, вам не нужно было этого делать! ― заявляет глубокий голос, приближающийся к моей машине. Я до сих пор не взглянула вверх, слишком потерянная в своих мыслях о том, насколько все прояснилось с того момента, как я проехала несколько метров вниз по дороге. Должно быть, он схватился за ручку со стороны улицы, потому что дверца открывается шире.

― Спасибо, ― бормочу я немного смущенная. Я смотрю на его брюки, и затем медленно поднимаю взгляд вверх, по очевидно очень хорошо сложенному телу. ― Я в правильном месте? ― спрашиваю я, пока поднимаю глаза к его лицу.