Открываю дверь и вздыхаю.

― Конечно же, это ты.

Мэддокс проходит внутрь и смеется, закрывая дверь, толкнув ее тяжелым военным ботинком.

― Я хотел увидеть тебя, прежде чем мы уедем, ― он цепляет мои пальцы своими и притягивает к своей груди. Я обнимаю его руками.

― Не могу спорить с этим, ― вдыхаю его запах. Кожа, мыло и намек на моторное масло. Этот запах принадлежит ему. Все это вместе и есть Мэддокс Стоун. ― Не думаю, что готова увидеть все это.

― Теперь я понимаю, ― говорит Лейла позади нас. Я отстраняюсь от Мэддокса и поворачиваюсь к ней лицом.

― Что понимаешь?

Она нежно улыбается, и это самая милая улыбка Лейлы, которую я только у нее видела. Подруга рассеянно смотрит в окно.

― Вся эта фигня про родственные души, ― она снова переводит свое внимание на нас. ― Теперь я в это верю. Из-за вас двоих.

Мои глаза расширяются, и Мэддокс укрепляет хватку вокруг меня.

Лейла, должно быть, видит наш дискомфорт, потому что закатывает глаза и фыркает.

― О, пожалуйста. Только не нужно пытаться меня убеждать, что вы, оба, не чувствуете того, что мы все видим.

Типичная Лей. Всегда говорит то, что у нее на уме. Я не совсем понимаю, на что она намекает, но если это рифмуется с морковью, то ей лучше прервать свои мысли.

― В любом случае! ― я поворачиваюсь лицом к Мэддоксу, который оглядывает меня ленивым и вялым взглядом. Сглатываю. Игнорирую этих гребаных бабочек. ― Мы поедем с тобой?

Он слегка улыбается мне.

― Или на мне, это было бы лучше.

― Ой, да ладно… ― восклицает Лейла.

― ИТАК, ЛЕЙЛА, КАКАЯ У ТЕБЯ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ? ― моя мама спрашивает, накладывая салат себе в тарелку.

― Информатика, ― ровно отвечает Лейла.

Она всегда такая уравновешенная и уверенная в себе. Это тот тип уверенности, который приходит к вам вместе с деньгами.

― Ах, интересно!

Эллиот кивает, затем жует свой кусочек стейка. Он переводит взгляд на Вульфа, который сидит напротив Лейлы. Мэддокс сидит рядом со мной, перекинув руку на спинку кресла. Сегодня вечером он даже не пытается как-то скрыть, что мы вместе ― несмотря на очевидный дискомфорт моей мамы. Думаю, сейчас он делает это нарочно.

― Она… ― я останавливаюсь, когда чувствую, как Мэддокс нежно прижимается губами к моему обнаженному плечу. Я пинаю его под столом, но он подносит руку к моем колену и сжимает его так сильно, что еще чуть-чуть и начну ерзать на месте. ― Очень умная. Лейла очень умная, ― говорю я, затаив дыхание. ― Здесь как-то жарко? Жарко здесь, ― пытаюсь вырвать ногу из его хватки, но он только усиливает давление.

Дерьмо.

― Аметист, хватит вести себя так странно. Это снова твой ОКР или что еще?

― Что? У меня нет ОКР (прим.: Обсессивно-компульсивное расстройство), ― я отвечаю, делая глоток вина.

Снова пытаюсь выдернуть ногу из его хватки, и он освобождает ее, что приводит к тому, что я пинаю Лейлу.

Она выпучивает глаза, глядя на меня. Я знаю, что у нее на уме. Она, возможно, думает, что Мэддокс запустил руку мне в трусики.

Я прочищаю горло, затем ловлю на нас взгляд Тэлона с другого конца стола. Он ухмыляется как большая глупая панда.

― Итак, ― мама режет свое филе. ― Вы, двое, сейчас вместе? ― она спрашивает с таким спокойствием, которое пугает. Так, будто говорит о погоде.

Я смотрю на Мэддокса. Он высовывает язык и проводит им по нижней губе, затем наполовину улыбается, показывая свои раздражающе белые зубы.

― Да, так и есть.

Мама прочищает горло и затем смотрит на Эллиота, который смотрит на меня. Я перевожу взгляд на Лейлу, которая прочищает горло и делает глоток своего вина. Прямо сейчас она очень похожа на лягушонка Кермита (прим.: кукла из «Маппет-шоу»), который в любой ситуации потягивает чай. Как только я собираюсь открыть рот, вмешивается Тэлон:

― Вы не можете быть так удивлены, ― он смотрит на маму и Эллиота. ― Я имею в виду, ― он ловит мой взгляд и затем Мэддокса. ― Доказательства прямо перед вами, всегда были.

Мама делает глоток воды и затем кивает.

― Хорошо, ― она переводит свое внимание на меня. ― Нам нужно будет поговорить с тобой чуть позже, но хорошо. Твоей отец знает?

Эллиот хмыкает.

― Я не могу представить, чтобы он был таким же…

Качаю головой.

― На самом деле, он нормально к этому отнесся. Мэддокс приезжал к нам на прошлых выходных. Даже встретился с дядей Маркусом.

Мама почти выплевывает свой напиток. Она осторожно вытирает рот.

― Извините, я просто немного шокирована тем, что у тебя не сломаны кости, или, не знаю, что ты до сих пор жив. Он стрелял в парня Аметист из старшей школы.

― Он не такой уж плохой, и то, что он выстрелил, было случайностью. Дядя Маркус думал, что Адам беглец, скрывающийся от полиции.

Это правда, когда мы с Адамом были вместе, в городе произошел инцидент. Дядя Маркус нечаянно выстрелил ему в ногу. Ничего серьезного. Полная случайность. А также, полное совпадение, что Адам изменял мне на протяжении всех наших отношений.

Мама фыркает.

Мои плечи расслабляются впервые с тех пор, как я вошла в этот дом.

Напряженный голос Эллиота нарушает гладкую атмосферу.

― Мэддокс, мы можем поговорить с тобой? ― он встает и затем, извинившись, покидает стол.

Парень не шевелится, остается расслабленным, но наблюдает за удаляющимся отцом. Он облизывает губы и затем смотрит на Тэлона и Вульфа. Не встречаясь со мной взглядом, наклоняется и целует меня в щеку, затем встает и следует за отцом.

Я чувствую, как задерживаю дыхание от всей этой неловкой атмосферы, кружащей в комнате.

― Рози, ― зовет меня Тэлон, со стаканом пива у рта. Он пьет пиво. Он что, единственный, кто пьет пиво? Такой дикарь. Вообще-то, Мэддокс тоже пьет пиво. Я смотрю на стакан Вульфа, там тоже пиво. Но Эллиот, он пьет виски. Почему так? ― Эй! ― Тэлон наклоняется ближе, опираясь локтями о стол. ― Расслабься, ― его глаза смягчаются, и я медленно вдыхаю и выдыхаю, считая до десяти.

Глубоко выдыхаю и киваю.

― Спасибо.

― Эм, ты должна пойти проверить? ― Лейла шепчет мне.

Должна ли? Часть меня хочет это сделать. Я не хочу, чтобы Мэддокс разбирался с нашим дерьмом в одиночку, но в то же время, знаю, что он может справиться с этим самостоятельно.

― Нет, они будут в порядке, ― уверяет мама, потягивая свой напиток. Сегодня вечером вокруг много выпивки.

― Мам, серьезно, почему мы должны были прийти на ужин? ― спрашиваю я раздраженно.

Мама указывает на Лейлу.

― Ну, Эллиот хотел познакомиться с Лейлой, я, конечно же, тоже. И ты больше не приезжаешь, чтобы навестить меня.

Я откидываюсь на спинку стула, удерживая глаза на матери, но мое внимание сосредоточено на арке, которая отделяет кухню от главной гостиной, где находятся Мэддокс и Эллиот.

― Ну, ты больше не живешь в «Херувимчике», так что мне делать? Каждый вечер приезжать сюда? ― я перевожу взгляд к двери, когда входит Мэддокс, жуя зубочистку. Он смотрит на меня и подмигивает, прежде чем выдвигает свой стул и садится.

Изучаю его лицо, игнорируя то, что Эллиот снова занял свое место, во главе стола.

Я вижу легкое беспокойство в Мэддоксе. Вижу намек на неуверенность, который появляется на мгновение, но прежде, чем могу его проанализировать, он исчезает и Мэддокс со своей глупой уверенной ухмылкой возвращается.

― Так о чем мы?

― Мы собираемся поговорить о том, что случилось сегодня? ― я приподнимаю брови, обращаясь к Мэддоксу.

Он снимает свою футболку и бросает ее в корзину, стоящую в углу его комнаты. Каждый мускул напрягается от этих движений.

― В этом нет необходимости. Папа просто волновался, что я причиню тебе боль.

― Ха! ― смешок получается вымученным. ― Ну, ему не нужно беспокоиться об этом.