— Верно. Но ты сказал, что можешь вести переговоры от лица королевы. Она тебе очень доверяет, особенно, если учесть, что мы в своем послании к ней не обсуждали союз.

— Зачем же еще вам желать встретиться с самой королевой, если не хотите обсудить альянс между королевствами? Учитывая замеченную мной на землях Рейнхольда защиту, мне думается, вы нуждаетесь в хорошем союзе.

— А я не могу не задуматься, что там с не рождёнными детьми Аннуил, что делает их такой важной целью.

— А ты не знаешь?

Взяв кубок обеими руками, Дагмар опустила локти на стол.

— Я знаю лишь того, кто хочет вырезать из нее младенцев как гнойную инфекцию. А вот причину — нет.

Дракон откинулся на спинку с беззаботностью, на которую Дагмар не купилась ни на секунду.

— Причина не должна волновать, но уверен, что есть… приятная договоренность, к которой ты и я можем прийти, и которая станет полезна всем ее участникам.

— Ты и я? Нет, нет. — Дагмар фальшиво рассмеялась и поставила кубок на стол. На мгновение — великолепное мгновение — все, что он чувствовал от нее во время разговора — жар и возбуждение. Дагмар, как и ему, нравилась эта игра, но эти варвары держали ее не у дел. Это был позор, на самом-то деле. Гвенваелю было интересно, что бы она сделала, дай ей волю. — Я бы никогда не справилась с такими важными переговорами.

— С чего это, невестка? — вмешалась та, кто, казалось, искупалась в неприятном запахе, что называла духами — Кикка. — Разве не ты решаешь политические вопросы на землях своего отца?

Дагмар не шевельнулась, выражение лица нисколько не изменилось, она ничем не выдала, что слова женщины ее задели. Вот только холодные, серые глаза выдавали леди Дагмар с головой.

Неужели эти женщины не знали, с каким опасным зверем играют? Неужели и вправду этого не видели? Или их зависть настолько ослепляла, что они шли на подобные риски?

Кикка положила гладкую руку без кольца на предплечье Гвенваеля.

— Понимаете, лорд Гвенваель, наша маленькая Дагмар надеется, что однажды правила изменятся и всему, что вы здесь видите, станет владельцем она. Что наши отважные воины в бою будут кричать «Зверь», а не «Рейнхольд».

Ах, она не слепая. Глупая.

Скучные женщины за столом рассмеялись над шуткой Кикки, но та закричала, отодвинула стул и подскочила. Эймунд закатил глаза.

— И что не так на этот раз?

— Один из ее бешеных зверей меня укусил!

Дагмар приложила руку к груди.

— Ой. Кикка, мне очень жаль. — Она посмотрела под деревянный стол. — Иди сюда, малыш, иди сюда.

Пес, такой большой, что Гвенваель на его спине мог вернуться на Дикий остров, выбрался из-под стола.

— Айду, я знаю, что ты хочешь поиграть с Кнутом, но не сегодня. Живо на улицу.

Большая, старая собака с белой мордой и серым мехом, выбралась из-под стола и засеменила по залу.

— Ты намерено загнала псину под стол! — заявила Кикка, пока одна из служанок стирала кровь с ее лодыжки.

— И зачем мне это делать?

— Ты знала, что эта псина меня терпеть не может.

— Собака тебя терпеть не может. И я загнала ее под стол, чтобы та на тебя напала, когда ей не понравятся твои слова? Какая грандиозная схема собаки, да?

— Нет! Я говорю о том… черт возьми, ты знаешь, о чем.

— Сядь, — приказал Эймунд. — Ты сама себя сейчас выставляешь глупой.

— Но она…

— Сядь!

Побагровев от злости и вперив в Дагмар взгляд, Кикка придвинула стул и села. После чего посмотрела на Гвенваеля, и он знал, что увидел в её глазах. Четкое приглашение. Правильным взглядом, или словом, она может найти способ пригласить его к себе в комнату или в другое место для ночной встречи наедине. В ответ на это Гвенваель развернулся и снова уставился на Эймунда.

— Поскольку твоя сестра не может вести переговоры, надеюсь, что мы с тобой над этим поработаем. Очень плодотворно.

Гвенваелю так нравилось, как мужчина замирал каждый раз, когда он к нему обращался. Человек напоминал оленя, которого несколько дней назад Гвенваель поймал в лесу. Он задумался, что же заставит Эймунда бежать со всех ног.

Дагмар отодвинула стул и поднялась.

— Я отправляюсь в постель. Отец. Лорд Гвенваель.

— Леди Дагмар, — произнес он, но глаз от Эймунда не отвел, чем еще больше нагнал на мужчину ужаса. — Итак, скажи мне, Эймунд… — Гвенваель захрустел кусочком фрукта. — Что ты планируешь делать… после десерта?

Морвид Белая Ведьма сняла платье, которое надела несколько минут назад, и схватила другое. Когда она вела себя подобным образом? Так жалко и… и… по-женски? Честно! Неужели ей действительно нужно через это проходить? Морвид натянула красное платье и посмотрела на себя в зеркало. Нахмурилась. Она… в красном. Ведь против этого не было законов? Когда она начала стягивать и это платье, чтобы перейти к следующему, в голове раздался голос брата.

Морвид тут же остановилась, будто он поймал ее с поличным, но затем вспомнила, что брат был в Северных землях, и он не мог читать ее мысли. Но как большинство драконов они могли связываться друг с другом телепатически. Настоящий дар… если только ты ничего не скрывал и не нервничал.

«Ты здесь или нет? — требовательно проговорил брат. — Не рычи на меня!»

Морвид потерла лоб, пытаясь хоть немного успокоиться.

«В чем дело?»

«Ни в чем. Но я в замке Рейнхольд».

«В подземелье?»

«Очень смешно».

Морвид улыбнулась и опустилась на край постели.

«Вообще-то это было смешно».

«Я не в подземелье. В комнате. Только что закончил ужин с жителями замка. И это было утомительно, если не сказать больше».

«И что они тебе рассказали? Что им известно?»

«Я еще над этим работаю».

«Ты все еще… — Морвид стиснула зубы. — Что ты сделал?»

«Ничего».

«Гвенваель!»

«Почему не оставить это мне? Почему ты мне не доверяешь?»

«Ты действительно меня сейчас об этом спрашиваешь? — Морвид вздохнула. — Я говорила ей, что не стоит тебя отправлять».

«Спасибо, сестренка, за безграничное доверие».

Морвид поморщилась, поздно осознав, что эту мысль стоило оставить при себе.

«Гвенваель, прости. Пожалуйста…»

Но она уже знала, что он не на связи. Она не хотела его обижать, но это ведь Гвенваель. Морвид с Фергюсом пытались уговорить Аннуил, не отправлять его посредником, но та не поддалась. Морвид знала, что ее брат пытался, и все же… Это же Гвенваель!

— Снова Гвенваель?

Морвид тут же напряглась от внезапного вторжения, но в этот момент ощутила такое знакомое прикосновение.

— Я ранила его чувства, — не поворачиваясь, ответила она. — Нечаянно.

Он провёл губами по её щеке, затем скользнул к шее и прикусил сочку уха.

— Знаю. Но порой он сам напрашивается.

Морвид прижалась спиной к человеческому мужчине, который стоял позади. Он пробрался в ее комнату тем способом, которым пользовался последние несколько месяцев — через окно. Днём они отдавали себя королевствам, которым служили, а вот ночи посвящали друг другу.

— Он говорит, что мы в него не верим.

Сэр Брастиас — генерал всех армий Темных Равнин — обнял Морвид за талию, притянул к себе ближе и опустил подбородок на ее плечо.

— Веру и доверие нужно заработать, Морвид, а твой брат слишком много играет. К тому же, он может злить медведя, а потом удивляться, что тот на него нападает.

— Но его это волнует. По своему. Знаю, что никто так не считает, но он переживает. Гвенваель правда хочет помочь Аннуил. Он за нее беспокоится.

— Как и мы все. Последние несколько недель она нехорошо выглядит.

— Знаю. И ценю то, что ты делаешь так, чтобы она как можно меньше волновалась. — И за сохранение их отношений в чудесном секрете. Морвид хотела бы сказать, что лишь из-за беспокойства о физическом здоровье Брастиаса она не рассказывает братьям всю правду. Но это не так. Страх рассказать всё матери не давал Морвид сделать шаг. С королевой Риннон и в лучшие времена было сложно иметь дело, и Боги свидетели, её отношение к дочерям разительно отличалось от отношения к сыновьям.