Глава двадцать девятая

По дороге в Бахчисарай Шацкий предложил ещё раз попробовать атаку на Евпаторию. Тем более, что вот-вот прибудет Хрулев, которому можно предложить совместную операцию.

- Сергей Владимирович, я думаю, что повторение не получится. Мы просто будем связаны долгой осадой в очень холодное время года.

- Олег, ну а если всем скопом штурмовать?

- Вы же заметили, что наша сила в отражении вражеского наступления. Но есть и более важные причины.

Вся операция базировалась на инфе, что в городе всего лишь тысяч десять-двенадцать, а оказалось в три с лишним раза больше. Флот сбежал, а значит ничем не сможет помочь осаждённым и даже турки с французами это поймут. Придётся брать Евпаторию дом за домом, так как выбора у противника всё равно нет. И что произойдёт в итоге?

- Понимаете, мы будем привязаны к Евпатории и потеряем мобильность вместе с генералом Хрулевым. Да, нас видимо не будут больше атаковать, но нет смысла простоять всю войну в одном месте.

- А если разрушить порт и уйти?

- Планомерный захват города принесёт нам огромные потери, а портовые службы всё равно восстановят. Но ещё хуже, если союзники махнут на Евпаторию рукой и сконцентрируются лишь на Севастополе.

Да уж, пока своего флота на Чёрном море нет де-факто, то и стратегического толка не имеется. А то, что часть армии интервентов всё-таки базируется здесь, то значит её нет где-то там. Может пока это и к лучшему? После разгрома они навряд ли попытаются чем-то помочь своим, зная что у Меньшикова за сто тысяч солдат. Евпаторийская группировка, скорее всего, понадобится, когда Севастополь падёт, чтобы рвануть быстрее всех к перешейку.

На следующий день прибыл генерал Хрулев, который в принципе согласился с доводами и даже взялся сопровождать огромный обоз с порохом. Правда часть добычи он экспроприировал в личное пользование. Он бы всё забрал, но нужно хоть что-то передать армии, а ещё лучше - осаждённым. Когда все три генерала прибыли в ставку их приняли, как героев. Меньшиков, напоследок, получил возможность отрапортовать о великолепном личном руководстве и прекрасно разработанном плане боевой операции.

- Господа, ваш совместный манёвр, введший в заблуждение Омер-пашу и приведший к истреблению значительной части турецкой армии...

Дальше пошли разглагольствования соответствующего толка и обещания всех представить к наградам и прочим прелестям жизни.

- Теперь можем провести деблокирование Севастополя со стороны Инкермана, я верю в вас! - светлейший решил заехать в рай на шармачка, - неужели столь славные генералы не сотворят очередное чудо?

Хрулев грустно промолчал, Шацкий растерялся от такой наглости, но Старко-то сам себе светлейший князь (по вяземской крови, а не по какой-то меньшиковской).

- Виноват, ваша светлость, но для такой же операции необходимо восстановить боезапас. Кроме того, тяжёлые гаубичные орудия следует получить. Те, которые я уже заказал.

- Уважаемый Олег Александрович, ну неужели вы не хотите войти в Историю славным подвигом через "не могу"?

Шурши-шурши, умник, нас на этой мякине не проведёшь. Тем более, стоит дать согласие и информация тут же умчится к интервентам через "сочуствующих" при штабе. То есть тех, кто желает помочь России путём вражеской интервенции, которая принесёт в страну европейскую цивилизацию. А вот соответствующую дезу можно, через них же, запустить врагу.

- За славой я не гонюсь, у меня другие устремления. Другое дело, что атаку Евпатории можно будет повторить через три недели.

- Однако, господин генерал, а это имеет смысл, - поддакнул Меньшиков и сразу попытался присоседиться, - я, честно говоря, тоже об этом подумал. Ну что же, подготовьте план операции, а я его рассмотрю.

- Хорошо, но мне нужна будет помощь корпуса генерала Хрулева.

- Всенепременно, господин герцог. Господин генерал, прошу вас находиться в полном распоряжении фон Ауриха для выполнения сей задачи.

Боевые генералы откланялись, внутренне подхихикивая тому, что на месяц получили свободу действий и отправились восвояси. Они, оказывается, договорились о совместных действиях по своим планам, а не фантазиям Земнухина. То бишь, князя Меньшикова. Хотя оставили светлейшему пятьдесят тонн пороху, не видя спокойной возможности доставить его осаждённым морякам. Интересно, но с ними в поход попросился генерал Пётр Горчаков, тот что тупо простоял с двумя бригадами в инкерманском сражении, не сделав ни единого движения, хотя мог бы. Старшего брата намечающегося нового главнокомандующего следовало уважить, правда особым образом. Тем более, что Меньшиков был не против временного использования горчаковского корпуса.

Враги не дремали и несмотря на непогоду перекинули в Евпаторию мощные орудия и дополнительный контингент. Плюс, выделили средства на срочное укрепление оборонительных линий. Война приобрела новый разворот, поэтому под Евпаторию увели три линкора и несколько пароходофрегатов с самыми дальнобойными орудиями, ослабив на время давление на Севастополь. Всё-таки угроза потери Евпатории довлела над союзниками, аки дамоклов меч. Опять же, по сообщениям шпионов, Старко командовал уже пятидесятитысячной армией.

Сценарий "Евпатория 2.0" явно вырисовывался в противостоянии двух армий примерно равных по количеству. Антирусская коалиция за несколько дней переправила порядка двадцати тысяч из-под Севастополя, в основном французов и англичан. Теперь Старко придётся извести практически все боеприпасы нового типа, потому что защитники всерьёз занялись подготовкой нового сражения. Никто не будет, в здравом уме и твёрдой памяти, повторять предыдущую ошибку и атаковать русских в чистом поле. Зато отбиваться, выводя из строя массы "иблисов", можно достаточно долго и успешно. Тем более, что у Хрулева и Горчакова просто нет настолько подготовленных бронированных солдат (да, и об этом вражины узнали) и столь высококлассного вооружения. С некоторых прибывших кораблей даже орудия поснимали, чтобы применить их в целях обороны. Пока от этого противоборства выигрывали осаждённые в Севастополе, получив передышку и строившие дополнительные укрепления. Тем более, что в нём находились два русских принца (Михаил и Николай), что придавало определённый шарм усилению обороны.

На одиннадцатый день после "Евпатория 1.0" наконец-то свершилось ожидаемое, правда не совсем так, как трындели шпионы и предполагали русские и нерусские генералы. Неправильный полководец обвёл вокруг пальца и своих, и чужих, нарушив свой план, переданный Меньшикову, чем поставил князя в дурацкое положение. Разъезды Горчакова, постоянно кружившие вокруг Евпатории, внезапно исчезли. Причём именно в тот день, когда незаметно, но стремительно рванувший корпус Старко вышел... к Балаклаве и просто снулил англичан. Но так же не воюют в мире, где слово чести важнее разумности! Французы, в спешке, выдернули из осадных войск целую бригаду, которая тоже попала в раскордаш. Да, молодой полководец в итоге остался с небольшой частью боеприпасов, но...

Количество убитых врагов, а так же раненых и взятых в плен составило пятнадцать тысяч! И если раненых, по-джентльменски, передали французам и англичанам, то убитых тупо закопали в братские могилы, а пленных куда-то увели. Шесть кораблей было уничтожено, а один (транспортный) лично Старко взял на абордаж, используя обыкновенные лодки и своих диверсантов. Так что к хабару, взятому на складах, добавилось почти шестьсот тонн военного груза: пушек, которые не успели выгрузить, пороха и английских штуцеров. Увы, на корабле больше ничего не было: ни продовольствия, ни медикаментов, ни обмундирования. Триста тонн трофейного пороха окружными путями попало в Севастополь, Хрулев обеспечил себя этим полезнейшим припасом на долгое время и даже солидный чуток остался Горчакову. Сей генерал, чей корпус использовали в качестве буфера от возможного нападения с севера, однозначно попал в горстку главных героев сражения. Старко не жадина-говядина какая-нибудь и готов поделиться случайной славой.