- Да, Олег, чует турок недоброе, не высовывается пока. Что делать будем?

- Сергей Владимирович, они боятся, что Хрулев вернётся, если с нами сцепятся. А малыми отрядами ничего не добьются.

- И чем всё кончится, как ты думаешь?

- Не знаю, честно говоря. В конце концов, можем ночью отойти и пусть будет, как будет. Если Меньшикову ничего не нужно, то любые операции будут коту под хвост.

Оба-двое ещё не знали, что светлейшего уже сняли с должности и в Крым отправился Михаил Дмитриевич Горчаков. Он по-прежнему оставался командующим Южной армией, но та бездействовала в данный период. Так почему бы одного сверхвысокопоставленного не сменить другим таким же? Хотя любой арифметик знает, что "от перемены мест сумма не меняется". Или что-то более радостное и уверенное наступит?

В два часа пополудни интервенты решились на вылазку, причём и кавалерией и пехотой. Перед оборонительной линией строились войска, а на фланги прибывали эскадроны. "Вот загремели барабаны..." и засвистели свистульки. Масса двинулась в сторону вяло огрызающегося Старко, чтобы смять и раздавить, а заодно взять богатые трофеи. И если первые две причины как-то были Олегу по боку, то расставаться со своим добром он никак не хотел. Кое-как вытерпев минутку, отдал приказ:

- Полный огонь!

Фига себе, а до этого что было? Блин, бежать обратно по идее поздно, а вперёд дойдут лишь десятки из тысяч, а то и единицы, настолько плотная стрельба пошла из всего, что стреляет. Артиллеристы Юнгвальта и до этого славно выбивали пушки, действительно лучше всех, а теперь совсем озверели сметая кавалерию, атаковавшую левый фланг. Артур изменился за последние годы. Ушли понты, амбициозность и мотовство. Теперь отец может гордиться сыном: то ли повзрослевшим, то ли образумившемся.

Омер-паша, лично наблюдавший издали за самоубийственной атакой своих пехотинцев и конников лишь схватился за голову. А вот генералу Пелисье этого сделать не довелось. Случайный выстрел из "громобоя" пришёлся прямо в шею. И ведь в реальной истории он стал в 1855 году маршалом Франции. Осознав, что стоящий рядом союзник убит, Омер-паша предпочёл прекратить личное наблюдение за боем. Да, случайность, но зачем же играть с судьбой и ждать её повторения?

Кирасиры разнесли на правом фланге в пух и прах такую же тысячу конных турков, предварительно перестреляв многих из своих шестизарядок. И что противники могли поделать против скорострельности и количества выстрелов? Про пехоту и говорить нечего, настолько плотный винтовочный огонь вёлся с русских позиций. В баню все новомодные штуцеры, если ту же пулю Минье приходится вколачивать в ствол, а пулю "старко", пусть и похуже чуток, но можно вталкивать, экономя время. А казнозарядки знай себе молотят по восемь выстрелов в минуту, благо в дивизии стрелковая подготовка заменяла парадно-строевую. Такого пока ещё не было на фронтах и в битвах, более двенадцати тысяч убитых и раненых за полчаса боя! Какая атака возможна против столь плотного огня?

Оставшиеся в целости и невредимости отступили за линию укреплений. Мало того, с их стороны прекратилась стрельба. Наши тоже притихли по приказу Старко. Через четверть часа с той стороны помахали белым флагом, привлекая внимание, и к русским позициям выехало несколько всадников-парламентёров.

- Достопочтенный Старк-Паша, - заразы, даже имя знают оказывается, - наш командующий предлагает перемирие. Мы хотели бы спасти раненых и похоронить убитых. Ради аллаха, дайте нам три дня, ибо потери велики.

Солидный турок взывал к гуманизму, расчитывая на добросередечность и добропорядочность герцога. Понятно, что союзникам нужно время, чтобы понять с чем довелось столкнуться и как с этим бороться. Кроме того, за время перемирия может подойти флот и... Да мало ли, что дадут три дня зимой, когда люди Старко в открытой всем ветрам местности.

- Уважаемый Дурген-паша, - Олег сознательно чуток возвеличил титул представившегося посланника, - поймите и передайте высокочтимому Омер-паше, что я готов даже покинуть позиции и уйти совсем. Но мне нужны две вещи.

- Мы можем удовлетворить ваши условия ради гуманности, если они нам по силам, - не стал чваниться турок.

- Наших боеприпасов нам хватит на три таких сражения, но наши братья в Севастополе нуждаются в порохе. Двухсот тонн нам хватит.

Парламентёр явно опытный, поэтому спокойно выслушал наглое требование. Тем более, что нет смысла возмущаться, когда есть командиры, которые примут решения. Плюс, на нервы давили крики раненых, замерзающих в холодную зимнюю погоду. Что с ними станет ночью?

- Какое второе ваше условие?

- Я здесь по простой причине. Война, как вы видите, очень дорогое дело. Мне нужен выкуп, чтобы покрыть огромные расходы на ведение военных действий. Прошу вас, доведите это до сведения командующих, - подчеркнул Старко, имея в виду и французскую сторону.

Хотя с англичанами пусть тоже согласуют, иначе хрен им, а не перемирие. Ох, как хотелось вернуться в Бахчисарай к теплу и хоть какому-то уюту. Посланники отдали честь и отправились доводить столь странные условия уруса по назначению. Ясно, что никто не согласится на такое, да и раненых жалко, но по другому нельзя. Пусть снова выводят колонны и штурмуют хоть до посинения. Бабушка, в детстве, конечно предупреждала, что нельзя играть с огнём, но это как-то не доходило в течении всей жизни.

Пока тянулась пауза солдаты поели горяченького, благо передвижных полевых кухонь хватало. Своих раненых уже увезли в полевой госпиталь, расположенный за ближайшим холмом, а семерых убитых похоронили, как смогли. Ещё немного и начнёт вечереть. Чего уж думали где-то там, за линией обороны, неизвестно. Всё-таки от семнадцати тысяч, отправленных против дивизии Старко, осталось лишь пять, а это впечатляет. Никакой героизм не спасает против чудо-оружия, да ещё выработанные привычки губят. Как быть какой-нибудь марширующей роте или батальону, если в большинстве своём принято "не сгибаться под пулями" во всём мире, а не только у русских. И как могут отдать команду "Ложись!" младшие офицеры, если их после боя сочтут трусами? Да они и команды-то такой пока не знают: "стой-руби-коли" вполне хватает. А старшие офицеры позволяют своим подчинённым хотя бы разбежаться по укрытиям лишь в специальных случаях. Именно такие уцелели, несмотря на плотность огня. Целых пять тысяч из семнадцати. И всё равно всех не положишь, так как теряется смысл контрнаступления.

- Олег Саныч, смотри вон туда, - отвлёк Алексей Корытин своего командира от горячей похлёбки.

- Никак к нам караван движется, - удивился Шацкий.

Небывалая небывальшина и безо всякого авторского произвола - цепочка саней, фур, телег, возов и даже тяжёлые арбы выезжали из-за восточной окраины стены. Впереди скакали трое с белым флагом, чтобы побыстрее предстать перед Старко.

- Высокочтимый Старк-паша, мы выполняем ваши условия. Просим позволить нам заняться сбором своих солдат.

- Благодарю, господа, скоро мы начнём отход, можете спокойно оказывать помощь своим раненым и отдавать честь погибшим.

Видимо, турецкие и французские генералы не знали, чего ожидать от русских "иблисов" и предпочли не связываться. Помощь далеко, да и нет гарантии, что корабли не перетопят, а наличные войска чуть бунт не подняли, отказавшись идти во вторую атаку. Тупое отсиживание тоже имеет проблему. Если нет подвоза продовольствия, то скоро нечем будет кормить почти тридцать тысяч оставшихся. Пока не удастся через шпионов выяснить реальные возможности отряда Старк-паши лучше не дёргаться. В конце концов, пусть идёт на Балаклаву и отстанет от Евпатории. Весной прибудут не только подкрепления, но и солидные запасы всего, тогда и можно будет рисковать. А эта дикая дивизия всё равно многого не добьётся. Её однозначно слишком дорого содержать. Ну не может слишком явное преимущество стоить дёшево или, хотя бы, средне.

Более половины пока не выплаченного жалованья ушло к Олегу, а затраты придётся покрывать местным караимам, которые с войной начали массовое переселение в Евпаторию, сделав её своим новым центром. Надо же было случиться Старко на их голову?