Глава двадцать пятая

Те, кто успел залечь, с тоской смотрели на крутой склон примерно пятидесяти метров высоты. Только до него ещё нужно добраться какую-то сотню шагов. Одна проблема - русские не только далеко стреляли, но и часто. И ещё одна - их практически не видно из-за земляного бруствера, над которым торчали лишь стволы ружей и шлемы на головах. Сотня зуавов потеряла десятка три и всё-таки рванула к подножию, чтобы закрепиться. Ещё полтора десятка потеряли, а потом начался филиал ада. Ракетчики бросали небольшие ручные гранаты, им сверху это очень удобно. Когда подошли подкрепления, а самые удачливые вскарабкались наверх, никого наверху не было. Явно отступили. Подоспевшие люди маршала не смогли протащить пушки по илистому дну реки и отправили их более восточным соседям, против которых русские оставили лишь один батальон.

На правом фланге пока наблюдалось затишье, так как англичане выжидали, как сложатся дела у французов. Умница лорд Раглан, на всякий случай, приказал подходящим к Альме частям ложится, чтобы не терять людей раньше времени. Это было умно и Старко отметил сей факт для себя. Ещё было видно, что если англичане сместятся к востоку, чтобы охватить фланг, то внутри у них возникнет разрыв. Жаль, что Раглан это тоже понял и подготовился к фронтальной атаке, чуток перемешав своих из-за разночтений с предыдущим планом.

- Господин полковник, - закричал подъезжающий курьер из штаба дивизии, - сапёры не успели поджечь деревню и мост. Господин полковник просит подсобить с этим вашими ракетами.

Слава богу, что Исаков обратился за помощью, а не пытался "героически" посылать людей на явную смерть. Бой уже шёл на всей линии, то бишь, на левом фланге обороны, куда французы даже пушки затащили, используя брод возле деревни Улюкул. Второй батальон Минского полка не смог сдержать наступление, считавшееся невозможным и запросил подкреплений.

- Бойцы, необходимо поджечь вон ту деревню, - Старко поставил задачу ракетчикам, - и мост. Дальности хватит. Всё равно на нашем фланге батареи пока не подтянули.

Конечно, тратить ценные ракеты на дешёвую фигню жалко, но это хоть как-то поможет сдерживать врагов в центре. Несколько снайперов с "Громобоями" выцеливали на другом берегу расфуфыренных командиров и потихоньку сокращали их количество. Никакой дворянской чести у герцога не было, так что исполнители не виноваты в его неблагородном поведении. На дальней дистанции главное попасть вообще крупнокалиберной пулей, а вражина сам помрёт от кровопотери, куда ни попади.

Во второй половине дня в бой вступили и англичане, двинувшиеся к Курганной горе. Русские опять допустили ошибку, отправив в контратаку два батальона егерского полка. И в результате перекрыли линию огня батарее редута, а потом всё равно отступили под массовой стрельбой английских пехотинцев. Впрочем левый фланг обороны Старко вступил в перестрелку, заставив крайние подразделения противника инстинктивно смещаться чуть-чуть западнее. Очередная суматоха и уже толпа попёрла на холм. Английские командиры просто-напросто потеряли нити управления и пустили всё на самотёк, благо имели численный перевес. Артиллерию в этой стороне союзники не использовали, не желая выкашивать своих же, чем русские пользовались.

Увы, через час-полтора левый фланг полностью смяли и тамошние пушки начали собирать урожай. Сожжёный мост не очень-то и помешал переправе, так как на Альме много бродов и их быстро нашли. В какой-то момент лорд Раглан отправил из резерва полк, чтобы всё-таки выбить батальон Старко, но лишь потерял множество солдат. "Старковки" уничтожали пехотинцев на дальнем и среднем расстоянии, а шестизарядки "норманн" просто косили всех, кто слишком близко пытался подобраться. Штуцеры ничем особо англичанам не помогали, так как их невозможно перезаряжать лёжа, а с колена или стоя всё равно долго заряжать. Таких даже удобнее убивать, потому что они практически неподвижны, двигая лишь руками. Более трёх тысяч убитых и раненых впоследствие пополнят боевую отчётность. Это лишь на тысячу меньше, чем общие потери союзников в других местах сражения.

Однако, общее состояние русских позиций оказалось недостаточно прочным. Потихоньку отдельные подразделения начали выходить из боя, а потери тридцатитысячной армии достигли пяти тысяч. Практически последними отходили добровольцы, прикрыв отход соседей слева. Потери небольшие, порядка двух десятков раненых, но три четверти боезапаса потратили. Хорошо, что в Симферополе тоже организовали транзитный склад, да и казарму для полевой диверсионной деятельности.

- Господин полковник, я представил вас к высокой награде, ордену Станислава второй степени. Жаль, но такие награждения прерогатива императора.

- Благодарю вас, ваше высокопревосходительство. Главное, выиграть войну, а награды потом можно получать.

- Что вы намерены теперь делать, Олег Александрович, - поинтересовался светлейший князь, - в Севастополе обоснуетесь или, как в Венгрии, в полевых условиях будете действовать. Наслышан о ваших подвигах.

- Ваша светлость, уйду в поля, разбив отряд на подразделения. Врагам ещё долго добираться до Севастополя посуху, так что постараемся, как следует их покусать. Имею сведения, что у них пока плохо с продовольствием, но местные татары уже гонят стада. Уж лучше этих баранов в Севастополь переправлять, чем врага кормить...

Прибывший в Кутаис наследник привёл не только свой полк, но и насобирал до десяти тысяч солдат по различным сусекам. Личные доходы последнего года позволяли многое, хотя и не всё. Например, его младший брат, Константин, за свой счёт строил большую флотилию канонерок, понимая, что казённых средств на всё сразу не хватит. Здесь, в Кутаисе, провели тайный совет, чтобы определить что делать в конце года. Полученную инициативу следовало использовать, но слишком разные предложения прозвучали. Даже идея отойти от Карса и дождаться накопления сил, хотя их особо и брать было негде. Ну не перетаскивать же из Европы войска! В итоге, решили рискнуть провести попытку захвата Батума, использовав все имеющиеся войска в регионе, вплоть до оставления Баязета. Причём нужно воспользоваться остатками более-менее хорошей погоды.

Турки, узнав что русские идут к Карсу вроде со всех сторон решили, что грядёт зимняя осада и стягивали наличные силы к крепости. Однако корпус барона Врангеля прошёл мимо, а группировка князя Адроникова оставалась на месте. Резервы, ведомые Муравьёвым и престолонаследником неожиданно захватили Ардаган, а Врангель подступил к Артвину. Османцы не совсем понимали, что происходит и опасались сняться с места, чтобы не дать Адроникову взять Карс. В конце концов, против Врангеля отправили половину имеющихся в наличие сил, целых восемнадцать тысяч при полусотне пушек.

Сражение, не имевшее места в реальной истории, показало сначала тем, кто в нём участвовал, а потом и всему миру, превосходство нового оружия. Артиллерия истребительного полка сметала наступающих, ракеты выводили из строя турецкие батареи, а полк самого Александра Николаевича буквально расстреливал османских пехотинцев, рвущихся к палаткам возле императорского штандарта. Самого наследника там не было, но замануха-то имелась. Подоспевшая кавалерия Адроникова завершила удачный тактический приём. Много ума не нужно, вообще-то, действовать в сражении от обороны, отстреливаться, когда враги наступают колоннами и не кланяясь пулям и картечи. Потери османской армии превысили допустимые в их положении размеры - более двенадцати тысяч убитых и раненых, потерянный обоз и разбежавшиеся остатки живой силы.

Тем не менее, Карс не осадили, а временно созданным корпусом двинулись к Батуму. Осада, слава богу, недолго длилась. Гаубицы не только разрушали его, но их дальности хватало и на порт. Через десять дней, 21 октября, город Батум стал советским. Поразительно, но из Карса отправили трёхтысячный отряд на возврат Баязета. Зачем распылять силы, если ясно, что оставив крепкий гарнизон в Батуме, русские двинутся на юг, чтобы провести зиму, осаждая мощную крепость и получая необходимые боеприпасы, которых уж очень много потратили, особенно для спецвооружений. Сам наследник, гордый собой и своими деяниями, отбыл в столицу, оставив общее командование Муравьёву.