— Да. Но как ей пользоваться, он объяснить не потрудился. — он на секунду задумался. — А откуда вы знаете об этой книге?

Фара вновь усмехнулась, присаживаясь на стоящую около дорожки лавку. Парень уселся рядом, сжимая в руках злосчастный гримуар.

— Это долгая история. Но мне некуда спешить, расскажу, если хочешь.

— С радостью послушаю. Может быть, новые знания помогут мне в освоении этой… «магии крови».

— Я паладин, если ты ещё не догадался. Но паладин в отставке… на пенсии, если угодно. Слишком слаба чтобы участвовать в настоящих сражениях. Но как принято говорить — бывших в нашем деле не бывает. И поэтому я служу лорду Освальду, как личный страж и воспитатель его дочери.

— Но вы ещё так молодо выглядите. — удивлённо заметил парень.

Фара с грустью улыбнулась, принимая комплимент.

— Ты скоро станешь паладином, но похоже, совсем ничего о нас не знаешь. Мне без малого сто двадцать лет… Но боюсь, что до следующего юбилея я уже не доживу. — она говорила об этом с поразительным спокойствием, словно всё так и должно быть. Задумчиво смотря в небо, наблюдая безмятежно плывущие облака.

— Выходит, не только лорды, но и паладины здесь живут столетия?

Улыбка взбодрила лицо собеседницы.

— Да. Понятия не имею насколько стары лорды, но паладины, в отличие от простых смертных живут в среднем по три сотни лет, если сумеют выжить в бесчисленных сражениях.

— Так почему вы говорите, что скоро умрёте? — перспектива продлить свою жизнь на несколько столетий сразу же въелась парню в голову. — Я заранее прошу прощения, что задаю столько вопросов, тем более, таких личных…

— Ничего. — Фара вновь улыбнулась. — Это мой негласный долг, давать советы и отвечать на вопросы претендентов… Бывают паладины… — она замялась, словно подбирая нужные слова. — Для которых обучение имело некоторые непредсказуемые эффекты. Я одна из таких… Раньше, я была на порядок сильнее моих товарищей, но… как это называет Мастер… Я выгорела.

Фара озадаченно вздохнула, опустив взгляд на свои ладони в кожаных перчатках и помолчав немного, продолжила.

— Каждый чародей черпает энергию из своего магического ядра — Искры. Это что-то вроде второго сердца, которое могут видеть лишь маги. Обучение искусственно раздувает пламя в Искре будущего паладина, значительно усиливая его навыки, увеличивая его запас энергии и скорость её восстановления. Но это имеет свои последствия. Хотя тело паладина значительно крепче и выносливее, чем у простого смертного, его Искра, изначально не приспособленная к могущественному колдовству, со временем начинает угасать, если паладин предаёт её чрезмерным нагрузкам. Вот и я… Моя сила и пренебрежение правилами привели меня к такому состоянию. Моё пламя тускнеет с каждым днём. Уже сейчас магия даётся мне с великим трудом, а вскоре я и вовсе, больше не смогу колдовать…

— Влад ничего подобного мне не рассказывал. — помедлив бросил парень.

— Да. Потому что он дал тебе эту книгу. — она указала на гримуар. — Магия крови подчиняется иным правилам, ей не нужна энергия, не нужна Искра. Она не способна создавать, помогать или лечить… только наносить вред, забирать и убивать. Магия крови не оставляет следов в аурном фоне и её невозможно отследить. Для всех злодеяний, что она способна принести в мир нужна лишь кровь, приносимая магом в жертву. Фактически, при должном усердии, любой может стать сакриером. Всё это и делает магию крови столь опасной.

Фара замолчала, словно что-то вспоминая.

— История, что я хочу тебе рассказать, начинается с этой самой… Книги… — в её голосе появилось еле заметное отвращение. — Принадлежала она некоему чародею по имени Интарий, прозванному Кровавым Вороном. Его имя тебе, конечно, ничего не говорит, но этот маг мне более чем знаком…

Фара поведала Вальдо увлекательную историю о весьма драматичной личности, молодом маге, Интарие Девинионе, прозванном Кровавым Вороном. Он не был ни героем, коим его по сей день считают соплеменники Фары, ни чудовищем, как его себе рисуют Иритилльцы. Он родился в семье Райвен, древнем роду, правящим одним из пяти княжеств севера. Молодой Интарий был младшим сыном князя, а по тому не имел прав на престол. По традиции рода его отослали в монастырь «Алого Братства», магов, почитающих бога крови — Зигурона, и практикующих его искусство — магию крови. Там молодой сакриер обучался до шестнадцати лет под прямым руководством своего дяди, далеко не последнего человека в братстве. Завершив обучение, Интарий стал личным телохранителем молодой княжны Рейи, будущей правительницы самого могущественного княжества Монхфьорд, в которую, по слухам, был по уши влюблён. Во время войны его пленили при неизвестных обстоятельствах, а охраняемая им княжна была убита. Интарий сумел сбежать из плена лордов и с тех пор начал свою собственную войну против Иритилла. Охотник на паладинов, так его тогда прозвали. Жертвы Интария исчислялись сотнями, а мощь его многократно превышала силу простых магов крови, никто не мог его одолеть. Паладины начали пропадать из собственных постелей, никто ничего не замечал. Но спустя день-два, их тела находили в лесах и оврагах по частям. Ворон в одиночку уничтожил двоих учеников лорда Освальда и всю их свиту. Он стал живым символом противостояния лордам и со временем набрал множество верных последователей и подражателей, чья деятельность нанесла ощутимый ударил по лордериону.

Дабы хоть как-то справиться с выходящей из-под контроля ситуацией, лорды объявили охоту на всех магов крови и членов Алого Братства, без разбору истребляя их одного за другим. Затем, когда разведка наконец вынюхала расположение базы Ворона, за его головой выдвинулся «Черный Круг». Отряд, состоявший из тринадцати лучших паладинов-убийц Иритилла.

Ворон скрывался в полуразрушенной цитадели на окраине своего родного княжества. Вместе с ним, в крепости, находились ещё полсотни прислужников, но не они были главной проблемой. Черный круг с лёгкостью расправился с пешками Интария, но когда пришло время самого Ворона, матёрые гончие псы сами стали добычей. Лучшие из лучших, он с лёгкостью раздавил их, как беспомощных цыплят.

Фара оторвалась от созерцания неба, и посмотрела на юношу.

— У меня с вороном личные счеты. Он убил и моих друзей тоже. А эта книга напомнила мне о дремавшей все эти годы злости.

— Всё в порядке. — понимающе ответил Вальдо.

— Некоторые паладины твердили, что где-то зимой 511 года Мастер лично отправился на охоту за головой Ворона. Вскоре после этого напасть и правда иссякла, но я никогда не верила слухам… Теперь же, когда оказалось, что гримуар все эти годы был у лорда Влада, я точно знаю — Ворон нашел свою смерть от его косы. Именно из-за ворона маги крови подверглись гонениям, их братство распалось, а искусство сакриеров было вычеркнуто из летописи веков.

— Но откуда вы всё столько знаете? О магии крови, о Вороне, даже… его гримуар узнали сразу.

— От черного круга осталось всего двое паладинов. — с сожалением в голосе ответила собеседница. — Их лидер, что в ту судьбоносную ночь был не с ними… и я.

Лицо Вальдо вытянулось в удивлении.

— Да, я была единственной кто выжил в той резне. Не знаю зачем, но Интарий пощадил меня. Может потому, что я тоже из Дэн Форстэ*, как и он? — Фара тяжело вздохнула. — Но боюсь, я уже никогда не узнаю ответ на тот вопрос.

— Вы неверное… хотели лично ему отомстить?

— Нет. — уверенно ответила женщина. — Месть ничего бы не изменила. Все члены черного круга поголовно заслуживали смерти. Пусть они и были моими товарищами, но большая часть команды оставалась бессердечными, своевольными головорезами. Сейчас, все считают, что они погибли в доблестной, самоотверженной попытке сразить того, кого позже все будут считать величайшим из чудовищ. Их имена высечены на серых скрижалях Ордена, рядом с именами настоящих героев, а их бренные останки покоятся в священных криптах под Академией. Это… Не самая худшая из судеб, для таких как мы.

— Это… всё ещё, очень жестокая судьба… — история бывшей убийцы заставила юношу задуматься.