— Их текущие документы по планированию — мне нужно их посмотреть. Знаю, вы скажете мне, что они конфиденциальны…

— Напротив, — прервал ее Данн, — вся информация по планированию находится в общем доступе. Я позабочусь, чтобы вам ее предоставили. Это все?

— Где вы были вчера в районе полудня?

— Я вернулся рано утром из короткого отпуска, который провел в Лансароте вместе со своей женой Хейзел. Кажется, наш рейс был последним, который допустили перед закрытием аэропорта в связи с метелью. Остальное время я провел дома.

— Хейзел подтвердит это?

Обнажив в улыбке белоснежные зубы, не моргнув и глазом Данн ответил:

— Уверен, что подтвердит.

О, Иисусе, просто барракуда в полосатом костюме. Да поможет Бог остальным рыбкам в аквариуме. Лотти отправилась искать Бойда. Улыбка сошла с лица Джерри Данна, как только Лотти покинула его офис. Он посмотрел на покрытую льдом реку, протекающую под окнами его офиса.

Он не был глупым человеком. Он знал, что за эти пару коротких минут встречи инспектор проанализировала его личность. Возможно, ей не понравилось то, что она обнаружила. Его это не заботило. Он сам себе нравился не больше.

Двое сотрудников из его персонала были мертвы, тем самым привлекая внимание в то время, когда он больше всего хотел оставаться невидимым.

Маска хладнокровия, которую он с легкостью надевал, разбилась на осколки. Сев обратно в свое кресло, Данн попытался собраться мыслями, обхватив голову дрожащими руками и мечтая снова оказаться в Лансароте. 

Бойд изо всех сил старался ехать ровно, а Лотти была готова к тому, что они в любой момент могли оказаться в кювете. Бойд был отличным водителем. Молодчина.

— Двадцать два, — сказала Лотти, потирая холодными пальцами лоб и растирая кожу.

— Что? — спросил Бойд?

— Деревья по левой стороне дороги.

— И что же это значит? — поинтересовался он, останавливая машину.

— Просто наблюдения. Вот и все, — ответила Лотти. Почему она испытывала такое напряжение? А ведь день только начинался. Лотти вышла из машины.

На лужайке перед домом Джеймса Брауна были припаркованы полицейский автомобиль с техническим оснащением, патрульная машина и еще две другие машины. При свете дня Лотти осмотрела каменный коттедж, покрытый заснеженным плющом. Из замерзшей, мощеной булыжником земли прорастало безлистное дерево, корни у основания которого были обложены камнями. «Каким же одиноким оно выглядит», — подумала Лотти. Справа от нее дуб, на ветке которого прошлой ночью висел труп, отбрасывал зловещие тени. Штатный патологоанатом приехал и уехал.

Надев поверх одежды защитные костюмы и бахилы на ботинки, Лотти и Бойд вошли в дом. Из коридора, отделанного плиткой шестиугольной формы черно-белого цвета, они прошли в гостиную. Потолок пересекали деревянные балки, стены были побелены. В центре комнаты располагался белый стол с четырьмя стульями, напротив мартеновской печи стоял тканевый диван кремового цвета. Дымоход, отделанный красным кирпичом, тянулся к окну. Вся комната сияла чистотой, ни намека на беспорядок. На полу перед камином были разбросаны толстые белые свечи, в разной степени расплавленные. Лотти чувствовала лишь их чистый запах воска — никакого аромата ванили или жасмина. Она предположила, что свечи служили для другой цели, нежели создание расслабляющей атмосферы.

Гостиная казалась переполненной, когда к ним присоединились криминалисты и пара полицейских. Создавалось впечатление, что все лежит на своих местах.

— Мы тут закончили, — сказал Джим МакГлинн Бойду, игнорируя Лотти.

— Козел, — проворчала она, принимая его снобизм за неуважение.

— Я все слышал, — прошептал Бойд.

— Нашли что-нибудь, о чем нам следовало бы знать? — спросила Лотти МакГлинна.

— Мы сняли отпечатки пальцев и образцы для сравнения — на случай, если вы найдете, с чем их сравнивать. Никаких предсмертных записок.

Кивнув, Лотти вошла на кухню. Маленькая и вместительная. Она открыла холодильник. Лотти отметила банки с органической кашей, поднимала и ощупывала продукты. Закрыв холодильник, Лотти принялась осматривать кухонный стол. Пустая раковина, тарелка из-под завтрака, кружка и ложка на сушилке. Микроволновой печи не было. Кухня была чистой и опрятной. Очевидно, что у Джеймса Брауна по дому не сновали дети-подростки.

Бойд остановился у двери в спальную и заглянул внутрь. Лотти подошла к нему и в удивлении ахнула:

— Какого черта?!

— Вот и я о том же.

— Вчера Браун показался мне Мистером Консервативность.

Лотти обошла взглядом маленькую комнатушку. Атмосфера казалась угнетающей; отдельно стоящий деревянный гардероб, комод и кровать с балдахином, устеленная черным шелковым одеялом. Каждый сантиметр стены был завешан полноразмерными фотографиями обнаженных мужчин на различных стадиях возбуждения.

— МакГлинн мог бы и предупредить нас, — сказала Лотти.

Она подняла взгляд наверх, краем глаза заметив, что Бойд сделал то же самое. С потолка над кроватью, прикрепленное к балкам цепями, свисало квадратное зеркало.

— Хью Хефнер отдыхает в сторонке по сравнению с этим парнем, — отметил Бойд.

На кровати, полуоткрытым и прикрытым черным шелковым одеялом, лежал ноутбук. У полиции был рабочий компьютер Джеймса, а этот, должно быть, его личный. Достав из блокнота ручку, Лотти нажала ею на кнопку возврата. Экран ожил, и появился порнографический сайт. Очевидно, Браун не рассчитывал, что кто-либо, кроме него, это увидит. Содержание было графическим, но включало только взрослых, детей не было. По ходу службы Лотти видала и похуже.

— Ты только взгляни на яйца этого парня. — Бойд уставился на фотографии.

Чувствуя себя некомфортно от того, что рылась в секретах покойного человека, Лотти прикрыла ноутбук и сложила у себя под мышкой. Техники изучат файлы на нем и его историю. Бойд начал обыскивать ящики комода, а Лотти прошла в тесную ванную комнату.

Бутылка одеколона на полке над раковиной, тюбик зубной пасты и одна зубная щетка в стакане на подоконнике. Лотти начала испытывать симпатию к Брауну. Она вернулась к Бойду.

— Нашел что-нибудь? — спросила она.

— Вполне, — ответил он. — Но ничего такого, что могло бы указать нам на мотив убийства, разве что кому-то не нравились его сексуальные предпочтения. Я все равно считаю, что он покончил с собой.

— Слишком все аккуратно тут. — Лотти покачала головой. — Получается, пока что единственное, что объединяет жертв, это их работа. Должно же быть что-то еще, связывающее Сьюзен Салливан и Джеймса Брауна.

Бойд пожал плечами. Они вышли на улицу, где сняли бахилы и защитную одежду.

— Хочешь за руль? — спросил Бойд, подавляя зевок.

— А ты как думаешь? – ответила Лотти, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Включи обогрев, я замерзла.

— А я, по-твоему, нет?

Бойд завел двигатель и, разворачивая автомобиль, зацепил радиаторную решетку патрульной машины.

— Да что с тобой такое? — спросила Лотти. — Там, наверху, тебя что-то возбудило?

Бойд не ответил.

Закрыв глаза, Лотти прильнула головой к окну. Может, стоило написать Хлое сообщение, чтобы она включила отопление дома. А может, и нет. Если бы им было холодно, они бы и сами включили. Вот заставить их выключить тепло — это может стать проблемой.

Зазвонил ее телефон.

— Инспектор, знаете, мы нашли мобильный телефон Брауна в его кейсе, — сказал Кирби.

— Так, и что?

— Мы изучили его последние звонки.

— Что-нибудь необычное или повторяющееся? — Лотти надеялась, что у них появилась зацепка. Ей нужно было найти хоть что-то как можно скорее.

— Анализируем прямо сейчас. Последний номер, который он набрал перед своей преждевременной кончиной, принадлежит Дереку Харту. Предпоследний номер куда интереснее.

— Я жду.

— Звонок длился тридцать семь секунд.

— Не играй со мной, Кирби. Кому он звонил?

— Том Рикард.

Лотти задумалась на секунду.