– Ты чего? – сиплю я: горло вдруг совершенно пересохло. – Уходим отсюда! Сейчас же!

– Может, в карманах что-нибудь есть, и мы сможем узнать, кто…

Но не успевает она закончить, как я слышу глухой стук наверху и резко оборачиваюсь. Сердце чуть не выскакивает из груди, по телу волной разливается адреналин.

Корали тоже оборачивается. Я вижу, как она в ужасе подпрыгивает, извернувшись в воздухе, как ошпаренная кошка, и дрожащей рукой указывает на лестничную площадку. Теперь мы оба отчётливо видим на верхней ступеньке тёмный силуэт женщины, стоящей настолько тихо и неподвижно, что я принимаю её за манекен. Пока она не делает шаг вперёд.

Крик Корали звенит у меня в ушах. Я хватаю её за плечи, разворачиваю к двери и вытаскиваю из дома, одним прыжком преодолев расстояние до крыльца. Но тут Корали падает, запнувшись о прогнившую ступеньку.

– Спасите! – вопит она, едва переводя дух. Я подставляю плечо, помогаю спуститься. Мы несёмся к велосипедам, поднимаем их из спутанной травы.

– Сюда! – кричу я, видя, что она направляется обратно к шоссе, а не в сторону моего дома.

– Ну уж нет, – мотает головой Корали, – больше я сегодня мимо этого места не поеду. Увидимся завтра!

Я не хочу её отпускать. Мне нужно понять, откуда она узнала об этом доме. Понять, кто, по её мнению, эта женщина. Но если я заставлю Корали махнуть сейчас со мной, придётся потом её провожать, а значит, самому проехать мимо злополучного дома.

Так что, крикнув через плечо: «Увидимся завтра!», я просто кручу педали. И несусь так, будто сам чёрт за мной гонится.

Забравшись вечером в постель, я никак не могу уснуть, и вовсе не из-за грохочущей у Родди яростной музыки. Кружится голова, а стоит закрыть глаза, и я снова вижу силуэт стоящей на лестнице женщины. Уж конечно, она там не живёт: никто не стал бы жить в этом доме, будь у него где приткнуться. Наверное, бродяга.

Если только…

Помнится, стоило нам войти в дом, у меня тотчас же возникло ощущение, что рядом есть кто-то ещё.

– Нет! – отчаянно шепчу я. – Призраков не существует!

А если бы и существовали, как тогда объяснить плащ?

В конце концов я откидываю одеяло и снимаю трубку стоящего на комоде телефона. Уже поздно, но я уверен, что Корали ещё не спит. Она говорила, что каждый вечер после того, как сделает уроки, ещё два часа занимается на скрипке. Нужно с ней поговорить. Роюсь в рюкзаке в поисках бумажки, на которой она пару недель назад записала свой номер. А когда нахожу, снова хватаю трубку. Но гудка почему-то нет.

Я прислушиваюсь и понимаю, что оттуда раздаётся мужской голос. Не папин, не Родди и не дедушки Айка, но тоже отчего-то ужасно знакомый. Должно быть, кто-то снял трубку в кухне.

– …Нам было очень тяжело. Но её матери это труднее всего далось.

Мучительная боль вдруг пронзает меня, протыкает насквозь, будто кусок шашлыка. Я понимаю, чей это голос. Он принадлежит человеку, которого я уже и не думал снова услышать. И точно не хотел.

Это мистер Рид. Отец Кейси.

– Прости, Рик. Как с утра получили твоё сообщение, сперва решили…

– Нет, но спасибо, что перезвонил. Я очень…

Жму красную кнопку «отбой», и телефон падает на пол. Потом забираюсь обратно в постель, съёживаюсь. Комната начинает кружиться, во рту кислый привкус.

Я лежу неподвижно, натянув одеяло на голову, и стараюсь дышать размеренно: вдох-выдох, вдох-выдох. Как делал сразу после трагедии. Теперь я знаю: если лежать достаточно долго, комната остановится.

Таинственной женщине больше нет места у меня в голове. Её вытеснили куда более реальные призраки.

Я сую голову под подушку чтобы не слышать голос мистера Рида.

И слова, преследующие меня с самого Бостона.

Это ты убил её, Итан Трюитт.

Что я помню после трагедии

1. Мои руки, липкие от почти чёрной крови.

2. Зову на помощь, пока миссис Хуарес, мама Брианы, не выскакивает из дома и не видит нас.

3. Словно примерзаю к Кейси. Миссис Хуарес кричит, чтобы я убрался с дороги.

4. Кто-то окликает её по имени.

5. Миссис Хуарес оттаскивает меня от Кейси и не пускает обратно.

6. Какой-то шум, вспышки.

7. Кружащаяся тьма.

8. Прихожу в себя от механических пощёлкиваний, автомобильных гудков, света в лицо и боли в горле.

9. Рассказываю маме и миссис Рид о споре, сломавшейся ветке и камне; мама убирает волосы с моего лба, шепчет: «Всё хорошо, ты цел» – не понимает, о чём я.

10. Спрашиваю о Кейси: «Где она? Цела? Когда её можно увидеть?»

11. Перешёптывания за дверью.

12. Родители везут меня домой под дождём.

13. Глядя на опустевший дом Кейси, на её тёмное окно, ужасно хочу, чтобы она вернулась.

14. Снова тьма. Тьма, которая не расступается до тех самых пор, пока…

15. …в окне Кейси не мелькает свет.

Многие из тех дней для меня до сих пор как в тумане. Я как-то видел по телевизору фильм, где главный герой теряет память и целый час пытается собрать воспоминания по кусочкам. Но это даже хорошо, что я не помню больше, чем помню.

Спор. Ветка. Камень.

Свет в окне.

Лист бумаги.

Это ты убил её, Итан Трюитт.

Ещё пару сотен раз прокрутив в голове список того, что помню, я наконец на несколько часов засыпаю, проснувшись в серых предрассветных сумерках.

А открыв глаза, уже не могу снова заснуть, к тому же мне всё равно скоро вставать в школу, так что я решаю спуститься вниз и налить себе стакан молока.

На цыпочках прокрадываюсь мимо комнаты дедушки Айка и маминого кабинета. Но, сделав ещё шаг, слышу из родительской спальни своё имя. И замираю за дверью. Из-за одного подслушанного разговора я не мог вчера уснуть; из-за другого, похоже, и сегодня не сомкну глаз.

С другой стороны, с чего бы им обо мне говорить?

Прижимаюсь ухом к двери.

– …Только разбередило чувства, о которых я предпочёл бы на время забыть.

– Но нам же не обязательно рассказывать Итану о звонке Рика, правда? – спрашивает мама.

– Конечно, нет! Но я тут снова задумался… Ведь Итан и Кейси были так близки. Я боюсь, как бы эта его новая подруга…

– Корали.

– Точно, Корали. Что, если она для него – всего лишь замена Кейси? Что, если он использует её как оправдание, чтобы не двигаться дальше, не анализировать свои эмоции?

Интересно, обсуждал ли папа этот вопрос с доктором Горман? Похоже, что так.

В наступившей тишине я слышу, как кто-то из них открывает шкаф.

– Считаешь, ему нужно возобновить сеансы? – спрашивает мама.

– Мне кажется, нам стоит ограничить время, которое он проводит с Корали. Мне бы не хотелось, чтобы он слишком к ней привязывался. Что мы вообще о ней знаем? Ну, кроме того, что её исключили из интерната? Может, это она его использует? А он сейчас так уязвим…

– Она иногда такие истории рассказывает… – признаётся мама. Судя по всему, ей немного неловко. – Но девочка чудесная. Совсем не такая, как Кейси, но очень милая.

Тут я слышу приближающиеся шаги и что есть духу мчусь к себе, успевая нырнуть в комнату как раз в тот момент, когда скрипит дверь.

Они спускаются вниз, в кухню. Кровь пульсирует у меня в висках, и не только потому, что родители чуть было не поймали меня за подслушиванием.

А что, если папа прав и дружба с Корали – всего лишь способ заменить Кейси? Что, если Корали действительно каким-то образом меня «использует»? И что мама имела в виду под «такими» историями: забавные случаи из жизни или ложь?

Я снова вспоминаю, как Корали вела меня по дому Блэквудов, описывая его во всех подробностях. А вдруг это всё-таки была какая-то уловка?

Как бы я хотел поговорить с Кейси! Уж она-то точно знала бы, что делать.