Пикап останавливается у дома.
– Ты сегодня разговорчив, – бросает дедушка Айк, глядя на меня. – Это же прогресс, так?
– Мой психотерапевт, вероятно, именно так и сказала бы, – киваю я.
Дедушка Айк усмехается.
– Дети – существа крепкие, – говорит он. – Крепче, чем думает большинство взрослых. У тебя всё будет хорошо, Итан.
Он явно хочет сменить тему, но в эту игру можно играть и вдвоём.
– Спасибо. Но ты не ответил на мой вопрос.
– В другой раз, малыш. В другой раз.
Нормальность
Маму не приходится долго убеждать поужинать в «Рыбном доме».
– Но вовсе не потому, что это предложил дедушка, – ворчит она. – Просто у меня нет сил готовить ещё один ужин и выслушивать ваше нытьё.
– А они матч показывают? – спрашивает Родди.
Сегодня «Ред Сокс» играют с «Марлинами».
– Вероятно.
– А это «вероятно» значит «да»? Если «нет», я дома останусь.
– Этой семье нужно чаще бывать вместе, – заявляет папа.
Родди тяжко вздыхает.
– В машину! – рявкает папа. – Сейчас же! Поехали!
Чтобы немного утешить Родди, папа по дороге включает игру «Ред Сокс», но через помехи слышно только, что они проигрывают, и я переключаюсь на океан, где по залитому солнцем горизонту скользит одинокий парусник. Вода сейчас совершенно невообразимого цвета: словно расплавилась целая коробка пастели.
В груди тупо скребёт боль – такое иногда бывает, когда я вижу что-то по-настоящему красивое, слышу смешную шутку или читаю потрясающую книгу. И мне вдруг становится грустно, поскольку я точно знаю, что никогда не смогу разделить эти эмоции с Кейси.
К примеру, я никогда не расскажу ей о том, что дедушка Айк разрешил мне сесть за руль пикапа, и не услышу, как она воскликнет: «Да ладно! Я тоже хочу!»
Всё, что нормальных людей радует, меня погружает в глубочайшую тоску. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Едва мы успеваем сесть, подлетает официант с кустистыми бровями, по словам мамы, знакомый ей ещё со старшей школы. Остальным он представляется Зовите-Меня-Просто- Ризом. Когда он удаляется, оставив на столе корзинку с домашними оладьями и медовым маслом, мама откашливается.
– Родди, – спрашивает она, – не хочешь поинтересоваться у Итана, как прошёл его день?
– Не особенно, – пожимает плечами Родди.
Мама прикусывает губу.
– А что насчёт тебя, Итан? Тебе не любопытно, как дела у твоего брата?
Я смотрю на Родди: тот отчаянно щурится, пытаясь разглядеть телевизор у барной стойки.
– Думаю, да.
Папа толкает Родди в бок.
– Ну, сынок? Что скажешь брату о школе?
– Хотите послушать про школу? Ладно, – закатывает глаза Родди. – Бейсбольной команды там нет, все местные – фанаты футбола. Друзей я не завёл, поскольку с этим болотным акцентом вообще не могу разобрать, что там кто бормочет. Всё, чему нас учат, я в Бостоне проходил в восьмом классе. Ах да, и ещё: хоть я и не играю ни на каком инструменте, школьный психолог всё равно записала меня в оркестр – на других предметах по выбору мест нет. Так что в общем и целом отстой. Хотите узнать что-нибудь ещё?
Мамино лицо приобретает цвет свёклы, папа барабанит по салфетке: похоже, он уже жалеет, что решил порасспросить Родди.
Над нашим столиком вдруг нависает Зовите-Меня-Просто-Риз.
– Готов ответить на любые ваши вопросы, ребята, – заявляет он, кивая на заляпанный жиром, несмотря на два слоя ламинации, лист меню. На маму он косится со странной ухмылочкой.
– А можете включить игру «Ред Сокс»? – спрашивает Родди, махнув рукой в сторону телевизора, на экране которого возникает итоговая таблица какого-то рыболовного турнира.
– Дайте нам ещё минутку разобраться с меню, – бормочет папа.
Зовите-Меня-Просто-Риз удаляется, и мама снова откашливается:
– Что ж, Родди, мы рады, что ты с нами этим поделился. Попробуем придумать, как сделать так, чтобы в школе тебе было интереснее.
– Точно, – добавляет папа. – Может, спросишь, не хотят ли они организовать бейсбольную команду?
– Пофиг, – отвечает Родди, полностью переключившись на игру.
– Ну а ты, Итан? – спрашивает мама. – Расскажешь нам о друге, с которым ты провёл сегодня весь день?
– Подруге, мам. Её зовут Корали. Она тоже новенькая… ну, вроде того. Просто её исключили из интерната за то, что она залила пол в танцевальном зале средством для мытья посуды, превратив его в банановую шкурку. Вот она и вернулась в Палм-Нот.
– Твою подругу исключили из интерната? – переспрашивает папа, нервно поглядывая на маму.
– Только потому, что какая-то девочка сломала лодыжку, – поясняю я. – Случайно. На самом деле это было ужасно смешно.
– Банановая шкурка? Танцевальный зал? Что-то мне это напоминает, – задумчиво произносит мама. – Просто какое-то дежавю.
– А ты уверен, что это хорошая компания? – снова спрашивает папа.
– Родди, послушай, что брат говорит, – приказывает мама. – И сними наконец бейсболку!
Но Родди уже приклеился к телевизору.
– Игра же идёт, мам!
– Брат слушал, теперь твоя очередь, – вмешивается папа.
– А я и слушаю. У Итана новая подружка, но вам не нравится, что её исключили из интерната. Только я считаю, пусть лучше у него будет хоть какая-то подруга, чем никакой. Вы разве не для того тащили нас в эту чёртову дыру, чтобы он мог прикидываться нормальным?
– Родди! – вскрикивает мама. – Сейчас же извинись перед Итаном!
Родди скрещивает руки на груди.
Папа с размаху хлопает ладонью по столу – такое я видел всего несколько раз в жизни. Посетители за соседними столиками замолкают. Я стараюсь вжаться в стул.
– Родерик Трюитт, – вопит папа. – Ты извинишься перед братом или немедленно выйдешь из-за стола.
– Да всё в порядке, пап, – бормочу я. Но меня никто не слушает.
– И сними эту поганую бейсболку! – добавляет мама.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
