— Мне тоже. Ничего, через пару минут все выкипит. Продолжая обнимать стойку, Дари взглянула на дисплей.
Поверхность Марглота стремительно удалялась. Тряска постепенно прекратилась. Неужели они все-таки спасутся?
— Ну вот, если не будет никаких сюрпризов, — продолжал Ненда, — можно считать, что мы выбрались. Движемся к орбите. Операция прошла легче, чем я думал. Наберем скорость, выйдем из плоскости экватора и будем смотреть на представление сверху — так оно безопаснее.
Корабль теперь поднимался быстрее, и Дари могла наблюдать значительную часть планеты. Полоса вулканической активности, протянувшаяся вдоль экватора, быстро расширялась. Раскаленные скалы размером с дом выбрасывались из разверзшейся земли уже целыми залпами. Попади одна из них в корабль и...
С кормы, держась за стену, приковылял Джулиан Грейвс.
— Как наши дела? В последний раз корабль так затрясся, что я уже решил: все кончено.
— Нормально. Подумаешь, потрясло немножко. Труднее было набрать скорость. Мы это сделали, а остальное — ерунда.
— Почему бы нам тогда не отправиться прямо к Бозе- узлу?
— Опасно. Узел находится слишком близко к экваториальной плоскости. Надо подождать, пока раскрутка планеты закончится, а потом уже идти в узел.
— Очень хорошо, я полностью полагаюсь на вас, капитан. Пойду передам это остальным. Каждый стоит на своем посту, хотя все очень волнуются.
— Скажите им, что худшее позади. Пусть сидят тихо и радуются жизни.
Пошатываясь, Грейвс отправился в обратный путь.
— Это была ложь. — Опершись на кресло Луиса, Ребка снова поднялся на ноги.
— Не совсем. Мы и в самом деле набрали скорость, и теперь поднимаемся на полярную орбиту.
— Ты меня понял. Идти к Бозе-узлу не опасно. До него полмиллиона километров, и он вовсе не в экваториальной плоскости.
— Может, и так... Пойдешь к Грейвсу доносить? -Нет.
— Я так и думал. Ты такой же любопытный, как и я. Не каждый день удается увидеть, как целая планета разваливается на куски. А вот с какой стати это случилось, я бы хотел знать...
— Есть одно предположение... — Ребка повернулся к Дари. — Помнишь, что сказал Хранитель Пути насчет центра Марглота? Правда, мы тогда еще не знали, что это Марглот.
Дари казалось, будто тот разговор произошел много лет назад.
— Что-то насчет вихря?
— Вот именно. Он использовался, чтобы менять скорость вращения планеты. Именно это сейчас и происходит. И вопрос в том, когда процесс закончится? И что в конце концов останется от Марглота?
— Мне наплевать, что с ним будет. Интересно, конечно, посмотреть, как тут все летит кувырком. — Луис развернул кресло в сторону Ханса и Дари. — Только дело в другом. Я ни за что не поверю, что все само устроилось для нашего удобства. Марглот начал ускоряться в тот момент, когда нам это понадобилось. С какой стати?
Дари показалось, будто Луис и не ждет ответа, но Ребка неожиданно кивнул.
— Да уж, природа вряд ли благоволит к нам, и это не случайное совпадение. Я думаю, что нашим спасением мы обязаны Бену Блешу.
— Так он же замерз насмерть на Марглоте!
— Не думаю. Скорее всего он вернулся на Ледяной мир. Нашел тот самый обратный путь, который нам обещал Хранитель. А теперь сидит там и управляет Марглотом.
— Значит, это он спас наши шкуры? Жаль, что не удастся сказать ему спасибо. Так ты серьезно думаешь, что Бен к этому причастен? — Ненда показал на экран. — Ничего себе!
Марглот на экране выглядел как приплюснутый эллипсоид. Сверху и снизу еще сохранились белые снежные шапки, но вдоль всего экватора проходил широкий красный пояс, испещренный желтоватыми огненными выбросами. Вокруг планеты образовалось кольцо из раскаленных обломков коры, извергнутых вулканами.
Члены экспедиции начали потихоньку подтягиваться к пульту управления. Они молча наблюдали, как красная полоса росла и разбухала, разгораясь все ярче и ярче. Марглот на глазах менял форму, разрываемый центробежными силами.
— И чем же, интересно, это закончится? — пробормотал Ханс Ребка. — Он что, превратится в блин?
Капитан ни к кому конкретно не обращался, но В.К. Талли охотно поддержал разговор.
— Нет. Тело, образованное силами гравитации, принимает форму эллипсоида лишь при не очень больших скоростях вращения. Когда скорость превышает некий предел, неустойчивость начинает расти экспоненциально, и объект разрушается. В случае Марглота этот предел будет достигнут очень скоро.
— Уже все, смотрите! — Луис увеличил яркость дисплея.
Планета менялась на глазах. Эллипсоид расплылся, превратившись в толстый диск, центр которого испускал яркое белое сияние. От центра к периферии шли волны сжатия и разрежения, переливаясь оранжевым цветом. Теперь Марглот представлял собой сгусток расплавленного вещества, потоки которого текли от бывших полюсов к экватору, а затем выбрасывались в космос. В центре медленно расцветал ослепительно яркий голубой цветок — ионизованный газ с температурой в десятки тысяч градусов.
И это было не все. Среди голубого сияния внезапно появился и начал расти странный черный сгусток, поверхность которого бурлила и переливалась. Постепенно он превратился в столб абсолютной непроницаемой черноты, затмевающей звезды. А потом исчез.
Марглота больше не было. Остались лишь отдельные куски раскаленного вещества, окруженные расходящимися кольцами.
Зрелище поразило даже Луиса Ненду. Несколько минут он молчал, потом откинулся на спинку кресла и довольно заметил:
— Ну что ж, представление высший класс, ничего не скажешь. Нам достались лучшие места — в первом ряду было бы далеко не так интересно.
— Пожалуй. — Синара Беллсток стояла вместе со всеми, глядя на экран. В отличие от других она была в наушниках и держала в руках небольшой приемник. — Вряд ли там можно выжить сколько-нибудь долго. И все-таки я продолжаю принимать сигнал бедствия, и он исходит от скафандра. Причем его обладатель жив, хотя показатели жизнедеятельности слабые. Если я не ошибаюсь, это где-то здесь, в центре. — Она указала на расплывающийся на экране диск. — Бен Блеш находится там.
