Торран двинулся первым по следу, протоптанному Луисом и Синарой. Бен попытался идти следом, но уже через несколько шагов порыв ветра сбил его с ног. Он упал ничком, не в силах сдержать крик боли.

Торран резко обернулся.

— Бен! Ты слышишь меня? — Он говорил по каналу радиосвязи.

— Да. Я вряд ли смогу двигаться, — ответил Бен, стараясь говорить спокойно.

— И не пытайся. Попробуй увеличить жесткость скафандра. Сможешь?

— Думаю, что да.

— Давай. Талли, Ребка, помогите! Надо его перевернуть.

Через несколько минут Бен уже лежал лицом вверх. Ледяные крупинки, твердые как песчинки, барабанили по стеклу шлема. Он почувствовал, что его волокут головой вперед, словно сани. Как это, наверное, трудно. Жесткий скафандр не давал телу сгибаться, и каждая неровность отдавалась болью в боку. Когда же это закончится? Бен сжал зубы, стараясь думать о том, что остальным еще труднее. Наконец сильное щупальце обвилось вокруг него и осторожно подняло на корабль.

Зардалу, должно быть, замерз — на нем даже не было скафандра. Все пространство шлюза было занесено снегом, и внутри было так же холодно, как и снаружи. Но Архимед стойко занимал свой пост, одного за другим втаскивая членов экспедиции на корабль.

Последним был Луис Ненда. Каллик тут же захлопнула люк. Дрожащий Архимед, тело которого стало темно-синим и покрылось пупырышками, бросился греться во внутренние помещения.

— Не дурак, соображает, что к чему, — усмехнулся Луис. — Идемте в кают-компанию. Там поместятся все, особенно если Арчи ляжет вдоль стены. Снимем скафандры и отдохнем.

На этот раз Бен решил идти сам, даже если это убьет его. Задыхаясь от боли, он заковылял по коридору вслед за своими спутниками. Оказавшись в пышно украшенном зале кают-компании, Блеш принялся снимать скафандр. На это ему потребовалось втрое больше времени, чем другим, но в конце концов он справился и без сил опустился в кресло.

Напротив сидела Дари Лэнг. Она взглянула Бену в лицо и обернулась к Луису Ненде.

— Блешу требуется медицинская помощь. Он имеет право, как и все, узнать, что происходит, однако сразу после совещания им должен заняться врач.

Подправить меня, чтобы все мы могли умереть вместе? Бен встретил мрачный взгляд Луиса, сидевшего на другом конце стола.

— С погодой нам что-то не везет. И самое паршивое — она становится хуже, — начал Ненда. — Вам, может быть, кажется, что это нас не касается — все равно улетим через несколько минут... Как бы не так. Засели мы прочно. — Луис вкратце обрисовал ситуацию с обледенением и состоянием двигателей. — Так что, если ни у кого нет лучших предложений, выход один: облегчить корабль. Все, без чего можно обойтись — за борт. Например, вот это. — Он постучал по крышке стола. Это был великолепный образчик функциональной мебели, чья гладкая поверхность могла бесследно поглощать пыль и даже крошки еды. — Красивая и ценная штука. Только, если дела пойдут совсем плохо, ничего не поделаешь — выбросим. В общем, сейчас составим опись. Если в чем-то сомневаетесь, спрашивайте меня: я знаю, что нужно для полета, а что — для выживания в космосе. Это долгая работа — дня три-четыре, не меньше. И даже после этого нет уверенности, что мы взлетим. Кроме того, кому-то нужно будет выйти и сбить лед с двигателей и несущих плоскостей. А также расчистить взлетную полосу для старта в атмосфере. Решайте, через пятнадцать минут у меня должен быть список добровольцев.

Луис снова посмотрел через стол на Бена.

— Тебя в списке не будет. Пошли, займемся твоими синяками.

Блеш с трудом поднялся и на ватных ногах заковылял вслед за Нендой по проходу.

— Ты думаешь, у нас все-таки не получится выйти на орбиту, да? Даже если выбросить лишнее?

— Не важно, что я думаю, — пожал плечами Луис. — Мне доводилось и ошибаться. Главное для нас — сделать что сможем. Давай лезь на стол и продвигайся в эту щель.

Они находились в медицинском центре корабля, большую часть которого занимал горизонтально лежащий цилиндр. Бен протиснулся в него вперед ногами и растянулся на гладкой поверхности операционного стола.

— Отлично. Док тебе скажет, когда можно будет снова танцевать. Не переживай из-за его кудахтанья и дергающихся спагетти — резать тебя никто не собирается. Расслабься и получай удовольствие — я пошел.

Бен посмотрел вверх. Из висящей на потолке сферы, похожей на тело медузы, к человеку тянулись сотни многоцветных щупалец, действительно похожих на тонкие макароны. Оттуда доносилось не то чириканье, не то кудахтанье, сопровождаемое ослепительными вспышками света. Тела Блеша одновременно касались многочисленные ловкие пальцы. Видимо, это и был тот самый робот-хирург, но ничего подобного Бену до сих пор встречать не приходилось. Интересно, для каких типов существ эта машина изначально предназначалась? Похоже, она могла бы легко справиться и с чем-то большим, чем человеческое тело.

Бен попытался повернуть голову, но строгий голос тут же произнес:

— Лежите спокойно, это только начало.

Нежное ощупывание продолжалось. Прикосновения стали другими: Блеш ощущал то там, то здесь ледяное покалывание и онемение, как будто от местной анестезии. Бен уже начал гадать, как долго это продлится, когда тот же голос произнес:

— Выполнено.

Вся паутина щупалец, волокон и проводов втянулась обратно в сферу. Звуки и свет исчезли. Голос продолжал:

— Не двигайтесь еще пять минут.

Неужели все? Бен был разочарован. Разве это обследование? Ни рентгеновских снимков, ни вправления костей, ни заживления порванных мышц и связок.

— Никогда не слышал о такой дурацкой процедуре. Что это вообще было?

Он не ждал никакого ответа, но голос тут же произнес:

— Все кости полностью вправлены, в точки переломов введены мгновенные отвердители, ликвидированы межреберные воспаления и пять гематом. Боли больше не будет.

Бен ощупал бок и сломанную правую руку. Боли и в самом деле не было. В то же время Блеш не чувствовал ни онемения, ни дезориентации, обычных при вводе обезболивающих препаратов.

— Тем не менее, — продолжал голос, — процесс восстановления еще далек от завершения. В течение нескольких недель физические нагрузки должны быть сведены к минимуму, а новые травмы — полностью исключены.