Неожиданный случай помог напасть на след Муссолини. В траттории, куда Скорцени захаживал, чтобы выпить вина, он услыхал разговор за соседним столиком. Два посетителя спорили о том, где может быть сейчас дуче. Черный небритый толстяк с засученными рукавами и распахнутым воротом горячо доказывал, что он знает, но не может сказать, куда отправили Муссолини. Второй скептически возражал — все это пустая болтовня, и только.

Лейтенант Варгер, сопровождавший Скорцени в его скитаниях по Риму, вмешался в разговор. Он свободно говорил по-итальянски и одет был в форму матроса итальянского торгового флота. Варгер небрежно сказал:

— Брось, приятель, болтать! Если ты хочешь знать, Муссолини уже нет в живых. Он умер от язвы желудка. Разве ты не знал, что он болел язвой?

— Язвой? — толстяк повернулся к Бартеру. — У нашего дуче одна была язва — Кларетта Петаччи… От такой язвы не помирают. А я говорю, что он жив и здоров…

— Врешь ты. Бьюсь об заклад, что он помер. — Варгер умело подзадоривал спорщика.

— Я вру? Чтобы мне не увидеть своих детей, если я вру! На что спорим?

Поспорили на вино. Проигравший всех угощает. Толстяк оказался продавцом фруктов. Его лавочка стоит через улицу, как раз напротив траттории. Так вот, у него есть постоянный клиент, у клиента есть прислуга, которая каждое утро приходит за фруктами. У этой принцессы, как полагается, есть возлюбленный морячок. Служит он в крепости Санта Маделлана и частенько пишет невесте. Но прислуга клиента неграмотна и, когда приходит за фруктами, просит иногда прочитать письмецо. Последний раз, это было два дня назад, моряк написал, что на острове живет самая что ни на есть важная персона. Привезли ее с острова Понца. Кто же это может быть, как не Муссолини? Продавец фруктов торжествующе посмотрел на окружающих.

Варгер признал свое поражение — если так, он готов платить за вино…

На другой день в сопровождении того же Варгера Скорцени полетел в Маделлана. Они снова бродили по рынку, и торговец птицей, с которым они здесь познакомились, не только подтвердил, но и взялся показать дуче. Он клялся, что только вчера видел его собственными глазами, Варгер, конечно, не поверил и начал спорить. Ударили по рукам и пошли устанавливать истину. Подошли к стоявшей на берегу вилле, окруженной сосновым бором. Сзади поднимались горы Сардинии. ‘Продавец хотел, чтобы все было честно. Спор есть спор. Они зайдут к управляющему. Тем более что к нему есть дело — продавец не получил мясные талоны за доставленную птицу. Когда проходили мимо веранды, торговец шепнул:

— Гляди!..

Варгер и без того смотрел во все глаза: на веранде сидел Муссолини. Он поднялся с плетеного кресла и прошел в виллу. Сомнений быть не могло. Муссолини найден!

Скорцени поспешил в Рим, оставив Варгера для наблюдения. Казалось, что условия для операции самые идеальные. Ночью быстроходный катер с погашенными огнями под ходит к берегу. К этому времени группа парашютистов захватывает виллу, освобождает Муссолини, и его немедленно переправляют в Германию. Но будто злой рок доплел над капитаном Скорцени! В день, когда замечалась операция, лейтенант Варгер сообщил — Муссолини увезли с острова на самолете.

И вновь начались кропотливые поиски.

Тем временем из Берлина пришло новое распоряжение — включить в «Аларм» бегство Галеаццо Чиано вместе с семьей. Конечно, сделать это было куда проще, и Скорцени, не отвлекаясь от поисков дуче, поручил своим людям организовать побег Чиано.

Среди дня крытый грузовик с опознавательным военным немецким номером замедлил ход перед воротами особняка графа Чиано. Бывший министр, будто случайно оказавшийся у ворот, вскочил в кабину, и водитель машины дал полный газ. Карабинеры, охранявшие особняк, и не сообразили, что произошло. Стрелять в немецкую машину они не стали — поди-ка стрельни! Да и инструкций таких не было.

Побег Галеаццо Чиано видела еще судомойка Кармелина, проходившая через двор барского особняка. Сначала за ворота вышла донна Эдда с детьми. Кармелина еще заметила, что у младшей девочки на плечах надет школьный ранец. Куда они так собрались? Кармелина с годами стала плохо видеть вблизи, но то, что происходит подальше, она могла разглядеть лучше, чем молодая. Когда через несколько минут граф, прогуливаясь, вышел за ворота и, вдруг вскочил в грузовик, Кармелина могла бы поклясться пресвятой девой Марией, что видела в кузове лицо донны Эдды и кого-то из ее ребятишек.

Грузовик, не замедляя хода, пронесся по улицам Рима, вырвался на шоссе и доставил беглецов на аэродром. Он подошел вплотную к «юнкерсу», стоявшему с заведенными моторами на взлетной дорожке.

В воздухе Чиано облегченно вздохнул. Побег удался. Все было рассчитано до минуты. Под крылом самолета еще неслись назад римские пригороды, когда Чиано озабоченно приступил к делу. Из карманов он начал извлекать золотые вещи и тщательно их переписывать. Эдда помогала. Ценностей порядочно. В школьном ранце дочери тоже лежали золотые вещи. Чиано был достаточно хитер и расчетлив. Он захватил все сокровища — золото, камни, акции, все, кроме своих дневников. В Германии, куда летят они, дневники может забрать любой эсэсовец. В Италии они будут сохраннее. Чиано оставил их в надежном месте.

«Юнкерс» через несколько часов приземлился в Мюнхене. Семья Чиано, в ожидании предстоящих событий, поселилась на озере Гарнбергер. Чиано не намеревался долго оставаться в Германии. Он предпочитал бы Испанию, быть может Бразилию, что угодно, но только не соседство с Гитлером.

Обстановка в Италии осложнялась. Гитлер ощущал это подсознательно, определял нарастающую угрозу по неуловимым признакам. Одним из таких признаков было то, что маршал Бадольо настойчиво приглашал Гитлера для переговоров в Италию. Куда угодно, но обязательно в Италию. Гитлер заподозрил измену и уклонился от поездки. Со своей стороны он предложил встречу в Мюнхене. Пусть приедет король или маршал… Итальянцы тоже не захотели пересекать границы. Это еще больше насторожило Гитлера. Встреча состоялась, но вместо себя Гитлер послал в Италию Кейтеля и Риббентропа.

На переговорах хитрили как только умели. Старались перещеголять друг друга. Риббентроп с великолепной улыбкой приглашал Бадольо приехать в гости в Берлин, думая при этом — почему задерживается «Аларм», чего тянет Скорцени. С арестованным маршалом был бы иной разговор… А маршал Бадольо распинался в верности германским друзьям и тревожился, почему нет вестей от Кастеллано, уехавшего в Мадрид для тайных переговоров с Самуэлем Хором.

Приехал в Венецию и адмирал Канарис. Специально, чтобы поговорить с начальником итальянской разведки Чезаре Аме. Руководитель германского Абвера сам вызвался поехать в Италию — лично проверить, сколь верны тревожные слухи о переговорах Рима с англо-американцами. Чезаре Аме давно был связан с немецким адмиралом, и не только личными узами дружбы. Он знал кое-что о прошлом Канариса, знал еще давно, но перед встречей в самые последние дни получил новую информацию. Предупредили англичане через доверенное лицо в Швейцарии. Учитывая все это, Чезаре Аме говорил с германским коллегой откровенно и прямо. Да, переговоры с западными союзниками не только слухи. Они ведутся, но в Берлине не должны этого знать, так же как и того, что союзники намерены высадиться в Италии.

Конечно, этот разговор происходил с глазу на глаз между руководителями двух разведок. На официальных заседаниях они вели себя иначе. Канарис настойчиво добивался информации, и Аме охотно давал ее, отрицая начисто даже мысль о возможности сепаратных переговоров. Официальные протоколы Канарис увез в Берлин и показал Гитлеру. Кроме того, он добавил, что, по сведениям разведки, англо-американские войска в ближайшее время не смогут предпринять вторжение в Италию. Захват Сицилии их обескровил. Это успокоило фюрера — пока незачем принимать решительные меры. Италия остается на его стороне.

Но это было не так.

Поздним августовским вечером, когда на мадридских улицах постепенно исчезают прохожие, два человека шли по Фернандо эль Санто. Они остановились у ворот дома, где находилось британское посольство, и позвонили. К калитке неторопливо вышел привратник.